ПРИРИСОВАТЬ РОЖКИ

То, в чем мы существуем сейчас, очень похоже на 30-е: отстроили империю, которую разрушали, только с культурой и образованием в ней обстояло поплоше.

   Споры о соотношении русского и советского - точней, о правомочности сравнений Российской империи с советской и постсоветской Россией - вспыхнули с новой силой, поскольку мы откатились глубже начала 80-х. Тогда по крайней мере не принято было подвергать школьников серьезным взысканиям за разрисованные официозные плакаты: в худшем случае могли объявить выговор с занесением (если комсомолец) и вызвать родителей (если пионер). Но видеть в любой попытке пририсовать плакату дополнительные ушки или ножки покушение на основы государственности все-таки не было принято - видимо, советская власть была чуть более уверена в себе, чем "Единая Россия". А может, напротив, она была уже стара и менее пассионарна, поэтому и не устраивала громких разборок из-за детских шалостей. Как бы то ни было, сегодняшняя Россия не то чтобы менее свободна (тут, как говорится, приходится разбираться во вкусовых оттенках ботиночных шнурков), но, во всяком случае, менее перспективна, чем брежневская: та уже явственно эволюционировала в горбачевскую и была не особенно помешана на идеологической бескомпромиссности. Даже и авангард кое-какой разрешали, и в искусстве не господствовал соцреализм, и вообще уже подувало в щели. Сегодня любая щель, даже если это попытка пятнадцатилетнего Матвея Цивинюка возвысить голос против наглядной агитации в школах, вызывает такую ярость, словно у нас Отечество в опасности. И оно, кажется, действительно в опасности - иначе с чего бы Николай Макаров признал возможной ядерную войну практически в любой точке по периметру СССР?

   Тоска, право. И причина этой тоски, владеющей сегодня практически всем населением возлюбленного Отечества, включая румяных нашистов и бойких идеологов, заключается именно в том, что всякая российская революция приводит к возрождению предреволюционной ситуации в ухудшенном и упрощенном виде, с более низким потолком и почти разрушенной культурой, - а кроме революции, никакого способа изменить положение по-прежнему нет. Молодая советская империя отличалась от Российской главным образом тем, что Российская в силу дряхлости не чувствовала ни сил, ни морального права на окончательное закручивание гаек, а советская не была обременена этими комплексами и закрепостила население так, как не снилось никакому Столыпину. Он-то хоть экономическую свободу давал, при отсутствии политической, - тоже, конечно, утопия, но хоть не такая бесчеловечная. У нас сейчас сделали все то, о чем мечтали молодые хищники, дожидавшиеся своего часа в тени советской геронтократии: государственное сделать своим, населению заткнуть рты колбасой (помните любимое правило Андропова?), деньги держать за границей и по возможности жить там же, а обременительную социальность советского проекта вместе с идеологией, обязывающей хоть к каким-то самоограничениям, выбросить на свалку. Так оно все и получилось - мы организовали тут поздний совок, но без всех его преимуществ: вместо культурной политики на Кавказе - безбожное закармливание местных князьков, вместо социальных проектов - демагогия и вымаривание населения, вместо культуры - попса. Только так и заканчиваются в России любые радикальные перемены, а никаких других не бывает.

   Брежневские времена вспоминаются как счастливые не только потому, что народ получил свой прожиточный минимум плюс полную свободу воровать. Счастье ощущалось весьма многими, в особенности теми, кто был наделен каким-никаким даром предвидения: ясно было, что перемены близки и что при нашей жизни монструозное государство рухнет. Даже сатрапы выполняли свои обязанности с некоторым чувством вины - примерно как сотрудники царской охранки, в душе тайно сочувствовавшие революционной молодежи. Сегодняшние сатрапы скорей чувствуют себя как опричники - молодые кузнецы новой государственности. Им и в голову не приходит, что именно они скоро будут объявлены крайними, - ведь именно для этой цели берегут в неприкосновенности Якеменко и его адептов. Ни в каком комсомоле не бывало такого забвения приличий - но комсомольцы ведь и не были опричниками. Они были обычными карьеристами, а незначительный процент оставался розовыми мечтателями - у "Наших" за душой нет ничего подобного. У советского проекта впереди была реформация или крах, обещавший несколько лет свободы. У постсоветского - только крах, обещающий полную и невозвратную гибель страны в целом.

   Вот если бы у "Единой России" достало ума и юмора в ответ вывесить портрет Матвея Цивинюка с пририсованными рожками - еще можно было бы на что-то надеяться.


Дмитрий Быков, Писатель, Публицист

Профиль


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе