10 лучших колонок Павла Басинского

Победитель "Большой книги", обладатель кинопремий "Ника" и "Золотой орел" за лучший сценарий, автор Тотального диктанта-2019, а теперь еще и лауреат Госпремии в области литературы и искусства за 2018 год - все это о журналисте и обозревателе "Российской газеты" Павле Басинском.

Госпремию лауреатам вручили в День России в Кремле. Мы отобрали для читателей 10 лучших колонок автора постоянной рубрики "РГ" "Игра слов".



О Геббельсе бедном замолвили слово
Текст: Павел Басинский

Горячая новость, появившаяся на электронном портале NEWSru.com: российское издательство "Алгоритм" выпустило в свет на русском языке первый и единственный роман ближайшего соратника Гитлера, главного пропагандиста Третьего Рейха Йозефа Геббельса "Михаэль. Германская судьба в дневниковых записях". Книга, написанная Геббельсом в 1923 году, вышла в серии "Проза великих".


Обложка книги Йозефа Геббельса.


Книгу эту предваряет сочувственная аннотация: "Прежде всего, этот роман представляет собой юношескую, во многом наивную, но, в то же время, и дерзостную ориентацию на предшествующие поколения литераторов: романтиков, реалистов, символистов, экспрессионистов. Юношеская незрелость обусловливает восторги, откровенность, непосредственность мышления и чувств автора, его постоянно оттачивающуюся афористичность... Роман проникнут осязаемым влиянием Гете, Ницше, Достоевского, Евангелия. Некоторые спорные моменты, имеющиеся в романе, сегодня представляются безусловным анахронизмом, но следует помнить, что в эпоху, когда роман был создан, они имели не маргинальное, а широкое хождение во всех слоях общества, потому мы не в праве упрекать автора за те или иные взгляды, которые даже не могли являться его личными".

Первое чувство: шок, оторопь, возмущение! Как?! У нас?! В стране, победившей фашизм?! В стране, где живы ветераны Отечественной войны 1941-45 гг., где живут дети, внуки и правнуки тех, кто с этой войны не вернулись, где до сих пор поисковые отряды находят кости "неизвестных солдат" и хоронят их в братских могилах?!

Но, как говорил герой-следователь в исполнении замечательного Георгия Буркова из одного забытого советского фильма: "Не будем нервничать и давайте спокойно разберемся..."

Если кто-то думает, что выход романа доктора Геббельса это признак именно нашего невежества, нашей бескультурности, то он глубоко заблуждается. Предвидя реакцию на книгу, издательство "Алгоритм" прибегло к своего рода "отмазке", напечатав в аннотации такие слова: "Роман "Михаэль" в 1987 году был издан в переводе на английский язык в Нью-Йорке издательством Amok Press".

"Отмазка" - не самая удачная. Как бы ни относится к издательству "Алгоритм" - а оно вызывало массу нареканий и несколько раз не было допущено на международную книжную ярмарку non\fiction за пропаганду национализма - это издательство отнюдь не мелкое, не "маргинальное", но, напротив, агрессивно-коммерческое, сумевшее занять свою нишу в весьма сложной структуре российского книжного рынка. Состав его книг очень пестрый: здесь и русская религиозная философия, и труды филолога и историка Вадима Кожинова, Игоря Шафаревича, и панегирики "мудрому государственнику" Иосифу Сталину, и историческая публицистика Михаила Задорнова, и мемуары Валерия Золотухина, и многое другое...

Книги "Алгоритма" стройными рядами стоят в крупных книжных магазинах и, что гораздо более важно, в магазинах маленьких, при супермаркетах, и даже в газетных киосках, где залежалый товар не держат. Это и понятно: интерес к вышеозначенному литературному спектру в нашей стране был и остается высоким.

