Арт-директор Cirque du Soleil: «Полунин был бы в ужасе от нашего шоу»

Майкл Смит — о том, где проходит для клоунов грань дозволенного.


Летом и осенью Москва впервые увидит знаменитые шоу канадского Cirque du Soleil — Alegria и Kooza. С арт-директором шоу Kooza Майклом Смитом, прибывшим в Россию изучать вкусы московской публики, встретился корреспондент «Известий».

Фото предоставлено пресс-службой Cirque du Soleil

— Шоу Kooza существует уже шесть лет. Почему оно приезжает в Россию только сейчас?

— Мы хотим, чтобы публика смотрела шоу Cirque du Soleil в том порядке, в котором они были созданы, поскольку каждое из них отсылает к предыдущим. Первым под собственным Большим Куполом приехал Varekai, потом Corteo, теперь Kooza, наш «чертик в табакерке».

— Москва увидит и Alegria. Не будут эти шоу конкурировать между собой?

— Нет, они совершенно разные по эмоциональному наполнению. На Alegria я проработал четыре года, оно поэтичное, трогательное, с большой долей театральности. Kooza же — с бешеной энергетикой, драйвом и долей раскованности.

— Говорят, из-за раскованности вы были вынуждены изменить часть представления во время гастролей в Японии?

— Да. В Kooza огромная роль отведена клоунаде. Каждый раз, представляя шоу новой аудитории, мы оцениваем, как далеко могут зайти наши клоуны. В Японии строгая культура, жители очень серьезны и осторожны в своих реакциях. Поэтому нам пришлось убрать часть шуток. Самые раскованные люди — в Испании. В России еще предстоит выяснить наш предел. Обычно мы понимаем, что дошли до грани, когда в администрацию начинают поступать жалобы (смеется).

— Есть ли места в зале, на которые клоуны не обращают внимания?

— Нет. Мы задействуем любой клочок пространства, чтобы вовлечь зрителей в игру. Единственная возможность спастись — не смотреть клоунам в глаза. Просто не поднимайте на них взгляд, и они пройдут мимо.

— В шоу Alegria один номер поставил Слава Полунин. Клоуны Kooza имеют с ним что-то общее?

— Боюсь, если бы Слава Полунин посмотрел на клоунов Kooza, он был бы в ужасе. Полунин — гениальный творец, человек-легенда. В его номере для Alegria все поэтично, трогательно. А Kooza берет за основу итальянскую комедию дель арте. Это уличный, вульгарный, прямолинейный театр, где все направлено на то, чтобы рассмешить зрителя.

— Но в то же время Kooza — рискованное зрелище с обилием смертельных номеров. Артисты работают со страховкой?

— Нет. Хотя мне бы хотелось, чтобы она была. Мы делаем все, чтобы обезопасить артистов. Тренировки проходят каждый день, артисты придерживаются строгой дисциплины, не пьют, не ходят на вечеринки, за исключением вечера воскресенья: понедельник у нас выходной. В этом шоу Cirque du Soleil возвращается к истокам цирка. А цирк — это всегда номера на грани, страх и восхищение. Спустя год я по-прежнему не могу спокойно смотреть на номер «Колесо смерти», страшно переживаю. Именно поэтому значительная роль отведена клоунаде — людям необходимо выдохнуть.

— Несчастные случаи были?

— Да. К сожалению. Но это жизнь, риск, который мы берем на себя и который принимают и понимают артисты. У нас есть особый протокол и команда врачей рядом. Мы не думаем о несчастных случаях, но иногда они происходят.

— По сравнению с первоначальным составом в шоу Kooza много изменений?

— Их практически нет. Прежде чем стать частью шоу, каждый из артистов проходит тренировки в штаб-квартире Cirque du Soleil в Монреале продолжительностью от шести до девяти месяцев. Никто не торопится от нас уходить.

— Но новички все же появляются.

— Да, больше всего из спорта. У нас есть договоренности с Российской федерацией гимнастики, федерациями Украины, Белоруссии. Некоторым спортсменам мы предлагаем сделать цирковую карьеру после того, как их спортивный потенциал исчерпан. Спортсмены очень дисциплинированы. Единственное, над чем приходится работать, — выводить эмоции наружу, чувствовать «четвертую стену» — публику.

— Вы как арт-директор оказываете артистам психологическую поддержку?

— Конечно. Я пришел в Cirque du Soleil из театральной среды, какое-то время работал в сфере круизного бизнеса, атмосфера цирка была для меня в новинку. Обычно актеры, танцовщики или певцы соревнуются между собой. Из-за этого происходят такие вещи, как в Большом театре. Артисты цирка не соревнуются друг с другом, они соревнуются сами с собой. Так что типичных театральных склок здесь просто нет. Но конфликты иногда случаются. Моя задача не рассудить, кто прав-виноват, но сделать так, чтобы люди снова могли работать вместе. Еще одна моя обязанность — оберегать артистов от скуки, пресыщения: утомительно делать одно и то же каждый день. Я должен заставить их по-новому взглянуть на собственный номер.

— Есть ли моменты, когда вы не вмешиваетесь в работу труппы?

— Это два часа перед выступлением. В это время каждый занят своим делом: кто-то разогревается, кто-то молится, кто-то выполняет другие свои ритуалы. Акробатами обычно движет мышечная память, и чтобы она не подвела, нужно концентрироваться. Эти два часа в шатре стоит абсолютная тишина. Никто никому не мешает, даже музыку слушают только в наушниках.

— Откуда вы знаете русский язык?

— Я знаю всего несколько фраз. Я люблю Россию, особенно Санкт-Петербург. И много работаю с русскоязычными артистами. В каждом шоу нашего цирка есть небольшое сообщество русских, потому что они — лучшие гимнасты. Официальный язык труппы — английский, но я всегда стремлюсь знать хотя бы несколько слов на родном языке каждого артиста. В Kooza работают люди 15 национальностей, и в идеале я должен знать 15 языков.

Виктория Иванова

Известия

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе