"Правда о войне не нужна только тем, кто ищет опору в мифах"

- "Риорита" так и не вышла в прокат?

- Ее купил Первый канал и дважды уже показал, в прошлом году и в нынешнем, оба раза - в День Победы. А вот в кинопрокате этой картины не было. Такова, к сожалению, судьба большинства отечественных фильмов. Прокатчики предпочитают американское кино, которое делает сборы.

- Кто-то решил, что "Риорита" - некассовый фильм?

- Дело не только в этом. Мы думали, эту картину вообще никто не увидит. Потому что там есть сцены, идущие вразрез с идеологией казенного патриотизма.

- Обвинения в очернительстве армии в свое время сыпались и на ваш "Анкор...", но картина все-таки вышла в кинопрокат, а потом даже стала хитом телепоказов.

- Вот в телевизор ее-то как раз и не хотели пускать. Второй канал анонсировал показ "Анкора..." 23 февраля, в День защитника Отечества. И какой-то генерал-лейтенант, председатель Комитета ветеранов войны, стал названивать руководству канала: "Как вы смеете многомиллионной аудитории показывать нашу славную армию в таком неприглядном виде?! Мы найдем на вас управу!" Потом позвонил тогдашний министр обороны Грачев. Он не кричал, не угрожал, просто просил перенести показ с 23 на 24 февраля. Что и было сделано. А теперь даже канал "Звезда" купил эту картину.

- Неужели мнение военных о фильме, где показана армия, сегодня может повлиять на его прокатную судьбу?

- Этого нельзя исключать. Думаю, руководство Первого канала, прежде чем купить "Риориту", проконсультировалось с кем надо. Эта картина куплена на три показа. Два уже состоялись.

- Вы смотрите современные фильмы о войне, снятые молодыми режиссерами?

- Нет.

- Принципиально не хотите это смотреть?

- Никакой принципиальной позиции я по этому поводу не придерживаюсь. Просто если слышу, что появилась хорошая картина о войне, стараюсь ее посмотреть, вот и все. Недавно посмотрел новую "Брестскую крепость". В старом фильме защитники крепости навсегда остаются в ее подвалах, а здесь они сдаются в плен. Первая половина, на мой взгляд, хорошо сделана, а к концу, мне кажется, фильм теряет то напряжение, которое было в начале.

- А картину Веры Глаголевой "Одна война" вы посмотрели?

- К сожалению, пропустил. Мне говорили, что это хорошая картина, что в ней есть правда о войне.

- Фильм Глаголевой - о женщинах, которые родили детей от немецких оккупантов и оказались сосланы на островок в Карелии. Картина страшно возмутила ветеранов: мол, автор пытается бросить тень на нашу великую победу. Вот вы говорите - правда о войне. А кому нужна такая правда?

- Правда, какой бы она ни была, нужна всем. Кроме тех, кто ищет опору в мифах и не желает помнить даже то, чему сам был свидетелем. Ведь то, о чем рассказала Глаголева, случалось, и нередко. Был даже анекдот. Наши вернулись в город. И вот женщина, родившая от немца, хватает своего ребенка и со словами: "Ах ты, фашистский выродок!" - хрясть его о стенку. Такая вот страшная шутка. А у меня в "Риорите" есть эпизод, где наши солдаты насилуют немок. Весной сорок пятого года я был комендантом маленького немецкого городка и видел немало такого, чего нет в советских фильмах о войне, а в жизни - было.
"Для роли требовался деревенский кургузый пацан"

- Найти молодого актера на роль в картине о войне, наверное,очень трудно. Другое лицо, другой взгляд, другая интонация, другая походка... Как вы все-таки умудряетесь отыскать типаж, который не резал бы глаз своей очевидной сегодняшностью?

- У меня шесть лет назад вышел фильм "В cозвездии Быка". В нем рассказана история, случившаяся в 1941 году в прифронтовой деревне, под Сталинградом. Это дорожная история двух мальчиков, которые едут искать для коров сено после того, как кавалерийский полк опустошил там все сенные запасы. Один мальчик - деревенский, другой - городской. Оба влюблены в деревенскую красавицу и стараются завоевать ее внимание. Актера на роль городского мальчика я быстро нашел на первом курсе Школы-студии МХАТ, а вот со вторым, деревенским, возникла проблема. Я обшарил первые курсы всех театральных училищ и ГИТИСа. Мне нужен был такой деревенский, маленький, кургузый пацан. В конце концов мы приехали в цирковое училище, где шел набор на отделение акробатов. Выходят ребята, показывают шпагат, упражнения на кольцах... Одна группа прошла, другая... И в третьей группе, чуть ли не самым последним появляется парень - ну абсолютно то, что мне надо. Я вцепился в него, немедленно - на студию, там дал ему читать рассказ, он - ни в зуб ногой. Стал снимать пробы - он простейшую задачу не в состоянии выполнить. Но внешне - стопроцентное попадание. Что делать? Ладно, решил я, возьму его с собой на съемки. Мы уезжали в Саратов. Вижу, он приходит к поезду с гитарой - о, думаю, это хороший признак. Приехали, стали снимать. Он так испугался, когда заработала камера... Но потом мало-помалу адаптировался, подружился со своим партнером, со всей группой. И сыграл он блестяще.
"Мэтрам нашего кино отказано в финансировании"