Издательство "Amok Press" как раз исключительно "маргинальное". Его соучредителем выступил скандально знаменитый американский публицист Адам Парфрей, составитель "культового" в радикальных художественных кругах издания "Культура Апокалипсиса", которое было запрещено в нескольких странах, в том числе и в России (с этим было, в частности, связано крушение екатеринбургского издательства "Ультра. Культура"). Книга "Культура Апокалипсиса" представляет из себя собрание статей и интервью, посвященных оккультизму, сатанизму, садомазохизму и другим паранормальным областям человеческой жизни. Слово "Amok" (малайское meng-âmok, впасть в слепую ярость, убивать) - означает психическое состояние, свойственное жителям Малайзии и Филиппин, характеризующееся резким двигательным возбуждением и агрессивными действиями, беспричинным нападением на людей, и т. п.

В этой компании (имею в виду не Парфрея, а персонажей его книги) доктору Геббельсу, несомненно, самое место.

Но уж никак не в серии "Проза великих". Ранний опус Геббельса - это классический пример того, как из неудавшегося писателя рождается идеолог террора и человеконенавистничества. Вообще, существует некий закон: поскреби всякого теоретика такого сорта и непременно доскребешься либо до сентиментальных стишков юности, либо до "актуальной" прозы, написанной в духе времени, но не более того. Амбиций - океан, а творческих ресурсов не хватает. Не Гете, не Толстой. Выход здесь один - "пасти народы".

Но не будем торопиться. Сама по себе фигура Геббельса - отнюдь не запретная тема для свободного мира. В частности, его дневники 30-х и 40-х годов в свое время издавались в США, Англии, Италии и даже во Франции, проигравшей, в отличие от нас, войну с Германией. И это понятно - историческая память не только воспоминание о славных победах, но и горечь поражения, и попытка разобраться в тех, кто творил кровавую историю ХХ века. Хотя бы для того, чтобы вычислять подобные фигуры на ранней стадии их зарождения. Для серьезного историка и филолога тот факт, что Геббельс в молодости увлекался немецким символизмом и неоромантизмом, на самом деле очень о многом говорит. Этим же и в те же самые годы увлекался и великий немецкий писатель Томас Манн. Так что культурный "бэкграунд" у них с Геббельсом вроде бы один - Ницше, Достоевский, своеобразно трактуемое Евангелие. Но какие разные результаты! В страшном сне нельзя себе представить, чтобы Томас Манн идеологически обосновал уничтожение миллионов людей, а закончил свой путь убийством своих детей и собственным самоубийством.

И в этом, хотим мы того или нет, нам придется разбираться. Потому что история - вещь не линейная. Она, по гениальному определению Александра Твардовского, развивается не этапами, а волнами. И очень трудно предсказать, какая волна из прошлого и когда нас настигнет. Жить с "широко закрытыми глазами", может быть, и комфортно, но небезопасно. Как, впрочем, и смешивать исторические источники с актуальной, а уж тем более великой прозой.



Сам себя снялъ
Текст: Павел Басинский

Мир сошел с ума от селфи. Напрасно ученые предостерегают, что люди, которые постоянно ищут нужный ракурс, чтобы сфотографировать сами себя, могут страдать от психического расстройства. Британский психиатр Дэвид Вил говорит, что большинство пациентов с болезнью дисморфобия (расстройство, выражающееся в том, что человек чрезмерно обеспокоен одним или несколькими недостатками в своей внешности, которые незаметны другим), часто делают селфи: "У двоих из трех пациентов, которые обращаются с дисморфобией, есть навязчивое желание постоянно делать селфи и публиковать их в социальных сетях".


Самые необычные селфи







Фото: depositphotos.com


Напрасно Роспотребнадзор рекомендует не делать групповых селфи, особенно подросткам, чтобы... не плодить вшей. Причиной роста педикулеза среди подростков, по мнению экспертов, стало увлечение селфи, потому что совместные съемки способствуют передаче этих ужасных паразитов при соприкосновении головами.

Напрасно мировые музеи вводят запрет на селфи с использованием моноподов - специальных палок для селфи с кнопкой, которые, по опасениям музейщиков, могут угрожать экспонатам.

