Идее Карена Шахназарова и Александра Бородянского перенести "Палату N 6" в современную психиатрическую клинику 20 лет, и для адаптации ее к 2007 году потребовалось совсем немногое — разве что включить в один из диалогов совет доктору Рагину "отдохнуть в Анталье". Основной художественный прием "Палаты N 6" заключается в том, что она выполнена в форме серии интервью, которые дают в камеру люди, знавшие доктора Рагина (Владимир Ильин). При этом настоящий чеховский текст оставлен в неприкосновенности, а настоящие пациенты реальной клиники смешаны с актерами, хотя всем, и прежде всего режиссеру, изначально понятно, что более естественными, чем натуральные психи, не могут быть ни Александр Панкратов-Черный (лучший друг героя), ни Евгений Стычкин (подсиживающий Рагина карьерист Хоботов), ни даже Алексей Жарков, в юмористическом камео рассказывающий, как предшественник Рагина торговал казенным спиртом и завел гарем из медсестер. Из имеющихся в шахназаровской картине эстетических достижений стоит упомянуть, что сидящего в палате N 6 философа Громова, на почве бесед с которым Рагин довольно убедительно в ильинском исполнении сходит с ума, играет дебютант Алексей Вертков, под определенными ракурсами напоминающий Малькольма Макдауэлла. 

Венгерская картина "Выходка" (Trefa) режиссера Петера Гардоша тоже кое-что напоминает — если абстрагироваться от трепета перед авторитетами, она ничем не хуже "Белой ленты" (Das Weisse Band) Михаэля Ханеке, только что выигравшего каннскую Золотую ветвь. Действие тоже происходит в предчувствии потрясающих моральные устои катаклизмов: 1912 год, только что пошел ко дну "Титаник", в мире вообще неспокойно, а в одной католической школе священники мучают маленьких мальчиков и играют в футбол. Помимо психологической наблюдательности, "Выходка" радует чисто визуально той сумрачной красотой, напоминающей старинные полотна, с какой, кажется, только венгерские операторы и умеют снимать. 

Стилизаторское искусство демонстрирует и оператор американского фильма "Пропавший без вести" (The Missing Person), в котором режиссер Ноа Бушел под видом неонуара предпринимает исследование травматических последствий 11 сентября — один находчивый мужчина, сделав вид, что он погиб во время теракта, сматывается от жены, однако его поручают разыскать частному детективу, которого играет Майкл Шеннон (оскаровский номинант за небольшую, но яркую роль соседа-психопата в "Дороге перемен"). Проделывая путь из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, герой то и дело прикладывается к бутылке и проверяет себя, достаточно ли он похож на своего легендарного земляка Серпико и на героев Хамфри Богарта. Когда выясняется, что и у самого детектива жена погибла 11 сентября (а может, тоже просто свалила куда-то под шумок), иронический, едва ли не пародийный нуар оборачивается в конце очень грустным фильмом про любовь и смерть. Ключевую фразу нью-йоркского детектива — "Недавно я на пару секунд почти поверил, что этот мир вполне подходит, чтобы жить в нем" — вполне могли бы повторить и герои фильма "Раки" (Raci), два закадычных друга, вовлеченных в водоворот криминальных разборок, где им предстоит свариться как ракам. После украсившего прошлогодний московский конкурс нуара "Дзифт" (Zift), принесшего "Серебряного Георгия" за лучшую режиссуру дебютанту Явору Гардеву, приятно видеть, что старшее поколение болгарских режиссеров, к которому принадлежит автор "Раков" Иван Черкелов, от творческой импотенции тоже далеко: режиссер, вставляющий в динамичный фильм об опасности легких денег несколько минут задумчивого пристального наблюдения за каплями воды, испаряющимися на раскаленной конфорке, явно знает толк в том, к чему собственно сводится сущность кинематографа,— выражать самые трудноуловимые эмоции самыми простыми образами. 


Об этом на телеканалах




Коммерсантъ