- К военному, послевоенному прошлому вы часто обращаетесь потому, что эта эпоха вам более близка и понятна, нежели нынешняя?

- Мой замечательный друг, режиссер Марлен Мартынович Хуциев, получая "Нику", выступил с программной речью. Он сказал: раньше была цензура, но мы не знали, откуда деньги берутся, кинопроизводство финансировалось государством, а сейчас режиссеры ходят с протянутой рукой. И это действительно так. Мы превращаемся в ничтожества, в жалких просителей. Мы сидим в приемных и ждем, чтобы министр нас принял. При этом в лучшем случае можем получить только 70 процентов от того, что требуется на съемку фильма, а 30 процентов вынуждены выпрашивать еще у кого-то. Госкино дает миллион долларов - и крутись как хочешь.

- Не так давно восемь крупных продюсерских кинокомпаний получили из госбюджета по 250 миллионов рублей каждая. Вам что-нибудь перепало оттуда?

- У каждого руководителя кинокомпании свой вкус, свое понимание, что сегодня нужно зрителю, свои жанровые пристрастия и т.п. Вписаться режиссеру в эти рамки очень непросто. Во всяком случае мэтрам российского кино это пока не удалось. Им отказано в финансировании.

- Им - это кому?

- Рязанову, Соловьеву...

- Кто отказал?

- Экспертный совет.

- А какой сценарий вы могли бы предложить?

- О первых днях после войны. Десятого или двенадцатого мая меня и таких же, как я, лейтенантиков, вызвали в политотдел и назначили комендантами маленьких городков вдоль Эльбы. Нам дали задание провести посевную кампанию, чтобы голод не случился, а еще привести в порядок свинарники и коровники там, где они остались. Было также велено выяснить, не осталось ли здесь крупных эсэсовцев или видных чиновников рейха, чтобы те не сбежали за Эльбу. В результате мы обнаружили девушку, которая оказалась племянницей Паулюса. История любви нашего лейтенантика к немецкой девушке и легла в основу моего сценария. Но пока я решил сделать паузу. Хочу посмотреть, как будет работать фонд поддержки российского кинематографа, какие картины получат финансирование.

- Вы не вступили в Киносоюз?

- В какой Киносоюз?

- Тот самый, что был создан как альтернатива Союзу кинематографистов России.

- Не вступил. Хотя и подписал письмо против порядков, насаждаемых Никитой Михалковым в "большом" союзе.

- Почему же тогда в Киносоюз не вступили?

- Я уже в таком возрасте, что большой пользы новому киносообществу не принесу.

- А что снимаете сейчас?

- Ничего не снимаю.
"Одесса по-прежнему очень веселый город"

- Я знаю, вы хотели снять фильм про современных Ромео и Джульетту. Даже название придумали - "На углу маленькой площади". Отказались от этого замысла?

- Это история про голубей, которые живут в Одесском оперном театре. Они там гнездятся в лепнине, на карнизах... И видят сверху человеческие страсти. Можно снять две-три очень красивые новеллы. Это мечта моей жизни, но вряд ли ее удастся осуществить. Театр пережил ремонт, голубей разогнали трещотками, испортили замечательный садик со старинным фонтаном, где эти голуби купались...

- Вы в Одессе бываете в последнее время?

- Очень часто.

- Она сильно изменилась со времен вашей молодости?

- Да. В центре города все дороги отремонтированы. На Дерибасовской полно ресторанов, начиная от общедоступных, таких как "Жарю-парю", до самых шикарных.

- Атмосфера в Одессе уже другая?

- Нет, по-прежнему очень веселый город. Я часто бываю в нем. Это для меня отдушина. Все-таки я там проработал много лет. Я ведь на Одесской киностудии и "Военно-полевой роман" снял - на "Мосфильме" сценарий не брали, говорили: "Кому это нужно?". А всю натуру снимал уже в Москве. Потому что мне зима была нужна.

