Братья Стругацкие и война сценариев будущего. За что дают "Филигрань"?

Награждение престижной литературной премией "Филигрань" за лучшую фантастическую прозу прошло в минувшую субботу 27 августа в арт-кафе "Древо". "Филигрань" - единственная в России литературная премия, присуждаемая за лучшие фантастические произведения не читателями, как "Интерпресскон" или "Росскон", не писателями, как "Странник", а литературными критиками. Едва ли эта премия более объективна, чем любая другая, но у профессионалов есть особое чутье, выработанное годами перелопачивания жанра. "Филиграней" три. За рассказ, повесть и роман.

Литературная премия "Филигрань" учреждена в 2000 году журналом "Если", издательством ЗАО "Мануфактура", сетевым журналом "Русскiй Удод" и МЦОС ЮНЕСКО.


По номинации "рассказ" премия досталась Игорю Пронину за "Космос есть космос". По номинации "повесть" Антону Первушину за "Почтальон сингулярности". В номинации "роман" победил Олег Дивов со своими "Симбионтами".


"Симбионты" уже многим полюбились, а некоторые считают их лучшим пока гэгом на тему наступающей Эры Сколково. Хотя можно рассматривать "Симбионтов" и как роман-предупреждение о том, чем может обернуться наноштукизация всей России. "Почтальон сингулярности" несмотря на "вертячки, помадки, чушики", присутствующие в полном названии повести достаточно грустная дистопия на тему того, как искусственно креатируемый инфантилизм оборачивается не ключом от врат в Царствие Небесное, а путевкой в диаметрально противоположное место.


В перерывах между награждениями удалось поговорить с Секретарем жюри литературной премии "Филигрань", писателем, критиком и историком Дмитрием Володихиным.


- При вручении премий подчеркивалось, что единственным критерием, по которому присуждается "Филигрань" является литературное совершенство художественного текста фантастического произведения. А разве этот критерий не учитывается при номинации на прочие литературные премии? Тот же "Буккер" или "Улитка", что бы быть ближе, вручается ведь не за политическую ангажированность. Так в чем все же отличие "Филиграни" от обычных литпремий?


- Для премий, работающий в сфере фантастической литературы, нередко актуальны бывают свежие идеи (особенно для научно-фантастических текстов), принадлежность к определенному формату (альтернативная история, например, фэнтези, хоррор) или какие-то названные в статуте премии качества, оцениваемые отдельно от художественных достоинств вещи (булычевская премия, например, требует от текста "человечности", а премия имени В. Одоевского - интеллектуализма). Филигрань дается за отменное художественное качество, а на континенте фантастике он редко учитывается в первую очередь.


- Принято считать, что фантасты не только предсказывают будущее, но и формируют его. Можно ли сказать такое о современной фантастике, в том числе и о номинантах "Филиграни"? Если да, то какое, собственно, будущее может быть сформировано, ведь при прочтении, например серии "С.Т.А.Л.К.Е.Р." создается впечатление, что будущее - это сплошной бандитизм в горячих точках?"


- Да, несомненно, фантасты ведут между собой своего рода "войну сценариев" будущего. Четкой картинки русского будущего нет. Преобладают два принципиально разных сценария: имперский или революционный. Мало кто всерьез рассматривает долгое бытие России под сенью либерализма. Четко говорят о страшном, кровавом разрешении растущей национальной проблемы в России, и люди начинают как-то привыкать к этому... Так, об этом писали два лауреата "Филиграни": Олег Дивов ("Стояние на реке Москве") и Игорь Пронин ("Путешествие в Гритольд")".


- Глядя на печальное положение современных писателей-фантастов, вынужденных писать много и за смешные деньги, не приходит ли мысль, что надо было ограничивать вторжение в жанр чужаков, мягко говоря "отбивающих хлеб". Например, реалисты Прилепин и Кашин издали в этом году стопроцентную социальную фантастику про "отягощенных злом" детей. Это романы "Черная обезьяна" и "Роисся вперде". Что можно сказать о размытии границ жанра? Ведь еще классик говорил, что "беда, коль пироги начнет печи сапожник". Не имеет ли смысл создание некого профсоюза или цеха фантастов для защиты права на жанр?


