В итоге на свет явилась фамильная поваренная книга Гюго. Новоиспеченный кулинар по праву наследника проредил рецептуру великого предка собственными изобретениями и заодно стряхнул с блюд ХIXвека пыль веков, осовременив их. Рекомендуем: террии из куриной печени, биск из омаров, пирог с карамелезированными абрикосами.Флориан Гюго. Кулинарная книга Гюго. Пер. с фр. Нины Кулиш – М.: Слово/slovo, 2012
Спокойно, я Котовский
Он был третьим в России, вторым в РСФСР, кого официально забальзамировали перед тем, как поместить в мавзолей. Правда, румыны, захватив Бессарабию в 41-м, мавзолей разрушили, зарыв народного героя в общей могиле. Его жизнь была «как беззаконная комета среди расчисленных светил». Он хотел стать агрономом (когда власть Советов утвердилась, вспомнил – чему учился и организовал сельскохозяйственную коммуну), а стал бандитом, каторжанином и полевым командиром. О нем при жизни слагали легенды. А после смерти стихи о том, как он «за час перед казнью тело свое граненое японской гимнастикой мучил». Это его кавалеристы в тамбовских лесах, запаленных Антоновым, жалели не мужиков, а их лошадей. Это он вытеснил Махно сотоварищи, разочаровавшихся в большевиках, в Румынию и затем ликвидировал отряд Тютюнника. Это его нежно не любили «соратники-товарищи» Якир и Примаков. Его убийцу Мейера Зайдера приговорили к 10 годам заключения. Тогда больше не давали, но через три года выпустили, что дало повод подозревать в этом Сталина. Ходили слухи что комбриг и завхоз не поделили женщину. Кто знает… Борис Соколов. Котовский. – М.: МГ, серия ЖЗЛ, 2012
Чавкающая Россия
В этой весьма специфической книге идет речь «О. Культуре. То. Есть. О. Каждом. Из. Нас» до сих пор не разумеющим – чего собственно хотим: «взять в руки ложку или по-прежнему лишь открывать рот». Автор задается вопросами: что делать с заполонившей книжные лавки и экраны жвачкой предназначенной для людей без свойств, оказавшихся на ярмарке тщеславия, как и чему будут учить в будущем игроков в бисер учителя, которых самих надобно учить и есть ли у Пушкина шанс стать невостребованным брендом «Наше все». Андрей Ястребов. Пушкин и пустота. – М.: РИПОЛ-классик, 2012
При жизни
Мало кто из современных авторов удостаивается чести познакомиться при жизни с собственной биографией. На памяти «Маркес» Джеральда Мартина и «Солженицын» Людмилы Сараскиной. На этом короткий список кончается. А значит, Лимонова при жизни признали великим. Не боюсь этого слова – классиком. Собственно говоря, автору этой биографии повезло. Рыться в архивах ему не пришлось. Нужно было просто внимательно прочитать все, что написал сам Эдуард Вениаминович Савенко, а написал он много, и стихов и прозу, а главное отделить писателя от его героя. Тем более еще живы люди, которых он упоминал в своих книгах о прекрасной эпохе, которую, по его мнению, мы все дружно просрали и о жизни в другой эпохе, в которой мы уже скоро как четверть век барахтаемся лягушкой в жбане с прокисшим молоком. Будет очень забавно, если Лимонову дадут «нобиля»… Эммануэль Каррер. Лимонов. Пер. с. фр. Н. Чесноковой. – М.:Ad Marginem, 2012
Горбатый Медведь
Сборник статей разноязыких авторов о Медведе как аллегории России и как аллергена для нежелающих принять Россию, такой как она была, есть и будет. Не зря же у нас в ходу поговорка о горбатом, которого могила исправит. А у Медведя горб (загривок) действительно есть. В данном сборнике приведено всесторонне описание предмета: как лютого зверя и как заботливого родителя, и его участие в русской геральдике, былинах и сказках. Ну и как элемента массовой культуры. Любопытно будет прочитать о типологии «русских медведях» в европейской карикатуре и тут же посмотреть эти картинки. В общем, весьма забавная и познавательная книга о Топтыгинах, Мишах, Михаил Потапычах как таковых и всех, всех, всех кто с ним успел пообщаться. Или только собирается это сделать. «Русский медведь». История, семиотика, политика. – М.: НЛО, 2012.