Напрасно по телевизору показывают шокирующие репортажи о том, как медсестры делают селфи на фоне пациентов во время операций, а студенты медицинских факультетов и колледжей снимают сами себя в анатомических театрах, держа в одной руке айфон, а в другой - какой-нибудь человеческий орган. Впрочем, это уже не новость после того, как в социальных сетях появились селфи-фотографии с подростками, сделанные в Освенциме и Чернобыле, а один продвинутый мальчик снял себя на похоронах бабушки на фоне ее гроба.

Напрасно, согласно последним исследованиям интернет-сообщества, селфи, вывешенные в соцсетях, для большинства их подписчиков являются скорее раздражающим фактором. Особенно раздражают так называемые "релфи", то есть снимки вдвоем с любимым (любимой). Грубо говоря, если вы решили покрасоваться в соцсетях со своим избранником (избранницей), имейте в виду, что ваш вкус и выбор вряд ли оценят. И так же вряд ли оценят ваш внешний вид на фоне египетских пирамид или "Мадонны" Рафаэля. Угадайте с трех раз почему? Сравните профессиональные фоторепортажи с какой-нибудь художественной выставки с селфи, сделанными там же. На первых люди внимательно изучают шедевры. На вторых они повернулись к ним задом. У кого это может вызвать восхищение?

Теперь о том же, но наоборот.

Что бы ни говорили о селфи, как бы их ни склоняли, ни называли "пошлостью и самолюбованием", в большинстве этих любительских фото, сделанных с расстояния вытянутой руки и по-русски именуемых "себяшками", есть что-то неотразимо привлекательное и обаятельное. Одна студентка Литературного института объяснила мне, дремучему, что селфи создает эффект присутствия сильнее, чем обычное фото. Кадр строится иначе, и человек, видящий селфи, чувствует свою вовлеченность в то, что в кадре происходит. Причем вовлеченность чувствует и тот человек, который запечатлен на селфи, и тот, кто на это селфи смотрит.

И это очень важный момент. Единственный смысл и оправдание селфи не в том, чтобы самому себя снять, а в том, чтобы, сделав это, предъявить свою внешность граду и миру. Поэтому ошибаются те, кто считает увлечение селфи повальной болезнью самолюбования, или нарциссизма. Нарциссизм - это когда ты часто и подолгу смотришь на себя в зеркало. Нарциссизм - это одиночество. А селфи - это бьющая через край радость от своего присутствия в этом мире, с которой тебе хочется поделиться с другими. Неважно, с ограниченным кругом "френдов" или со всем земным шаром.

"Я здесь! Я живой! Посмотрите на меня!"

"Я здесь!" В Москве, в Тунисе, на Северном полюсе... По мнению некоторых ученых, селфи - это новый процесс мышления. Я как часть этой картины. "Смотрите на меня!"

Опять-таки по мнению ученых, селфи - это символ новой эпохи, в которой стремление обособиться от других сочетается с болезненным желанием общаться. "Я есть! Я живой!"

Любопытно, что первое русское (а возможно, и мировое) селфи сделал не кто-нибудь, а Лев Николаевич Толстой. В 1862 году с помощью очень громоздкого аппарата он сделал свой автопортрет и подписал его: "Сам себя снял". Чтобы вы представили себе вес и размер этой деревянной камеры: когда Толстой одолжил ее одному из учителей яснополянской школы, чтобы вывезти ее по плохой дороге, в телегу пришлось впрячь двух лошадей. (За предоставленную информацию благодарю сотрудника Государственного музея Л.Н. Толстого Олесю Волосевич.) Посмотрите, как тревожен и задумчив будущий автор "Войны и мира" на этом снимке. Это как бы первый опыт выхода в открытый космос публичности со своей внешностью. Впоследствии он сильно пожалеет об этом... Его будут снимать несчетное количество раз, фотографий Толстого существует около восьми тысяч!

Второе по времени знаменитое русское селфи - великая княжна Анастасия Романова. 1914 год. Она сняла себя в зеркале фотокамерой "Кодак", чтобы отправить карточку своему другу. "У меня дрожала рука", - писала она ему. Через четыре года ее расстреляют вместе с царской семьей. Зачем она сделала это фото? Что ей стоило послать профессиональный снимок, которых было, конечно, немало? Может быть, именно желание "вовлечь" своего приятеля в кадр?

