Андрей Мерзликин: Фильмов про войну в моей биографии действительно немало, и вот что я для себя осознал. С каждым годом открывается все больше архивов, появляется все больше информации. Но, как ни странно, чем больше мы знаем о войне, тем меньше понимаем, что же тогда на самом деле происходило. Ясно одно: война - это очень страшно, и не дай бог ее пережить. Если начнется война, ты через секунду забудешь все свои обиды - на правительство, на друзей, на кого угодно. Тут же появится новая система координат, причем жесткая, в которой сразу определится твое место и в природе, и перед Богом, и перед близкими. Мой дед Паша прошел почти всю войну, потом был ранен, комиссован по инвалидности, когда вернулся, уже не мог ходить. Человек стал инвалидом, зато дожил до того возраста, когда смог что-то мне рассказать. Жаль, у меня сейчас нет возможности задать ему вопросы. Меня очень интересует военный быт: проблема простого человека, оказавшегося в условиях, не предназначенных для выживания. Я читал письмо одного солдата: "Мама, я вырыл норку, нашел кусок толя, проложил ее толем". Вот они лежат зимой в норке под толем. И я думаю: у нас отключили свет или воду - все, катастрофа! Мобильный потерял - вообще жизнь остановилась! А тут такое...
и: Надя Михалкова рассказывала, что, когда снимали "Утомленных солнцем-2", условия часто были приближены к боевым.
Мерзликин: Никита Сергеевич, я думаю, мог себе позволить такое только по отношению к собственной дочери. А мы снимались, можно сказать, за пазухой. Наверное, единственный дискомфорт, связанный с "Утомленными солнцем-2", - это чувство ответственности перед замыслом. Теперь я очень жду выхода "Цитадели" и наконец полного телевизионного варианта. В киноверсии ведь очень большая монтажная плотность.
С "Брестской крепостью" все иначе: это история пяти дней, которые для ее защитников слились в один. Создатели фильма просто пытались воспроизвести эту реальность. Понимали, что для зрителя надо бы придумать дополнительную интригу - героя, через которого освещались бы события, которому можно сопереживать, и сквозь драму одного человека почувствовать общую трагедию. С этим замыслом, к сожалению, пришлось расстаться сразу, еще в первом варианте сценария. Потому что "Брестская крепость" - это попытка с максимальным приближением к действительности рассказать подвиг не одного человека, а именно крепости. Людей, которые оказались в это время в этом месте и занимались тем делом, к которому были призваны. Все просто: ребята дали присягу охранять границу, а граница была нарушена. Никто же тогда не понимал, что начинается война, которая будет длиться четыре года. Никто ничего не знал. Просто сигнал тревоги - значит, надо на него реагировать. И ведь иногда подвиг состоит именно в том, что люди не позволяют себе чего-то не сделать. Защитники Брестской крепости не опустили руки, не нарушили присягу. Они не сдались, и когда поняли, что на помощь уже никто не придет. Что немцы под Минском, а у них самих - ни оружия, ни еды. Вернее, так: часть людей сдалась, и мы можем понять их драму и не вправе их осуждать. В картине ни о каком осуждении речь вообще не идет. Но каждый, кто не сдался, пытался уйти из жизни очень достойно.
Сразу были поставлены жесткие ограничения: в сценарий попадают только те персонажи и события, достоверность которых несомненна. Например, свидетельств о смерти моего героя - Андрея Митрофановича Кижеватова - не сохранилось. Мы знаем, что он отстреливался до последнего, но как именно погиб, неизвестно. Поэтому сцены его гибели в фильме нет. А к актерам выдвигались еще и требования внешнего сходства.
и: У вас с Кижеватовым действительно есть портретное сходство?
Мерзликин: Абсолютное. Как и у других исполнителей с их персонажами. Так вот, возвращаясь к сценарию. Нам была известна картина событий: с одной стороны крепости сидел Кижеватов со своей погранзаставой, с другой - Фомин, и так далее. У них ни связи, ни рации - ничего. Просто кучками отбивались. Но для зрителей-то мы должны были создать связь между этими очагами обороны - чтобы выстроить сюжет. И режиссер Саша Котт тогда придумал некий художественный образ, точнее - персонаж. Мальчик, который бегает между этими точками сопротивления, и через него рассказывается драма крепости, где канонада не прекращалась пять дней. Немецкие историки уже после окончания войны отмечали: самая мощная артподготовка за всю Вторую мировую войну была именно во время наступления на Брестскую крепость. "Мы воссоздали ад на земле", - признавались они. А тогда у них там столько голов полетело, столько чинов. Ведь наступающие рапортовали командованию: "Через полчаса возьмем!", "Через день возьмем!". Но и через пять-шесть суток наши герои еще отбивались от этой армады, и крепость была под советским флагом. Так было на самом деле, и об этом мы пытались рассказать. А то столько лжи появилось в последнее время по поводу тех событий. Писали даже: "Там все сдались и попрятались в сортирах"... Легко сейчас судить! Да, есть документальные свидетельства и о том, что кто-то сдавался, кто-то прятался. Было много таких, кто сначала прятался, а потом вылезал из укрытия и шел исполнять свой долг. А вы попробуйте себя представить на их месте. Я это часто делаю: вот как бы я, Андрей Мерзликин, в такой ситуации поступил? Да я бы, наверное, в первый момент забился в самую глубокую щель. Но потом, надеюсь, я бы из щели вылез.
