Юрий Энтин: «Сегодня в песнях главное — не что написано, а как продано»

«Вернись, лесной олень», «Прекрасное далеко», «Крылатые качели», «Расскажи, Снегурочка, где была?», «Антошка», «Чунга-Чанга», «Песенка черепахи Тортиллы», «Кабы не было зимы», «Я — Водяной», хиты из «Бременских музыкантов»... Несколько поколений наизусть знают эти и многие другие песни на стихи Юрия Энтина. Но в постсоветское время, категорично заявляет поэт, детская песня умерла. И воскрешение ее никому не интересно.

Что делать автору, если произведения для юного поколения не нужны ни телевидению, ни радио? Сочинять в стол? Нелепо. Трансформироваться во взрослого поэта-песенника? Современной эстраде хорошие стихи не требуются. Почти в отчаянии Юрий Энтин выпустил книжку с крепким словцом. «Не для печати». И не для продажи.

Энтин: В основном это хулиганские «стишки по случаю», которые я писал многие годы и не думал публиковать. Когда-то на меня произвела впечатление книга малоизвестного поэта Архангельского с иллюстрациями Кукрыниксов, подписанная в печать в 1945-м и выпущенная годом позже. Там были пародии на всех детских поэтов 1930-х годов. Например:

Дорогие деточки,

Тише, не кричать!

Планчик пятилеточки

Будем изучать!

…Мы девочки, мы мальчики,

Мы все инженера.

Мы все индустриальчики.

Ура! Ура! Ура!

Мне тоже не удалось избежать в детской песне подражания. Самое узнаваемое, пожалуй, «Баю-баюшки-баю, не ложися на краю. Не могу я спать у стенки — упираются коленки...» «Бременские музыканты» — первая настоящая работа. Хотя мне было 33 года, уже несколько лет я трудился редактором в фирме «Мелодия», выпуская в свет чужие произведения. И, наверное, делал бы это и дальше. Если б однажды не предложил свои стихи Геннадию Гладкову. Через пару дней он пропел по телефону: «Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету…» Выслушав, я написал заявление об уходе, прихватив с собой будущую супругу Марину. И с тех пор — свободный художник...

До известности, правда, было еще далеко. Пришлось дать пол-литра водки охраннику «Мелодии», чтобы пропустил ночью на студию — записать «Бременских». Но директор сказал, что выпустит пластинку только с согласия Кабалевского и Барто. С Агнией Львовной у меня были хорошие отношения. И все-таки это была не ее эстетика. Да и «кружок» детских композиторов в Союзе состоял из странных людей. Обслуживая страну, они писали патриотические песни. И заворачивали в ноты селедку…

культура: Расстроились, когда «Бременских» положили на полку?

Энтин: Не страдал ни секунды! Я везунчик. Всегда побеждал легко. Не вступая в борьбу. Меня запрещали — я смеялся. Понятно, что фразы «Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы» и «Величество должны мы уберечь от всяческих ему не нужных встреч» не могли нравиться. Много лет спустя я спросил редакторов на телевидении: «Если бы «Бременские» были написаны тогда для ТВ, вы утвердили бы этот фильм и эти стихи?» Все как один замахали руками: «Ни за что!» Цензура была жесточайшая. Почему «Гладиолус — цветок непростой»? А «Боже, сохрани!» — это что, религиозная пропаганда?» Тем не менее в 1969-м мультфильм вышел на экраны. Спустя четыре года — «По следам Бременских...» Хотя «Луч солнца золотого…» я не мог написать два месяца. С лирикой поначалу не складывалось.

Бывает, два года сидишь перед чистым листом бумаги, даже бросаешь затею. А иногда импровизируешь на ходу. После презентации книги, вы видели, каждый читатель ушел с эксклюзивным автографом в стихах. Но сдачу песен к фильму «Приключения Буратино» я едва не сорвал. Музыку писал Алексей Рыбников — это была его первая значительная работа в кино. Он страшно волновался. А я, как на грех, не мог ничего придумать. Тогда Алексей купил путевку в дом творчества, где отдыхали великие, и поселил меня в трехкомнатном номере с белым роялем. Но рояль поэту не помощник. Когда в очередной раз Рыбников позвонил: «Завтра надо либо сдать, либо отказаться», я вдруг ни с того ни с сего ляпнул: «Приезжай!» Хотя не написал ни строчки. Дорога до пансионата занимает два с половиной часа, и я знал: когда меня берут за горло — способен на подвиг. Но первое, что услышал Рыбников, выйдя из своих «Жигулей»: «Я наврал». — «Что?» — «Ничего не написал»… Торопиться обратно не было смысла, мы долго общались. Вдруг он вспомнил: «У меня есть «буратинная» тема. Слова не нужны. Просто послушай музыку». И стал играть: «Пам – парарара – пам – парарара – пам…» Я вскочил: «Все, написал!» — «Как? Сюда невозможно написать стихи!» — «А я написал: «Бу! Ра! Ти! Но!!!» И дальше все пошло как по маслу: «Кто доброй сказкой входит в дом?.. Кто с детства каждому знаком?..» После этого мы пошли в ресторан и до полпервого ночи отмечали победу.

Жуй кокосы, ешь бананы

культура: Вы будете смеяться, но четырехлетнему сыну я порой напеваю того же «Антошку», «Чунгу-Чангу». А когда он сам спел психологу что-то «советское», она страшно удивилась: «Кто тебя научил?»

Энтин: Какой уж тут смех? Последняя детская песня «Прекрасное далеко» прозвучала в самом начале перестройки. С тех пор борюсь за то, чтобы в России распространили хотя бы одну новую. Ведь наша детская песня была признана во всем мире. Многие композиторы еще живы. А это настоящая «могучая кучка»: Евгений Крылатов, Алексей Рыбников, Геннадий Гладков, Владимир Шаинский, Максим Дунаевский. И примкнувший к ним Давид Тухманов. Только Марк Минков ушел. Отчасти — из-за невостребованности. Хотя был невероятным мелодистом. Аллу Пугачеву создали в том числе его песни: «Не отрекаются любя», «Эти летние дожди», «Монолог» — на стихи Марины Цветаевой. Я всегда работал только с выпускниками консерватории. Рыбников и Минков — любимые ученики Хачатуряна. Шаинский окончил две консерватории… Вечные мелодии способны создавать люди, владеющие всей музыкальной палитрой, знающие и понимающие, что такое оркестр. Бориса Корнилова расстреляли, а их с Дмитрием Шостаковичем песенка «Нас утро встречает прохладой» жива и сегодня. Очень сложный композитор Родион Щедрин сочинил «Не кочегары мы, не плотники…»

Только за десять лет я написал 202 песни, из них половину — с Давидом Тухмановым. Выпущены диски, в том числе «собрание сочинений в 36 томах», роскошные альбомы, подарочные комплекты (книга, диск, ноты, «минусовка»). Они никому не нужны! Я даже придумал цикл для малышей — «Поучительные песенки»: про времена года, про маму и папу… И что? Жена дарит их подругам, у которых рождаются внуки. При этом детский театр «Подсолнухи» в Америке, на Бродвее, и группа «Чунга-Чанга» в Аммане (Иордания) поют песни Тухманова и Энтина. Однажды не вытерпел — сказал в интервью, что «ухожу во взрослые». И некоторое время действительно не писал для детей. Хотя 90 % моих песен сочинены не для малышей или школьников. А для кино.

культура: И всего их, кажется, уже больше 600?

Энтин: Да. И 120 фильмов. Но сейчас это ничего не значит. Чтобы выжить, пришлось создать «Творческий центр Юрия Энтина». В одной телепередаче показал пенсионную книжку — мне стали звонить из общества по защите авторских прав, кто-то пошел к министру культуры… Выйдя на пенсию в 60 лет, я три года не получал денег, а когда решил получить, меня заставили чуть ли не объяснительную писать: почему до сих пор не брал. Ну, во-первых, брать было нечего. А во-вторых, жена сказала, что с пенсионером в одну постель не ляжет…

культура: Веселая у Вас супруга.

Энтин: За что и ценю. А еще за то, что не возмущается, когда деньги из семейного бюджета идут на удовлетворение творческих амбиций… В общем, с пенсией вопрос решился. Руководство Москвы помогло, Никита Михалков добавил…

Умчи меня, олень

культура: После перестройки Вы совсем было забросили песню, пытались найти себя в других профессиях. Даже квартиру в знаменитом доме Жолтовского вынуждены были сдавать…

Энтин: Тогда многие талантливые люди страдали. Одни уезжали. Другие оставались, но жили впроголодь. Третьи сдавали в аренду жилье. Геннадий Хазанов прозвал нас эмигрантами — мы лет восемь жили на даче в Подмосковье. И первое время по дурости сдавали квартиру за 100 долларов. Иностранцы были счастливы, даже подарками заваливали…

культура: Тем не менее Вы не уехали...

Энтин: Я не прижился бы за границей — сто процентов. А потом, много ли Вы знаете людей, у кого там получилось?..

культура: Детского кино как такового нет. Но фирма «Мелодия» восстала из пепла, «Союзмультфильм» возобновил работу. Частные компании создают анимационные ленты, игровое кино. Есть театры и детские постановки. Неужели Вас никуда не приглашают? Может, боятся, что как мэтр запросите баснословный гонорар?

Энтин: Какое там! Порой я готов работать бесплатно. И многое уже сделал за свой счет… Да, идут спектакли по моим сценариям, с моими песнями. В том числе в «Табакерке», МТЮЗе, Театре имени Моссовета. Иногда случается кино. Хотя, бывает, и обманывают. Сергей Жигунов, к слову, не заплатил за «Трех мушкетеров», не вставил песню в фильм, не извинился. Но это детали. Главное — детская песня, имевшая огромный успех в 70-80-е годы, умерла. И возрождать ее никто не хочет. Сегодня в песенном жанре главное не что написано, а как продано. Важны не авторы, а продюсеры. Появилось огромное количество графоманов, умеющих одним пальцем играть на балалайке и мнящих себя великими сочинителями. Думаете, я только сижу и жалуюсь? Да я прошел семь кругов ада. Может, и больше. Политики, чиновники, олигархи… У кого только не был! Каких комплиментов не выслушивал! Бывало, захожу в кабинет — человек включает «минусовку» и начинает от начала до конца петь «Лесного оленя». Или пять часов слушает мои диски. Или говорит: 22 января у Вас эфир в программе «Время». Или просит подготовить проект о возрождении детской песни. Или обещает, что завтра приедет тот, кого попросили помочь детям и культуре, и принесет чемодан денег. Или на голубом глазу убеждает, что дальнейшей жизни без меня не представляет. Или советует стать общественным деятелем. Все как один: восхитятся, наобещают с три короба — и исчезают. Только их и видели. Случалось, даже условия ставили: будете борцом с детской наркоманией и алкоголизмом — заодно и песню возродите… Близкий друг, покойный Ролан Быков, прослушав последние мои песни, схватился за голову и чуть не разрыдался: «Боже! Чем я занимался?!» Заставил принять от него 20 тысяч долларов, чтобы я выкупил права на свои произведения. Потом, правда, все украли. Я привлек к делу «органы». Снова победил… Впрочем, описывать в подробностях мое хождение по мукам — не хватит газеты. Да и ни к чему это. Что в сухом остатке? Земфира поет «Расскажи, Снегурочка, где была», а Ваенга — «Крылатые качели» и «Прекрасное далеко».

Судьбой командуй сам

культура: Вы потеряли надежду?

Энтин: Не потерял. Но и от природы милостей не жду. Бороться с существующим положением вещей — все равно что пытаться выключить дождь. Несмотря на то, что детская песня никогда не приносила таких денег, какие получали эстрадники вроде Шаферана или Дербенева, мы жили хорошо. Не копили, вечно занимали. Однако не страдали. И не страдаем. Двухкомнатная квартира, машина, дача… Нормально!

культура: Вы не раз говорили, что песня играет колоссальную роль в воспитании детей. Боюсь, новое поколение родителей даже не поймет, о чем речь.