Кстати, появление моноподов, широко рекламируемых в Интернете как "штативы для селфи" по цене от 1000 до 2000 рублей, это уже профанация явления. Теряя непосредственную связь с рукой, селфи теряет и львиную долю своего очарования. Последней профанацией станут настоящие разборные штативы, которые будут устанавливаться напротив себя, любимых, для более качественных снимков. А потом, возможно, появятся еще и аппараты-беспилотники. Летая в воздухе с приятным жужжанием, они будут снимать вас спереди и сзади, сверху и снизу, справа и слева и даже с высоты птичьего полета.

Но скорее всего повальное занятие селфи однажды исчезнет, как все безумия человечества. Чтобы смениться новым безумием.



Добро пожаловать в Маркизову лужу
Текст: Павел Басинский (писатель)

Наверное, не я один обратил на это внимание. Почему в нынешней политической баталии на стороне действующей и, вероятно, грядущей власти - несколько крупных режиссеров и руководителей театров, а на стороне оппозиции - много писателей, причем очень разных, таких, как Эдуард Лимонов и Борис Акунин, Захар Прилепин и Людмила Улицкая, Герман Садуллаев и Дмитрий Быков?


Писательница Людмила Улицкая. 
Фото: Рамиль Ситдиков / РИА Новости


Я знаю, что мне на это скажут. Режиссеры, театральные руководители нуждаются в поддержке власти, в том числе и финансовой. У них есть актеры, которых нужно кормить, у них - проекты, которые без денег останутся голыми фантазиями. Писателям героев своих кормить не надо, а любой их "проект" реализуется с помощью самого дешевого ноутбука. Режиссер, театральный деятель, если неграмотно выстроит отношения с властью, рискует пополнить ряды маргиналов. Писатель в нынешних условиях, стоит ему только заикнуться о своей любви к власти, рискует потерять тех читателей, которые идут на Болотную, а тех, кто стоит на Поклонной, он вряд ли много приобретет. Да что говорить - и так все понятно.

Что говорить, например, о таком феномене, как "Гражданин поэт" Дмитрия Быкова и Михаила Ефремова, когда из ничего, из пустоты, из разреженного политического воздуха и малозатратных усилий, впрочем, весьма и весьма талантливых людей рождается и телешоу, и радиозаписи, и гастроли от Саратова до Лондона, и книга на закуску. И вот уже принимаются заказы на торжественные "похороны" этого проекта в Крокус Сити Холле, где цена билетов варьируется от пяти (партер) до тринадцати (VIP-места) тысяч рублей.

Ну разве, скажите, не выгодно бунтовать? Очень!

Но я не принадлежу к тем, кто видит во всем только прагматические интересы. Если, например, Горький принимал активное участие в революции, а Станиславский - нет, то это не значит, что они заранее все просчитали и подсчитали и обо всем договорились на репетиции пьесы "На дне".

Режиссеры, театральные руководители - люди поневоле "системные", но, кроме того, еще имеющие вкус к руководству людьми вообще. Они знают законы режиссуры, в том числе и политической. Писатели... Я прекрасно помню, что когда они всей толпой пошли в политику в конце 80-х - начале 90-х годов, то единственное дело, которое они сделали, был развал Союза писателей СССР. Вдруг выяснилось, что Евтушенко не может сидеть с Бондаревым за одним столом и даже в одном помещении с ним долго находиться не может.

Но я бы смотрел еще глубже. В спектакле если ружье не стреляет, то это, по-любому, плохо. Зачем тогда вообще принесли на сцену? А в литературе, начиная с "Отцов и детей", что ни дуэль, то - глупость! О чем это говорит? О том, что, затевая интригу, писатель может вертеть ею и так, и сяк. И чем меньше он знает о том, чем его вещь закончится, тем и лучше, а то и писать не интересно.

Когда-то наш проректор в Литературном институте, замечательный критик Евгений Сидоров нам говорил: "Литература - дело веселое!" Это - правда. В литературе куда больше возможностей для игры, чем в театре. Возможности любого режиссера, который ставит "своего" Гамлета, все-таки ограничены. Образ Гамлета безграничен. Шекспир сам не знал, что он "хотел этим сказать".