- Писать должны хорошие писатели. Хороший писатель Прилепин написал, действительно, фантастический роман о судьбе России, да и всего мира - страшный, плавающий между полем алармизма и полем полного пессимизма, но, во всяком случае, весьма сильный. Написал толковый мэйнстримщик фантастическую вещь - и отлично. Напишет фантаст хорошую мэйнстримную вещь - и очень славно. К чему тут городить заборы между фантастикой и всем остальным? Думать надо не о пользе для какого-то гипотетического профсоюза фантастов (мэйнстримщиков), а о пользе для читателя, о пользе для русской культуры. Что же касается Кашина, то он не социальную фантастику написал, а какую-то фигню. Обсуждать ее нет никакого желания.


-Скоро в ЖЗЛ выходит ваша книга о братьях Стругацких. Что в ней будет больше, истории развития и анализа их творчества или жизненных перипетий звездного дуэта? То есть на что рассчитывать, на литературоведческую работу или классическое жизнеописание?


- Классическое "событийное жизнеописание" уже собрал по крупицам, как огромную мозаику, Молчанов-Скаландис. И спасибо ему. К чему делать уже сделанную работу во второй раз? По-новому "расставить акценты"? Исправить "некоторые неточности"? Для этого нужна не научно-художественная книжка, а исследовательская, построенная на анализе архивных материалов. Мы с Геннадием Прашкевичем в основном осуществляли анализ текстов Аркадия и Бориса Стругацких. Старались вытащить из их текстов скрытые смыслы, старались показать динамику идей и арсенал художественных приемов Стругацких. Этого в книге будет предостаточно. Особенно в отношении столь сложной и красивой вещи, как "Улитка на склоне". Ей уделено особое внимание, ее обсуждение составляет смысловой центр книги. Кроме того, нас очень занимал вопрос о том, как прекраснодушный "космопроходческий романтизм" перешел в жесткую социальную фантастику с изрядным запасом критики. Наконец, мы основательно поразмыслили над поздними вещами братьев Стругацких: их любят и знают меньше, чем тексты 60-х - 70-х, но любопытно, что они гораздо ближе к традициям мэйнстримовского письма, нежели фантастического.


Перед торжественной частью прошел круглый стол "XII-е Чтения, посвященные творчеству братьев Стругацких и 20-летию со дня кончины Аркадия Натановича Стругацкого", скорбная дата которого отмечается в октябре этого года.


Наиболее интересным на чтениях было выступление известного литературоведа и историка Глеба Елисеева с докладом "Государственное устройство мира Полдня у братьев Стругацких". Вопрос этот достаточно интересен, так как социально-политическая картина будущего у Стругацких - это совсем не коммунистическое общество ортодоксальной советской пропаганды, не эллинизированная утопия Ефремова и не марксистская технократия Казанцева.


Вообще изучение творчества Стругацких вещь нужная и имеет непосредственное отношение к бережному сохранению истории и недопущения ее фальсификации. Вне исторического, советского фона Стругацкие теряют часть своего очарования и просто непонятны подросшим поколениям. Ярким примером служат бондарчуковская экранизация "Обитаемого острова", где советский контекст, кроме мелькнувшего в кадре портрета Гагарина, отсутствует напрочь. А прогрессор Румата больше похож на доброго цэреушника. Не говоря о том что "Сказку о тройке" и "Понедельник начинается в субботу" читать без примечаний, разъясняющих реалии советской космогонии, неподготовленным читателям уже затруднительно. Поскольку людей, носивших портреты вождей на демонстрациях, скучавших на профсоюзных, и прорабатываемых на комсомольских собраниях, становится все меньше, задача литературоведов сохранить "миры братьев Стругацких" в контексте исторического фона. А то мы рискуем получить вместо сложного философского их многоцветья, адаптированный комикс вроде упоминавшегося выше продукта Бондарчука.


Яков ШУСТОВ


liberty.ru


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе