Геннадий Шпаликов: Если бы с каждого, кто напевает «А я, иду, шагаю по Москве», я собрал бы по рублю, стал бы миллионером
9 сентября 2016 ● Вечерняя Москва
Песня из фильма Георгия Данелии задумывалась как пародия на советскую эстраду.
6 сентября исполнилось 79 лет со дня рождения поэта и киносценариста Геннадия Шпаликова (1937 – 1974).
Его самая известная работа – фильм Георгия Данелии «Я шагаю по Москве» (вышел на экраны 11 апреля 1964 года). Шпаликов написал не только сценарий, но и песню, которую в финале напевает в метро Колька, герой молодого Никиты Михалкова:
А я иду, шагаю по Москве,
И я ещё пройти смогу
Солёный Тихий океан
И тундру, и тайгу...
Геннадий Шпаликов
«Вечерней Москве» стало известно, что в серии «Жизнь замечательных людей» должна выйти книга о Шпаликове. Над нею сейчас работает доктор филологических наук, профессор Государственного социально-гуманитарного университета (Коломна) Анатолий Кулагин (три года назад он выпустил в этой серии книгу о Юрии Визборе). Разумеется, в этой книге подробно рассказывается про работу Шпаликова над фильмом и над песней.
Три версии
История песни обросла легендами. Участники съемок и близкие Шпаликова рассказывают об истории ее создания по-разному.
Версия первая. Наталья Рязанцева, первая (и на момент работы над фильмом уже бывшая) жена Шпаликова, вспоминала, что встретила Геннадия, который торопился на Мосфильм. Там его ждал сердитый Данелия: вышли все сроки написания песни, мелодия Андрея Петрова была готова. А вот текста у Шпаликова не было. Были только строчки про тундру, тайгу и фиалку – он сочинил их то ли на ходу, то ли накануне встречи. Геннадий напел их бывшей жене. «Пока в такси доедешь, придумаешь что-нибудь получше», - сказала ему Наталья. Как мы знаем, именно этот вариант и прозвучал в фильме.
Версия вторая. Евгений Стеблов, сыгравший в фильме молодожена Сашу, пишет в мемуарах, что Шпаликов сочинил текст в ресторане «София» на площади Маяковского (сейчас – Триумфальной) во время съемок эпизода, где Саша и Колька проходят под автомобильной эстакадой. Причем, согласно первоначальному замыслу, песня должна была звучать не только в финале картины, но и в сцене, в которой его герой впервые попадает в дом Кольки. Михалков должен был исполнять ее под гитару.
Версия третья. Георгий Данелия в своих мемуарах рассказывает, что песню Шпаликов сочинил на съемках, на площади Маяковского, но не в ресторане «София», а на улице. Данелия с оператором Вадимом Юсовым сидели на крыше «Софии». Внизу, на тротуаре, появился Шпаликов. Он давно должен был сдать текст песни, но все отделывался обещаниями и затягивал. Данелия прямо с крыши закричал, чтобы Шпаликов сочинил текст немедленно. Геннадий задрал голову и в ответ прокричал текст своей старой песни:
Я шагаю по Москве,
Как шагают по доске.
Что такое – сквер направо
И налево тоже сквер...
Там дальше было про дом, где «когда-то Пушкин жил, Пушкин с Вяземским дружил», про другой дом – на Арбате, где «летняя еда, а на улице среда переходит в понедельник безо всякого труда». Но Данелия забраковал песню: мол, это старое и всем известное. И тогда Шпаликов на месте стал импровизировать про «соленый Тихий океан, и тундру, и тайгу».
Как бы то ни было, все мемуаристы сходятся в одном – сочинялась песня явно на ходу.
- И не эта ли замечательная шпаликовская небрежность – или, лучше сказать, естественность – решила её судьбу, прославила и превратила в некий песенный символ Оттепели? – задается вопросом Анатолий Кулагин.
«Дядя поет – он наш с тобой кормилец»
После выхода фильма песня сразу стала очень популярна.
- Если бы с каждого, кто напевает себе под нос «А я иду, шагаю по Москве», я собрал бы по рублю, то стал бы уже миллионером, - шутил Шпаликов.
Впрочем, авторские отчисления за исполнения песни Шпаликов получал. Шлягер включили в свой репертуар популярные в ту пору певцы – Эдуард Хиль, Эмиль Горовец, Эдита Пьеха. Шпаликов, завидев в очередной раз на телеэкране выступление Хиля с этой песней, показывал на него своей дочке Даше и шутил: вот, видишь, дядя поет – он наш с тобой кормилец. Чем больше он будет петь эту песню, тем больше у нас будет денежек.
- Профессиональный оптимизм Хиля, конечно, мало общего имел со шпаликовским «стёбом», но здесь это каким-то боком сошлось, - говорит Анатолий Кулагин. - Шпаликов этой песней как бы подыграл советскому бодрячеству, и едва ли тот же Хиль и другие исполнители улавливали скрытую в песне «абсурдную» нотку.
Пародия на оптимизм
Абсурда в песне, действительно, немало.
- Допустим, пройти «и тундру, и тайгу» теоретически ещё можно, но как можно «пройти солёный Тихий океан»? – рассуждает Анатолий Кулагин. - Как представить себе отблеск «летней грозы» в «весёлых глазах», да ещё после того, как «летний дождь» уже «прошёл»? Сначала дождь, потом гроза? Почему герой сам не знает, с кем распустит «над лодкой белый парус»? Удивляет и намерение отыскать под снегом фиалку, и вообще малопонятная связь этой фиалки с воспоминанием о Москве. Но миллионы слушателей, похоже, и не задумывались об этом, не замечали прикрытого популярной мелодией и голосами певцов пародийного – или близкого к нему – тона. Не потому ли, что тексты эстрадных песен и не претендуют обычно на смысловые глубины и на высокий поэтический уровень. Там, грубо говоря, всё сойдёт. В те же годы с эстрады звучало, например, и такое, бодро-комсомольское: «Главное, ребята, сердцем не стареть, песню, что придумали, до конца допеть». Какая связь между «старением сердца» и «допеванием песни до конца»? Да никакой. Вот Шпаликов, прекрасно понимая, что сочиняет для широкого слушателя, и мог тонко посмеяться над обычной для эстрады манерой подменять поэтический смысл «набором слов».
Если даже не все современники Шпаликова улавливали этот второй план, то с течением лет он и вовсе перестал ощущаться. С пародиями такое бывает, особенно после того, как объект насмешки забывается. И сегодня песня воспринимается скорее как выражение искреннего счастья, легкости и свободы. Радость от уловленного мига, когда все хорошо – а такие мгновения бывают.
Никита Михалков - Я шагаю по Москве
Его самая известная работа – фильм Георгия Данелии «Я шагаю по Москве» (вышел на экраны 11 апреля 1964 года). Шпаликов написал не только сценарий, но и песню, которую в финале напевает в метро Колька, герой молодого Никиты Михалкова:
А я иду, шагаю по Москве,
И я ещё пройти смогу
Солёный Тихий океан
И тундру, и тайгу...
Геннадий Шпаликов
«Вечерней Москве» стало известно, что в серии «Жизнь замечательных людей» должна выйти книга о Шпаликове. Над нею сейчас работает доктор филологических наук, профессор Государственного социально-гуманитарного университета (Коломна) Анатолий Кулагин (три года назад он выпустил в этой серии книгу о Юрии Визборе). Разумеется, в этой книге подробно рассказывается про работу Шпаликова над фильмом и над песней.
Три версии
История песни обросла легендами. Участники съемок и близкие Шпаликова рассказывают об истории ее создания по-разному.
Версия первая. Наталья Рязанцева, первая (и на момент работы над фильмом уже бывшая) жена Шпаликова, вспоминала, что встретила Геннадия, который торопился на Мосфильм. Там его ждал сердитый Данелия: вышли все сроки написания песни, мелодия Андрея Петрова была готова. А вот текста у Шпаликова не было. Были только строчки про тундру, тайгу и фиалку – он сочинил их то ли на ходу, то ли накануне встречи. Геннадий напел их бывшей жене. «Пока в такси доедешь, придумаешь что-нибудь получше», - сказала ему Наталья. Как мы знаем, именно этот вариант и прозвучал в фильме.
Версия вторая. Евгений Стеблов, сыгравший в фильме молодожена Сашу, пишет в мемуарах, что Шпаликов сочинил текст в ресторане «София» на площади Маяковского (сейчас – Триумфальной) во время съемок эпизода, где Саша и Колька проходят под автомобильной эстакадой. Причем, согласно первоначальному замыслу, песня должна была звучать не только в финале картины, но и в сцене, в которой его герой впервые попадает в дом Кольки. Михалков должен был исполнять ее под гитару.