Энтин: Неудобно об этом говорить… Педагоги в детдомах, вожатые в лагерях рассказывали, что воспитывали ребят на моих песнях. И однажды в течение летней смены мальчишки так преобразились, что перестали «колоться». По глазам вижу — не верите. Я тоже не поверил. А женщины-воспитатели обиделись. Потом мне попалась в руки книга «Веселые человечки», в которой американские слависты, исследуя мое творчество, доказывали его влияние на детей. «Но ты — человек, ты и сильный, и смелый, своими руками судьбу свою делай! Иди против ветра, на месте не стой…» В понимании ученых, я совершил революцию.

культура: Революционерами рождаются?

Энтин: Этого я не знаю. Но то, что поэзии нельзя научить — точно. (Юрий Сергеевич — выпускник полиграфического и пединститута. — «Культура»). С рифмой надо родиться. Иначе не объяснишь, почему у физика и экономиста сын — лирик...

культура: Родители читали Вам вслух?

Энтин: Я сам увлекся книгами. Очень любил Роберта Бёрнса. А по воскресеньям бегал в Измайловский парк — слушать Утесова, Русланову. И музыканта-самородка, игравшего на пиле… Тогда же родился первый экспромт. Играя во дворе в шашки, я нанес подряд три сокрушительных удара соседу Сереже Ложкину. Мне — 6 лет, ему – 16. Немыслимая дерзость! Зрители неистовствовали от восторга. Я пустился в пляс с шашками под мышкой. И только Ложкин был в ярости! Выхватив шашки, он бросил их в канализационный люк. У меня из глаз хлынули слезы. Но, утираясь, я прокричал:

Безобразник и злюка,

Достань шашки из люка!

В 1941-м мы эвакуировались в Оренбург. Отец был на фронте, мама одна кормила всю семью. А я учился в школе и читал то, что теперь зовется детской классикой: Чуковского, Маршака, Михалкова, Барто.

культура: Спустя годы Вы вернулись на Урал, в город детства?

Энтин: Да. И возвращаюсь снова и снова. На днях состоялась презентация книги «Не для печати», вышедшей в Оренбургском издательстве. А несколько лет назад по просьбе мэра мы с Давидом Тухмановым написали гимн города. «У нас особенные люди, они пример для многих стран. Здесь воздают Христу и Будде, здесь рядом Тора и Коран». Когда я представлял текст, в зале сидели муфтий, главный раввин, потом подошли казаки. Все были потрясены. В Оренбурге, к слову, никогда не было межнациональных конфликтов. А епархия и синагога вообще находятся друг напротив друга, в одном переулке. Теперь тамошние школьники любуются портретами Сергея Михалкова и Юрия Энтина на тетрадных обложках. И учат два гимна. Приятно, не скрою. Но я был бы абсолютно счастлив, если бы они исполняли мои детские песни. В том числе новые.

культура: Есть особенно дорогие?

Энтин: Проект «О многих шестиногих», состоящий из маленьких шедевров. Дело не во мне. А в тех уникальных актерах, которые пели от имени Жука-Дровосека, Назойливой Мухи, Божьей Коровки, Моли, Комара-Зануды, Старого Клопа, Светлячка, Бабочки-Капустницы, Сверчка Запечного… Среди исполнителей — Николай Караченцов, Ирина Муравьева, Армен Джигарханян, Алексей Петренко. И те, кого, к сожалению, уже нет с нами: Валерий Золотухин, Любовь Полищук, Наталья Гундарева, Людмила Гурченко. Люди соглашались записываться бесплатно. А выходили из студии со слезами на глазах: «Это божественно!» 60 академиков педагогических наук, приглашенных на презентацию, аплодировали стоя. После чего вынесли вердикт: «Внедрить во все школы… Проект может послужить локомотивом, который возродит культуру детской песни в России». Прошло несколько лет. Я успел написать другие произведения. В том числе мюзикл «Раньше было лучше» на музыку Давида Тухманова. Действие происходит в 1930-е годы. Первомайская демонстрация. Народ поет: «Мы уже натворили немало чудес. И еще натворим, слава Богу!» С этой мыслью и живу…

Татьяна УЛАНОВА

Газета "Культура"

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе