Философ и культуролог Александр Павлов — о том, почему одно из главных событий в мире искусства всегда так однообразно. В настоящее время все более-менее интересующиеся кино люди следят за тем, что происходит в Канне. Или не следят. Или кто-то следит, а кто-то нет.
Александр Павлов. Фото из личного архива
То есть тех, кто не следит, понять можно легко — сами они не там, фестивальные фильмы можно будет посмотреть, только когда и если они доберутся до отечественного проката, а результаты мероприятия станут известны очень скоро, уже 24 мая. Тогда информационный голод будет утолен, а голод духовный утолится по случаю — действительно, может, и не стоит смотреть все те фильмы, что показывают на фестивале?
Оценить победителей — и хватит.
Впрочем, вряд ли Канн может чем-то удивить нынешнего кинолюбителя, который действительно разбирается в кино. Из года в год на фестивале показывают примерно одни и те же фильмы. Точнее, фильмы на одну тематику и одной категории. Такое кино либо любишь, либо нет. Хотя на самом деле программа, равно как и жюри, всегда подобраны мастерски. Но в том-то и дело, что программа всегда максимально однообразна — ни дать ни взять образец фестивальности, выверенный и отточенный.
Ну, а если речь идет об образце фестивалей, выходит, что Канн, хотя и не премия, как «Оскар», но самый знаменитый среди кинофестивалей кинофестиваль. И как самый знаменитый из фестивалей он неизбежно должен демонстрировать самые общие места, то есть то, что от фестивалей обычно ожидается. В этом смысле, если, скажем, «Оскар», как я писал когда-то, — это любимый всеми «Макдоналдс» (подчеркнем, что сравнение носит положительный смысл и не какой иной), то Каннский кинофестиваль можно сравнить с отечественным кафе «Шоколадница».
Вроде как не фастфуд и даже якобы престижное заведение с официантами, но в то же время символ пошлости в мире кофе и вообще кафе.
Собственно, из порочного круга знаковых присутствий и важных приветствий вырваться сложно. И даже любой скандал, какой бы неожиданный характер он ни носил, запрограммирован и вписан в общую логику кинособытия, длящегося одну неделю каждый год. Ну то есть как это так — такой громкий фестиваль и без скандала? И если не получается случиться скандалу в процессе фестиваля (например, очень в свое время Ларс фон Триер всем удружил, высказываясь о Гитлере с симпатией), тогда можно устроить скандал, выдав приз какому-нибудь неожиданно — а на самом деле вполне ожидаемо — скандальному фильму.
Самое важное в том, что программа формируется таким образом, что какому фильму главный приз ни дай — всё будет скандал. Обязательно что-то табуированное общественностью — например, фильм — лауреат прошлых лет про любовь двух молоденьких девушек или участвующий в нынешнем конкурсе фильм про любовь двух женщин, тоже молодых, но постарше, отношениям которых препятствует не только то, что они единого полу, но и разница в их социальном положении.
Еще более трансгрессивен фильм французского провокатора Гаспара Ноэ с нестандартным названием «Любовь» (про любовь молодого человека и девушки и еще одной девушки). В 2012 году главный приз в Канне получил фильм Михаэля Ханеке ровно с таким же названием. Любовь в обоих фильмах необыкновенная, и сюжеты этих фильмов скорее шокируют. Точнее шокировали бы — если бы они не были столь единообразны в своем стремлении шокировать и высказаться на больную в обществе тему.
Настоящий скандал, однако, в том, что если что в Канн и попадает что американское или более-менее достойное, его стараются сознательно не замечать. В свое время большим скандалом, оживившим событие, обернулось вручение престижной награды Квентину Тарантино за его «Криминальное чтиво» — и то, как говорят, потому что на этом настоял Клинт Иствуд. Часто жюри возглавляют американцы, как, например, в этот раз — братья Коэн, но в целом, кажется, их присутствие скорее оправдывает общую политику фестиваля.
Ну то есть если вам нравится престижное и сложное европейское кино, тогда следить за событиями в Канне надо. Но ведь есть такие фестивали, в конкурсе которых участвуют совершенно уникальные картины, которые как раз и не на слуху, но внимания более чем заслуживают. Они вроде как и вполне артовые, то есть могут быть сделаны на самом высоком уровне, но их авторы в большинстве своем еще не стали любимцами утонченной критики, и в то же время жанровые — смотреть их очень интересно. Это вам не поделки для проката, сделанные в угоду самому непритязательному зрителю.
В таком свете, скажем, фестиваль фантастических фильмов в Авориазе, конечно, не может быть конкурентом Канну, но он по крайней мере просто дает знать, что существует в мире место для кинематографа, который в силах оценить настоящие ценители искусства, а не жадные поклонники светской хроники или фильмов, которые повелевают любить критики. То есть это совсем не «Шоколадница», а крутая авторская кофейня, куда ходить не стыдно.