Версия третья. Георгий Данелия в своих мемуарах рассказывает, что песню Шпаликов сочинил на съемках, на площади Маяковского, но не в ресторане «София», а на улице. Данелия с оператором Вадимом Юсовым сидели на крыше «Софии». Внизу, на тротуаре, появился Шпаликов. Он давно должен был сдать текст песни, но все отделывался обещаниями и затягивал. Данелия прямо с крыши закричал, чтобы Шпаликов сочинил текст немедленно. Геннадий задрал голову и в ответ прокричал текст своей старой песни:
Я шагаю по Москве,
Как шагают по доске.
Что такое – сквер направо
И налево тоже сквер...
Там дальше было про дом, где «когда-то Пушкин жил, Пушкин с Вяземским дружил», про другой дом – на Арбате, где «летняя еда, а на улице среда переходит в понедельник безо всякого труда». Но Данелия забраковал песню: мол, это старое и всем известное. И тогда Шпаликов на месте стал импровизировать про «соленый Тихий океан, и тундру, и тайгу».
Как бы то ни было, все мемуаристы сходятся в одном – сочинялась песня явно на ходу.
- И не эта ли замечательная шпаликовская небрежность – или, лучше сказать, естественность – решила её судьбу, прославила и превратила в некий песенный символ Оттепели? – задается вопросом Анатолий Кулагин.
«Дядя поет – он наш с тобой кормилец»
После выхода фильма песня сразу стала очень популярна.
- Если бы с каждого, кто напевает себе под нос «А я иду, шагаю по Москве», я собрал бы по рублю, то стал бы уже миллионером, - шутил Шпаликов.
Впрочем, авторские отчисления за исполнения песни Шпаликов получал. Шлягер включили в свой репертуар популярные в ту пору певцы – Эдуард Хиль, Эмиль Горовец, Эдита Пьеха. Шпаликов, завидев в очередной раз на телеэкране выступление Хиля с этой песней, показывал на него своей дочке Даше и шутил: вот, видишь, дядя поет – он наш с тобой кормилец. Чем больше он будет петь эту песню, тем больше у нас будет денежек.
- Профессиональный оптимизм Хиля, конечно, мало общего имел со шпаликовским «стёбом», но здесь это каким-то боком сошлось, - говорит Анатолий Кулагин. - Шпаликов этой песней как бы подыграл советскому бодрячеству, и едва ли тот же Хиль и другие исполнители улавливали скрытую в песне «абсурдную» нотку.
Пародия на оптимизм
Абсурда в песне, действительно, немало.
- Допустим, пройти «и тундру, и тайгу» теоретически ещё можно, но как можно «пройти солёный Тихий океан»? – рассуждает Анатолий Кулагин. - Как представить себе отблеск «летней грозы» в «весёлых глазах», да ещё после того, как «летний дождь» уже «прошёл»? Сначала дождь, потом гроза? Почему герой сам не знает, с кем распустит «над лодкой белый парус»? Удивляет и намерение отыскать под снегом фиалку, и вообще малопонятная связь этой фиалки с воспоминанием о Москве. Но миллионы слушателей, похоже, и не задумывались об этом, не замечали прикрытого популярной мелодией и голосами певцов пародийного – или близкого к нему – тона. Не потому ли, что тексты эстрадных песен и не претендуют обычно на смысловые глубины и на высокий поэтический уровень. Там, грубо говоря, всё сойдёт. В те же годы с эстрады звучало, например, и такое, бодро-комсомольское: «Главное, ребята, сердцем не стареть, песню, что придумали, до конца допеть». Какая связь между «старением сердца» и «допеванием песни до конца»? Да никакой. Вот Шпаликов, прекрасно понимая, что сочиняет для широкого слушателя, и мог тонко посмеяться над обычной для эстрады манерой подменять поэтический смысл «набором слов».
Если даже не все современники Шпаликова улавливали этот второй план, то с течением лет он и вовсе перестал ощущаться. С пародиями такое бывает, особенно после того, как объект насмешки забывается. И сегодня песня воспринимается скорее как выражение искреннего счастья, легкости и свободы. Радость от уловленного мига, когда все хорошо – а такие мгновения бывают.
Никита Михалков - Я шагаю по Москве