Писателям нужно дорожить своим веселым ремеслом, но не забывать, что у жизни есть свои права


Когда я читаю стихи Быкова, я вижу, как он работает на грани фола, и мне не совсем понятно, что он, собственно, разрушает: политические бастионы или же окаменевшие поэтические "бренды", от Пушкина до Евтушенко? Кроме того, мне любопытен сам образ этого поэта, борца за свободу ВООБЩЕ, который при этом написал стихов про Путина в десять раз больше, чем Пушкин про Анну Керн. Какая это СВОБОДА? Это тяжелая психологическая зависимость.

Но к чему я это говорю? К тому, что писателям надо дорожить своей безответственностью, своим "веселым" ремеслом. Но и не забывать, что жизнь имеет право на куда более скучные и рутинные варианты бытия. Если в прозе Бориса Акунина один Эраст Фандорин такой умный и честный, а кругом сплошное государственное жлобье, то для прозы это, может быть, и хорошо, это пружина для дополнительной интриги. Но в реальной жизни - Фандорины совершенно бесполезны, да и нет там никаких Фандориных и не было никогда.

Если Захар Прилепин талантливо оплакивает своего "Санькю", то я готов рыдать вместе с ним, потому что он страшно убедителен. Но в жизни я с этим "пацаном" иметь дела не хочу. Я вижу в нем скорее угрозу для своего обывательского существования.

Когда-то Александр Блок писал, что русская интеллигенция должна идти в политику, но при этом сравнивал политику с Маркизовой лужей. Маркизова лужа - мелководная Невская губа Финского залива, символ чего-то такого неглубокого, где негде развернуться большим морским кораблям. Но Блок скоро понял, что ошибся. На мелководье и плавать гораздо опаснее, чем на глубокой воде.



Молчание пастырей
Текст: Павел Басинский (писатель)

Во-первых, на ВВЦ прошла 15-я Национальная выставка-ярмарка "Книги России", а ее торжественное закрытие состоится сегодня. Во-вторых, мы отметили сразу два писательских юбилея: Владимира Маканина и Валентина Распутина. Обоим исполнилось 75 лет. Оба родились в несчастном 1937 году, с разницей в два дня - 13 и 15 марта соответственно.


Писатель Валентин Григорьевич Распутин. 
Фото: Валерий Шустов / РИА Новости


Вообще, в 1937 году, который по восточному календарю был годом Огненного Быка, родилось удивительно много писателей: Распутин, Маканин, Вампилов, Ахмадулина, Мориц, Битов... Называю их без всякого порядка и попытки поделить на какие-то литературные группы или "партии", что и невозможно сделать, если внимательно посмотреть на этот далеко не полный список "детей 1937 года". Кстати, этот термин впервые ввел в оборот очень яркий литературный критик Владимир Бондаренко и даже написал об этом интересную книгу: "Дети 1937 года" (2001).

Что было причиной этого странного поколенческого "чуда"? Можно гадать долго. Но конечно, одной из причин была сталинская "забота" о рождаемости и запрет на аборты. Проблема "отцов и детей" ведь просто решалась тогда. Этих отцов посадили, этих расстреляли, но раньше все-таки позаботились о демографическом росте, причем как раз накануне страшной войны. Во время войны отцы, которые были на свободе, пошли на фронт, а оставшиеся в тылу матери всю войну и после нее тащили на плечах этот вечно голодный демографический рост.

Неслучайно одна из повестей Владимира Маканина называется "Безотцовщина", а у мальчика из рассказа Валентина Распутина "Уроки французского" заметно нет отца.


Писатель Владимир Маканин. 
Фото: Руслан Кривобок / РИА Новости


Неслучайно одна из повестей Владимира Маканина называется "Безотцовщина", а у мальчика из рассказа Валентина Распутина "Уроки французского" заметно нет отца.


