Сквозных персонажей и сюжетов у него вроде нет, но есть объединяющий тип героя — задумчивый интеллигент, не вполне гуманитарий, а скорее с научным складом ума и философическими наклонностями. Который явно выпадает из контекста неприглядной, техногенной, жестокой, безвкусной (нужное подчеркнуть) современности. Но у всех этих героев есть какая-то убедительная внутренняя закваска, навык самостояния и самодостаточности. Им не требуется «значимое окружение», им не нужно «быть в ладу с веком». Они не гамлетовского типа, а скорее вольтеровского. Способны придумать себе мир таким, каким он нужен, и в нем не затеряться.
Некоторые критики утверждают даже, что романы у Иличевского героические: в «Персе» «геройствует» наследник древних персидских суфиев, в «Математике» — лауреат премии Филдса.
Соломин, главный герой «Анархистов», — удачливый предприниматель, которому вдруг захотелось бросить все и уехать жить на Оку, на природу. Очень уж ему по душе левитановские пейзажи и те реальные «сакральные места», которые позволили художнику эти пейзажи создать.
Дело осложняется тем, что Соломин влюблен в героиновую наркоманку Катю, которую вынужден постоянно стеречь среди всех этих красот. Но действие романа происходит не просто на природе, а в имении некоего Чаусова — знаменитого анархиста, выжившего после 1917-го и искавшего в якутском озере Лабынкыр озерного черта. У Чаусова много последователей и поклонников, которые не оставляют своим вниманием имение. Сбежать от цивилизации у Соломина не получается.
Вообще-то Иличевский давно размышлял об идеях анархизма и, в частности, о трудах князя Петра Кропоткина, о «новой социальности» на основе «умного союза автономных личностей». Любопытно, что этот анархистский идеал, наложенный в романе на идеал левитановский, создает на стыке некую вольнолюбивую буколику. Красиво, однако.
Таков один из очевидных плюсов романа. Есть и другие. Если в «Матиссе» по части формы и стиля был явный провал, то теперь Иличевский окончательно «выписался», настроил авторскую оптику. Сравнения и описания хорошо наведены на резкость, точными штрихами выстраивают атмосферу и состояние рассказчика. Осталась другая проблема: во всем этом потоке деталей мало сюжетной динамики. Действие у Иличевского течет медленно, как мед из перевернутой банки. И читатель, следуя за своим Вергилием по чаусовским местам и левитановским приокским пейзажам, вязнет в событиях, как муха в этом самом меду.
В «Анархистах» данная особенность, может, даже и к месту. Пейзажность и соломинский здоровый эскапизм оправдывают бесконечное замедление и поднимают его до уровня приема. Но это не значит, что такой номер пройдет в следующей книге. Отсутствие динамики придется изжить или во что-то преобразовать. Например, в эссеистику или документальную романистику. Но это все потом, не сейчас. А пока... Если хотите уехать на каникулы в глушь, провести отпуск в глубинке и что-нибудь полистать на досуге, «Анархисты» подойдут как нельзя лучше. Природа — мать порядка, если перефразировать одного из классиков анархизма.
Евгений Белжеларский
"Итоги"