- Кстати, почему почти все ваши фильмы - "зимние"? "Фокусник", "Городской романс", "Военно-полевой роман", "Анкор..."? Вам требуется изобразительная эстетика зимы, важна зимняя атмосфера?

- Ну, во-первых, Россия - это белые церкви. А также белые дома - по крайней мере, такими они были когда-то в Москве. Во-вторых, зимой русские люди, в том числе и актеры, чувствуют себя более естественно, органично, сама природа к этому располагает. И потом, когда снимаешь в городе, снег прикрывает грязь, мусор, хлам. Летом выбираешь место для натуры, смотришь - вроде бы подходящий двор, заходишь внутрь, а там черт знает что. Снег все это прикрывает.
"Музыка может подсказать сюжетный ход"

- Вы однажды сказали, что музыку к своим фильмам пытаетесь сочинять еще на стадии написания сценария. Берете гитару и начинаете что-то наигрывать. Музыка подсказывает сюжетные ходы, помогает определить интонацию будущей картины?

- Интонацию - стопроцентно. А иной раз - и сюжет. Когда я сочинял сценарий "Военно-полевого романа", то в какой-то момент зашел в тупик, не знал, как будут дальше развиваться события.

- И вот, что называется, музыка навеяла?

- Да, она подсказала сюжетный ход. Я придумал заместителя председателя райисполкома, к которому героиня приходит требовать квартиру, и дальше в сценарии все сдвинулось с места. Музыка очень помогает. После того как в "Военно-полевом романе" я сочинил и главную тему, и песенку "Городок провинциальный" на слова Шпаликова, я стал писать музыку ко всем последующим своим фильмам. И выдающиеся кинокомпозиторы Андрей Петров, Исаак Шварц, царство им небесное, даже говорили мне по этому поводу всякие приятные слова.
"Моими друзьями были Володин, Гердт..."

- Герой вашего фильма "Фокусник" близок вам внутренне?

- Очень. Человек, который не поддается разного рода соблазнам, живет так, как считает нужным и единственно возможным для себя... Мне это чрезвычайно близко.

- Александр Володин, написавший сценарий "Фокусника", был таким же, как и его герой?

- Это во многом его копия. Да и Бузыкина, героя "Осеннего марафона", он, насколько я понимаю, писал с себя.

- Вы дружили с Володиным?

- Дружил, и очень тесно. Так вышло, что мы с Мирой (Мира Григорьевна Тодоровская, жена Петра Ефимовича Тодоровского. - В.В.) свадьбу сыграли в ленинградской квартире Володина, нас туда случайно затащил Гриша Поженян, это целая история... На стихи Володина я несколько песен написал.

- Вот это - "Простите, простите, простите меня..."?

- Да. А еще: "Сначала трясся на подножке/ от контролеров поездных,/ потом проник в вагон, к окошку,/ потом на мягкой полке дрых..." Мы очень дружили. Я получал с дарственной надписью почти каждую его книгу. Когда он приезжал в Москву, обязательно звонил. Он создал свой мир, ни на что не похожий. Удивительный драматург и поэт. Другим близким другом был для меня Зиновий Гердт, Зяма... Я находился рядом с ним до его последней минуты. Я его кормил из ложечки, когда он совсем ослаб. Он был великий жизнелюб. У него была феноменальная память, он знал наизусть огромное количество стихов. С ним потрясающе интересно было общаться.

- У Юрия Левитанского есть строки: "Я не участвую в войне, она участвует во мне". Вы про себя можете сказать то же самое?

- В полной мере это и ко мне относится. Все, что я снимаю, так или иначе связано с войной. Никуда я не могу от нее деться.
Оглушенный тишиной

Петр Тодоровский воевал в составе 93-го стрелкового полка 76-й стрелковой дивизии 47-й армии Первого Белорусского фронта. И дошел фронтовыми дорогами до Эльбы.

"Самое счастливое воспоминание о войне, - говорит он, - это 8 мая 1945 года на Эльбе. Это было потрясающее ощущение - просто наступила тишина.

Мы с тяжелыми боями вышли к мосту, а по ту сторону уже стояли американцы. И тут тишина, и река, и трава, и слышно, как поют птицы...

Мы валялись в траве вместе с лошадьми, сбросив вонючие портянки, и не верили, что остались живы. Потом эта тишина легла у меня в сценарий "Оглушенные тишиной".

Валерий Выжутович

Российская газета