Владимир Маканин родился на Урале, в Орске. Валентин Распутин - в Сибири, в деревне Аталанка Иркутской области. Между Орском и Иркутском расстояние более 4000 километров. Это почти в десять раз больше, чем между Парижем и Лондоном. И всего лишь (по нашим понятиям - всего лишь!) на полторы тысячи километров меньше, чем между Лондоном и Нью-Йорком. Но представьте себе, сколько событий происходило между Парижем и Лондоном и между Лондоном и будущим Нью-Йорком и как они повлияли на ход мировой истории. А между Орском и Иркутском как будто ничего не было. Тишина.

Конечно, специалисты по русской истории что-то нам расскажут. Наверное, и все не специалисты вспомнят об уральском казаке Ермаке, который покорил Сибирь. Но все равно наши дети гораздо лучше знают Д Артаньяна, особенно в исполнении Михаила Боярского, чем Ермака, даже в исполнении Виктора Степанова в одноименном кино 1996 года.

А ведь Распутин и Маканин - дети немыслимых исторических и географических пространств, от которых дух захватывает! Ведь Урал и Сибирь - два величайших географических региона в евроазиатской части мира. Война, которую пережили эти "дети 1937 года", была величайшей войной в мировой истории. Русская революция, которая определила судьбы этих "детей" через их "отцов", была, разумеется, главным политическим событием ХХ века.

Но вот что странно: мы совсем не воспринимаем этих писателей как исторических. И если сибирская составляющая Распутина нам еще понятна через его очерки, то уральский вектор Маканина не понятен, нет...

Например, для британской литературы чрезвычайно важно место рождения писателя - сама Англия, Ирландия или Шотландия? Для американской прозы "южане" и "северяне" являются принципиально разными литературными "партиями". И даже мы, русские, чувствуем отличие между Фолкнером и Фицджеральдом, даже если не знаем, чем отличается штат Миссисипи, где родился Фолкнер, от штата Миннесота, где родился Фицджеральд. Для того, чтобы почувствовать разницу между этими классиками американской прозы, нам совсем не нужно знать, что прадед Фолкнера воевал на стороне южан, а прадед Фицджеральда был автором текста государственного гимна США, т. е. американским Сергеем Михалковым.

Но лично для меня Распутин и Маканин тоже являются классиками мировой литературы. И то, что ни один, ни другой еще не получил и, вероятно, не получит Нобелевской премии, является проблемой самой премии.


Но пока овцы блеют, пастыри молчат. Оба устали. Это так грустно, что от обоих юбилеев осталось нерадостное чувство.


Вы посмотрите: какие они восхитительно разные! Один - боль, стон, непрерывное апокалиптическое напряжение. Но и сколько любви и милосердия в том же небольшом рассказике "Уроки французского", который был написал сорок лет назад, а до сих пор порождает слезы у всех читающих и что-то чувствующих поколений. Второй - диагност, аналитик, с годами становящийся все жестче, совсем уж стыдящийся вынесения каких-то прямых моральных оценок. И это тоже заставляет вспомнить рассказ сорокалетней давности, мой любимый у Маканина, "Ключарев и Алимушкин". Как страшно он заканчивался! "Передай мужу, что Алимушкин улетел на Мадагаскар, и его провожала мать", - то есть герой умер, а всем хотелось бы, чтобы он просто незаметно исчез.

По Распутину и Маканину мы могли бы (и должны!) изучать нашу историю, а не по комментариям наглотавшихся каких-то книг и статей политологов. Они могли бы (и должны!) ответить нам на вопрос: что с нами сегодня происходит? Но пока овцы блеют, пастыри молчат. Оба устали. Это так грустно, что от обоих юбилеев осталось нерадостное чувство. Словно мы кого-то обманули или нас кто-то обманул. Словно совсем не осталось у нас словесных пастырей. И надо уже идти в церковь, а там тоже не понятно, что происходит, и порой думаешь, что уж лучше бы некоторые из тех пастырей тоже не открывали ртов.



Ангельский допрос
Текст: Павел Басинский

На прошлой неделе в новом здании театра "Мастерская П. Фоменко" прошла презентация книги стихов и прозы Бориса Рыжего "В кварталах дальних и печальных... Избранная лирика. Роттердамский дневник" (М.: Искусство-XXI век, 2012), редкого дарования поэта, покончившего с собой в Екатеринбурге в возрасте 26 лет.