Ученость – вот причина
Замечательное исследование повседневной жизни русской интеллигенции от эпохи великих перемен Александра IIдо начала Серебряного века позволяет сделать вывод, что ничего в России не менялось, не меняется и еще долго, может быть никогда, меняться не будет. Климат ли в этом виноват, просторы и дали, недра с ураганными значениями элементов сведенных химиком-ксенолитом в таблицу или нашенская безнадега, болтающаяся коровьей лепешкой в проруби между обломовщиной и нечаевщиной. А вот цитата из Горького: «Ну, люди здесь! Удивительная дичь! Смотришь на них и начинаешь сомневаться в будущности России… А как подумаешь, сколько тысяч сел и городов населено такими личностями, – душой овладевает пессимизм в сто лошадиных сил». Хрен в нашем народе без бутылки разберёшься. Но автор попытался. И уже одним этим заслужил, чтобы его труд был прочитан и по достоинству оценен. Короче: в России жить нужно долго. До тех пор пока внуки Лопахина вырастят свой вишневый сад. Семен Экштут. Повседневная жизнь русской интеллигенции от эпохи великих реформ до серебряного века. – М.: МГ, 2012
Времена не выбирают
Петр Львович Вайль скончался три года назад. И вот перед нами его посмертный сборник. Время разбросало его сочинения почти по 120 изданиям разных стран. И те, кому повезло жить в его время (по Юзу Алешковскому «не в изгнанье, а в посланье») читая книгу, вспомнят все, а те, кому повезло в нем не жить (с другой стороны времена выбирать никому не дано) узнают «как безнадежно жили мы». Но ведь выжили.С потерями, но выжили. Петр Вайль. Свобода – точка отсчета. – М.: Астрель, Corpus, 2012.
Вокруг Колизея
Эту весьма упитанную книгу (600 страниц) с черно-белыми иллюстрациями нужно читать (а лучше конспектировать) перед заранее запланированной поездкой в Вечный город. Для общего развития и для того чтобы не только поражать спутника (спутницу) эрудицией, но и для того чтобы не разевать рот. Приезжих (а может и своих) карманников с пальцами устроенными круче чем у Рихтера с Ойстрахом в одном флаконе - если не легион, то когорта. Книга так же годится школярам для внеклассного чтения. Правда немного удивляет название книги. Ведь как не крути, а город не зря вечным назвали. Виктор Сонькин. Здесь был Рим. – М.: Астрель, Corpus, 2012.
Ужасный сюжет
Эта книга нобелевского лауреата по литературе за 2012 год. В переводе его имя звучит как «мелочи». В Китае автора сравнивают с Кафкой и Джозефом Хеллером, густо сдабривающим сказки, историю и современность галлюциногенным реализмом. Сюжет прост, как анекдот про завтраки матерого человечища: на угольную шахту приезжает следователь прокуратуры по особо важным делам проверять анонимку о том, что в пролетарском алкоголическом районе, где без трех стаканов вина зараз никакие дела не делаются, младенцев употребляют в пищу. Со всеми вытекающими из этого последствиями. «Па, ма, зачем вы его моете? Хотите зажарить нам на обед?». Мо Янь. Страна вина. Пер. с китайского И. Егоров. – СПб.6 Амфора, 2012.
Мемуары партизана
Сочинения в стихах, которые ценили Пушкин, Жуковский, Вяземский, Баратынский и Языков, и в прозе, представленной «Военными записками» и снабженные приличным иллюстративным материалом приятно не только взять в руки. Знакомство с документами об изгнании рати иноплеменных из пределов России ее сынами, написанные в режиме оnline,да еще и прекрасным слогом не просто познавательно, но полезно. Для души. Нужно же чем-то по-настоящему гордиться. И на чьем примере наставлять юношей делать жизнь с кого. Денис Давыдов. «Я не поэт, я – партизан, казак…» – М.: Книжный клуб 36,6, 2012.
Опять Мамлеев
Русский классик не советской литературы написал роман о конце света со всеми вытекающими после него последствиями. Такую вот антиутопию об антропологической катастрофе людей будущего. Фантасмагория и нуар вообще присущи всем произведениям автора, но в данном случае он добился такой густоты ужаса, в котором барахтаются его герои, не желающие проваливаться в бездну. « И он остался жить. Ибо была Россия, и был последний наказ любимой: ‘Не умирай’». Юрий Мамлеев. После конца. – М.: Эксмо, 2012.
Ecce Homo!
Он родился без рук и ног и прошел свой путь к потрясающей счастливой жизни. Эта книга гимн человеку, нашедшему в себе силы жить полноценной жизнью. Это гимн людям, которые всегда были рядом с ним. «Ты боишься встретиться с Опрой? А что она может сделать – отрезать тебе руки и ноги? Постой-ка, да ты и так более двадцати пяти лет без рук и ног! Опра, я готов встретиться с тобой! Обними меня!». Ник Вуйчич. Жизнь без границ. Пер. с англ. Т. Новиковой. – М. Эксмо, 2012.
автор: Сергей Тополь