Мы снимали эпизод, когда наши герои пытаются перейти реку. Я знал, что это кино, знал, что стреляют холостыми поверх голов, но все равно не хотелось выныривать из воды. Я понимал, что, если не вынырну, меня не заметят камеры, и зрители так и не узнают, где же был мой герой (смеется). Поэтому я искал в себе какие-то зерна мужества, выныривал, оглядывался, не жмурился и еще что-то пытался сыграть. Но была одна мысль: "Господи, как они выжили?!". А потом понимаешь: "А никто и не выжил"... Минимум десять человек погибало, чтобы один мог вернуться к своим с каской воды. И все понимали, что будет именно так. И шли. А пить им хотелось страшно! В немецких архивах сохранилось много свидетельств о том, что на третий день в крепости распространился страшный трупный запах. И жажда дикая возникала именно от того, что воздуха не было. Стоял черный смрад, дышать невозможно. Этим летом в Москве был смог - всего лишь смог, и какая началась истерика...
Была одна мысль: "Господи, как они выжили?!". А потом понимаешь: "А никто и не выжил"... Минимум десять человек погибало, чтобы один мог вернуться к своим с каской воды. И все понимали, что будет именно так. И шли
Мы в кино много чего не стали вставлять. Например, про собачий вой по ночам: пограничные собаки так и остались в клетках, их никто не выпустил. Потом стали гореть и конюшни с лошадьми, и собаки - если этот эпизод вставить, волосы встали бы дыбом. Но для этого надо иметь право снимать такой фильм, как "Иди и смотри" Элема Климова...
и: В Брестской крепости, когда ее захватили, женщины и дети оставались?
Мерзликин: Конечно. Их отправили в концлагеря. Кроме жен и детей боевых офицеров Красной Армии - по их поводу был указ об уничтожении.
Мы, конечно, были бы завоеваны, если бы не те страшные жертвы, на которые пришлось идти. Но и с противоположной стороны было много простых людей, для которых эта война тоже стала адом. И часто случалось так, что встречались немецкий и русский солдаты и расходились, не выстрелив друг в друга. Юрий Никулин рассказывал, как однажды ночью они столкнулись с немецкой разведкой. Наши разведчики оказались в одной канаве, немецкие - в другой. А один из наших по ошибке прыгнул в немецкую канаву и от страха пукнул. Хохот был с обеих сторон. В результате его взяли за руки, за ноги и перекинули обратно. Поржали и разошлись. Или тоже уникальнейший случай, который Никита Михалков нашел в каких-то архивах. Человек на линии фронта ночью взял котелок - должна была прийти полевая кухня. А окопы-то находились в 15-20 метрах друг от друга. И он подошел к кухне, встал в очередь, ему положили вкуснейшей еды. Он сидит, ест и не понимает, почему их стали так хорошо кормить. А он просто попал к полевой кухне противника. Те спать хотят, эти спать хотят - никто ничего подозрительного не заметил. На войне много чудесного происходит. А чудеса, конечно, от Бога. Поэтому правильно говорят: в окопах нет атеистов.
и: Что за проект у вас сейчас в Германии? Там уже идет пост-продакшн.
Мерзликин: Признаюсь, я был очень рад поработать в европейском кино с серьезным режиссером, с большой компанией X-Filme - это та, которая делала "Белую ленту", взявшую в Канне "Золотую пальмовую ветвь". А фильм называется "Четыре дня в мае", его снимает Ахим фон Боррис. Май 1945 года.
и: Опять война?
Мерзликин: Да. И я играю русского солдата. Всех наших играют русские актеры. В главной роли - Леша Гуськов, он командир, а солдаты рядом с ним - это Сережа Легостаев, Гриша Добрыгин, Володя Свирский и я. Взяли еще Ваню Шведова, который наш соотечественник, но живет и работает в Чехии. Мы снимали драму о четырех последних днях войны и первых днях мира, когда люди все равно продолжали гибнуть. Это попытка взглянуть на ту же самую историю, но глазами немецкого режиссера.
и: Сильно расходятся точки зрения ?
Мерзликин: Надо отдать должное Ахиму, у него нет ни малейшего желания кого-то очернить. Он взял исторические факты. А свидетельств нашего некорректного, мягко выражаясь, поведения на немецкой территории действительно немало. Но история в фильме не об этом. Она, как и в "Брестской крепости", - о сломанной судьбе ребенка. Такой получился зеркальный ответ нашей российской картине. Маленький немецкий мальчик, у которого папа-офицер погиб. А сам он про войну что-то понял и почувствовал только за полгода до ее окончания. Война - это когда бомбят то место, где ты живешь. И сами немецкие солдаты с ужасом описывали, как бомбят их страну. И, видимо, искренне не понимали, что мы испытывали то же самое, когда они наступали. Семья оператора "Четырех дней в мае", Бернда Фишера, родом из Кенигсберга. И он рассказывает страшные истории, которые довелось пережить его деду и отцу. Сам он родился в Баварии, рядом с концлагерем. И его творческая биография началась с документальных фильмов о концлагере. Сейчас он очень известный в Европе оператор. Ахим фон Боррис - барон, тоже с интересной биографией человек. Дед его был большим чином в гестапо. И он, когда меня на роль утверждал, говорил: ты очень похож на моего деда. Наверное, поэтому и утвердил.
и: То есть вы одновременно похожи на защитника Брестской крепости Кижеватова и на гестаповца фон Борриса?
Мерзликин: Выходит что так... У нас в фильме - драма мальчика, который поначалу ненавидит русских солдат. Но заканчивается тем, что он в капитане Красной Армии видит своего отца. Метафорического. Сначала он реагирует на форму, а потом видит человека в человеке и оттаивает.
и: То есть фильм пацифистский?
Мерзликин: Фильм человечный. А мне довелось сыграть персонажа, у которого не хватило духу остаться русским солдатом до конца. Который в самый сложный момент все-таки говорит: "Нет, вы тут как хотите, а я пошел". Ведь нет ничего страшнее, чем погибнуть, когда война объявлена оконченной. И сколько людей погибало в те дни! В фильме капитан, герой Гуськова, берет под защиту пансион с немецкими девочками-подростками. И ему приходится защищать этих девочек от наших же солдат. И те, кто остается с капитаном, отдают жизнь за этих немецких девочек, а мой персонаж поступает не как герой - он просто уходит домой. Потому что очень хотел вернуться в Россию.
и: Где происходит действие?
Мерзликин: На севере Германии, на острове Рюген.
и: Мне знаком этот сюжет. Петр Буслов хотел снимать об этом фильм, но не сумел договориться с продюсерами.
Мерзликин: А теперь фильм об этих событиях сняли немцы. И, кстати, как ни странно, малобюджетный. Надеюсь, что он дойдет и до наших экранов. Мне понравилось сниматься в Европе. Приятно иметь дело с людьми, которые не изобретают велосипед, а просто на нем едут. Не как у нас - когда работаешь почками, печенью, в больницу потом попадаешь. Мы же свои фильмы, как детей, вынашиваем. И не всегда, к сожалению, эти дети получаются здоровыми. Мы все время в борьбе между гордостью и гордыней, между тщеславием и славой. Я часто об этом думаю. Вот наступает война или какая-то другая страшная ситуация - и у тебя уже нет времени на исправление ошибок. Даже просто извиниться перед теми, перед кем виноват, не успеешь.
и: Один из ваших "мирных" проектов последнего времени - фильм "Заблудившийся" режиссера Акана Сатаева, кстати, выдвинутый от Казахстана на "Оскара". Бытовая ситуация - человек едет с женой и дочкой из одного города в другой и сбивается с дороги - вырастает до уровня притчи. Я слышала, эта картина недавно с большим успехом прошла на фестивале "Евразия" в Алма-Ате.
Мерзликин: Да, фильм отметили, мне дали приз за лучшую мужскую роль. От России в жюри был Андрей Звягинцев. А председательствовал Билли Зейн. Я приезжал в Алма-Ату с новорожденной дочкой, которая познакомилась там с Жераром Депардье. Он ее поцеловал и сказал: "Пусть она будет режиссером". И я подумал: "Пусть!" Вот состарюсь и буду проходить кастинг на льготной основе (смеется). После церемонии Зейн подвел меня к Кевину Костнеру, познакомил нас и потребовал, чтобы я подарил Костнеру диск с фильмом. В этот момент я понял, что все важное в жизни происходит просто. Что ты можешь рассказать историю, которая будет интересна и человеку, выросшему в штате Колорадо, и русскому, и казаху, и немцу. Для меня это очень существенно.
Известия