Публицист, драматург Ольга Кучкина на презентации сборника стихов Бориса Рыжего "В кварталах дальних и печальных..." в театре "Мастерская Петра Фоменко". 
Фото: Сергей Кузнецов / РИА Новости


Это - едва ли не единственный случай за последние десятилетия, когда человек рано уходит из жизни, а интерес к его стихам с годами растет и растет, когда его имя становится "культовым", короткая жизнь - легендарной, а ранняя смерть начинает восприниматься не просто как знак судьбы, но и своего рода поэтическая доблесть, вроде "точки пули в конце" у Владимира Маяковского.

Впервые стихи Рыжего в Москве были опубликованы ровно двадцать лет назад у нас в "Российской газете". Это довольно странно, что стихи такого поэта впервые появились именно в правительственном органе, как странно и другое, что в правительственном органе вообще появились стихи тогда никому не известного свердловского стихотворца. Но в судьбе Рыжего много странного и, на первый взгляд, даже искусственно странного. Например, тот образ поэта-забулдыги, слегка по-есенински приблатненного, общающегося запанибрата с урками и ментами, который Рыжий явно культивировал в стихах, вступает в резкое противоречие с его "Краткой биографией", изложенной в конце книги. В 1988 году - чемпион среди юношей по боксу; в 1991-м поступил в Уральский горный институт и тогда же женился; в 1993-м у него родился сын; в 1996-м стал лауреатом Всероссийского пушкинского конкурса студентов; в 1997-м поступил в аспирантуру; в 2000-м окончил ее, опубликовав два десятка научных работ; принял участие в фестивале поэзии в Голландии. Но последняя строка путает на столе все счастливые карты: 7 мая 2001 года ушел из жизни...

Разбирать стихи - дело неблагодарное, а еще более неблагодарное дело - доказывать, что кто-то является настоящим поэтом. Но один аргумент все-таки приведу. Когда молодых ребят студии Петра Фоменко просто поставили перед фактом, что они будут играть в спектакле по стихам Рыжего, они поначалу смотрели на это с явным недоумением и обреченностью молодых подневольных актеров. Но идею спектакля принес в театр знаменитый бард Сергей Никитин, а это было предложение, от которого невозможно отказаться. И только в процессе постановки (а еще более "обкатки") спектакля "Рыжий" они "заражались" этими стихами, используя емкое определение Льва Толстого в статье "Что такое искусство?". А что такое искусство? Вот это оно самое и есть.

С другой стороны, исследователь поэзии Бориса Рыжего и один из его первооткрывателей (вместе с Ильей Фаликовым) Дмитрий Сухарев пишет об эффекте "скоростного пленения" стихами этого поэта, что тоже справедливо, но, видимо, не для всех. Например, ваш покорный слуга по-настоящему почувствовал обаяние этих стихов только после смерти Рыжего. Тут уж ничего не поделаешь, как бы жестоко и не по-христиански это ни звучало. Да, в полной мере сила звучания этих стихов мне слышится не "отсюда", а уже "оттуда". И это особенно чувствовалось на презентации книги в театре Петра Фоменко, где стихи Рыжего читали актеры и пели барды - сам Сергей Никитин и Андрей Крамаренко.

"Там, на ангельском допросе, / всякий виноват, / за фитюли-папиросы/ не сдавай ребят. // А не то, Роман, под звуки / золотой трубы / за спину закрутят руки / ангелы-жлобы. // В лица наши до рассвета / наведут огни, / отвезут туда, где это / делают они..."

Понимаете, в чем штука... Писать такие стихи на земле, даже если они обращены к покойному другу, это, конечно, кощунство, безобразие и т. д. Но когда они начинают звучать "оттуда", то и ты начинаешь понимать, что еще большее кощунство - это осуждать за кощунство. Именно потому, что ангелы не "крутят руки", а допрашивают нас как-то по-другому... И, скорее всего, молча.

