Одна война
Дело в том, что фильм-призер не имеет к исламу ровно никакого отношения. Слезливая лента Глаголевой рассказывает о событиях начала мая 1945 года. На северный остров, где содержится пять женщин, родивших детей от фашистских оккупантов, прибывают сотрудники НКВД, чтобы направить их в лагеря, а детей – в детские дома. Создается впечатление, что вся эта высосанная из пальца драма с отчетливым привкусом «чернухи» снята для того, чтобы лишний раз продемонстрировать - в какой, мол, ужасной стране мы живем. Каким образом этот фильм попал на фестиваль мусульманского кино, да еще и победил на нем, совершенно непонятно – «профильные» темы в нем вообще не затрагиваются, даже мельком.
Свет в Тумане \ A Light In The Fog.
Иранский «Свет в тумане», как раз отвечающий как формальным, так и неформальным критериям отбора на «Золотой минбар», собрал целых три награды – лучшему режиссеру, оператору и за лучшую женскую роль. По-видимому, организаторы просто не сочли возможным третий раз подряд присудить победу произведению иранской кинематографии: в 2007 году гран-при «Минбара» уже получил трогательный фильм о дервишах «Баба Азиз», а в прошлом – душераздирающая религиозно-бытовая драма «Ми для мамы» - без преувеличения киношедевр. Пожалуй, не назову ни одной сравнимой с ней по силе воздействия ленты, снятой с православных позиций.
В этом году в конкурсной программе «Золотого минбара», проходящего в Казани с 2005 года, оказалось слишком много фильмов, которые даже с натяжкой нельзя отнести к мусульманским. Помимо ленты-победительницы назовем милую короткометражку «Феликс» немца Андреаса Утты о парнишке, влюбившемся по Интернету в глухую девочку и выучившему ради нее язык жестов, «Орлы» татарстанского режиссера Рамиля Тухватуллина (житейская мелодрама на современном материале), документальный фильм «Август. Цхинвал» Акима Салбиева (увы, провал талантливого режиссера)…
Помимо всего этого, отборщики включили в показ и ярко антиисламский фильм «Совокупность лжи» Ридли Скотта, а также – вероятно, чтобы вызвать взрыв эмоций участников-арабов, что вполне удалось, – израильскую картину «Для моего отца». «Израильский фильм на мусульманском фестивале!» - этого было достаточно, чтобы представители арабского мира буквально атаковали израильского режиссера Дрора Захави, сколько тот ни твердил, что сочувствует борьбе палестинского народа и осуждает политику Израиля на оккупированных территориях.
Для моего отца (Shabat Shalom Maradona)
«Будете и дальше ставить такие фильмы в конкурсную программу – арабы перестанут сюда ездить, да и фестиваль у вас потом просто отберут», - высказал организаторам общую позицию один из арабских журналистов, возмущенный подобным издевательством над духом и буквой (вернее, кадром) мусульманского кинофорума. Накал полемики не слишком соответствовал девизу «Минбара» - «К диалогу культур через культуру диалога», - зато отражал силу охвативших людей эмоций.
Споры о том, что такое мусульманское кино, ведутся с момента основания «Золотого минбара». Претензии насчет «не тех фильмов» высказывались и на прошлых фестивалях, однако выводов не было сделано, что и привело к, мягко говоря, странному решению жюри. Нынешний скандал показывает, что организаторам пора, наконец, определиться с форматом. В противном случае кинофорум может просто прекратить свое существование, поскольку интересен только и исключительно как специализированная площадка, а отнюдь не место, где можно увидеть все то же, что и на других кинофестах. Превратить Казань в «восточные Канны», о чем поспешили сообщить пару лет назад, безусловно, не удалось. И, если формат фестиваля останется по-прежнему нечетким, дальнейшая раскрутка его провалится и в рамках исламского мира, не говоря уже об общемировом масштабе, что выглядит сейчас пустым прожектерством.
Не все, однако, придерживаются подобного мнения. Председатель жюри, узбекский кинорежиссер Али Хамраев считает, что кинематограф - одно из величайших искусств – не следует разделять на мусульманский, буддистский или какой бы то ни было еще, поскольку это «общечеловеческое явление». Он отрицает, что размывание формата фестиваля явно не идет ему на пользу, утверждая, что нужно бороться с ограниченностью, от которой все беды. И пусть, дескать, расцветают сто цветов: к мусульманскому кино относится все, что несет и пропагандирует идеалы гуманизма, доброты, чистоты и тому подобное. «Главная задача фестиваля – популяризация общечеловеческих, духовных, нравственных и культурных ценностей, вне зависимости от национальной, расовой и конфессиональной принадлежности», - говорится в приветствии «Золотому минбару» президента РТ Минтимера Шаймиева (кстати, второй год игнорирующего торжественное открытие и закрытие фестиваля, что показывает его отношение к этому мероприятию).
«При рождении фестиваля мы поставили задачу – мы не должны показывать, как мы совершаем намаз, читаем Коран, а должны показывать любовь человека к себе и Всевышнему, к окружающему миру», - рассказал президент «Золотого минбара», председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин. Он также считает, что кинематограф – общечеловеческое искусство, тогда как православный председатель Союза кинематографистов Никита Михалков довольно четко обрисовывает понятие мусульманского кино. «Это кино, которое, кроме экзотики, включает в себя глубокое и реальное ощущение принадлежности к мусульманскому миру», - полагает он. «Мусульманское кино – это кино, в той или иной степени, связанное с мусульманской культурой», - констатирует очевидное ректор Российского исламского университета Рафик Мухаметшин. По его мнению, оно неразрывно связано с такими моментами религиозного плана, как монотеизм и благочестивый образ жизни.
С ним вполне солидарны иранцы, все фильмы которых с первых кадров не оставляют сомнений, что перед тобой – высокопрофессиональная эмоциональная проповедь ценностей шиизма и хомейнистской революции. Уже не первый год иранские кинорежиссеры и продюсеры настойчиво призывают организаторов «Золотого минбара» сконцентрироваться именно на исламских лентах. «Хотя наш фильм демонстрировался на многих фестивалях, фестиваль мусульманского кино имеет для нас большее значение», - заметил, принимая награды, режиссер «Света в тумане» Панахбархода Резаи.
Минбар, давший название фестивалю – это кафедра, с которой в мечети произносят проповеди и читают Коран, так что религиозная составляющая кинофорума является вполне органичной. И речь не о «фестивале фундаменталистского кино», о котором пошутил Али Хамраев (хотя подобное явление может оказаться весьма интересным), а том, что значительную часть гостей «Золотого минбара» привлекло именно слово «мусульманский» в его названии. Осознав, что это всего лишь слово, многие уезжали разочарованными.
Удивительно, но Казань, задумавшая и реализовавшая идею первого и пока единственного в мире кинофестиваля с исламским уклоном, теперь сама делает все, чтобы отвратить от него потенциальных участников. Другие ошибки организаторов – включение в конкурсную программу лент, «прокатившихся» по иным фестивалям и получившим там немало наград, недостаточная ориентация на авторское кино, отсутствие призовых (проблема, которая не может быть объяснена только кризисом) – выглядят на этом фоне досадными мелочами. Закончиться все это может весьма печально: слишком часто звучало в кулуарах сожаление об отсутствии праздничной атмосферы, недостаточном качестве многих фильмов и несоответствии их заявленному когда-то замыслу фестиваля. А уж если «Золотой минбар» станет не интересен для зрителей, что тогда говорить об участниках… Мусульманскому кинофоруму - это очевидно - пора преодолеть детские болезни всеядности и боязни «как бы кого не обидеть». И перейти на новый уровень.
www.fondsk.ru