"Мне нравятся детские сказки, / фонарики, горки, салазки, // значки, золотинки, хлопушки, / баранки, конфеты, игрушки. / ...больные ангиной недели, / чтоб кто-то сидел на постели // и не отпускал мою руку - / навеки - на адскую муку". Стихотворение называется "Два ангела", хотя по смыслу речь в нем идет, очевидно, о родителях или о самых близких. Но название как-то иначе распределяет смыслы и заставляет стихотворение "аукаться" с другими стихами, что, кстати, тоже может служить аргументом в пользу того, что Борис Рыжий был одним из последних настоящих поэтов.

Мне дважды пришлось коротко пообщаться с ним, и я заметил тогда то, что, наверное, замечали все. Это был, конечно, человек без резьбы и без брони против мира. Но при этом в его стихах есть очень глубокая и надежная "резьба", о которой пишет в предисловии Дмитрий Сухарев. Рыжий знал русскую поэзию и не купился на модное в его время отрицание советского поэтического опыта по принципу: "Серебряный век - эмигранты - Бродский, а между ними никого". Любимыми его поэтами были Блок, Анненский и Георгий Иванов. Но, кажется, не меньше их он обожал Слуцкого и Луговского.

Поэтому именно Рыжему удалось почти невероятное: замкнуть на себе разные поэтические поколения. Его стихами восхищались Евгений Рейн и Александр Кушнер, но их высоко оценил и Сергей Гандлевский из самого разочарованного и самого "прозаического" поэтического поколения. Восторженную статью о нем написал и Дмитрий Быков. Романтики и скептики - все как-то единодушно согласились с его стихами.

Рыжий, видимо, искренне верил во всемогущество Поэзии. Что она может быть каким-то несокрушимым последним аргументом в твою пользу на будущем ангельском допросе. Что за Поэзию может проститься всё на свете. К счастью, мы пока не знаем, ошибся он или нет.



Горький вернулся?
Текст: Павел Басинский (писатель)

Его постамент еще в строительных лесах. Но он уже вернулся. На площади Белорусского вокзала восстановили памятник Горькому работы Веры Мухиной, который стоял здесь с 1951 года, но в 2005 году был демонтирован и отправлен "в ссылку" в парк "Музеон" к другим деятелям коммунистической власти - Ленину, Сталину и Дзержинскому.


Монтаж памятника Максиму Горькому на площади Тверская Застава у Белорусского вокзала в Москве. 
ото: Виталий Белоусов / РИА Новости


Событие важное во многих смыслах. Причем смыслов так много, что не сразу в них разберешься. Экскурсоводам по Москве нужно готовить серьезные лекции, чтобы объяснять туристам, кому, но главное - чему поставлен здесь памятник.

Это ведь не единственный памятник Горькому в Москве. И даже не единственный памятник Горькому работы Веры Мухиной. Другой был установлен в 1956 году на территории бывшей усадьбы Гагариных, занимаемой Институтом мировой литературы (ИМЛИ). Здесь Горький - молодой, "бунтарский", с развевающимися длинными волосами. 1901 год. Он только что приехал из Нижнего Новгорода в Москву. Но это уже известный и даже модный писатель. На самом деле в Москву Алексей Пешков впервые приехал еще в 1889 году в надежде встретиться со Львом Толстым. Но самого Толстого в Москве тогда не оказалось.


Любопытно сравнить памятник Горькому с памятником Пушкину. Оба держат в руках шляпы, которые как бы снимают перед Россией


Памятник 1951 года показывает нам другого Горького - пожилого, сурового, с характерными "моржовыми" усами. Любопытно сравнить его с памятником Пушкину работы А. М. Опекушина. Оба держат в руках шляпы, которые они как бы снимают перед Россией. Однако у Пушкина не только шляпа в руках, но и голова в почтительном полунаклоне. А Горький шляпу-то снял, но голова-то задрана вверх, взгляд устремлен не на Россию, а куда-то в небо. Что он при этом думает и какой смысл в это вкладывала Вера Мухина, мы можем лишь догадываться.

Местонахождение памятника точно указывает на событие, которому он посвящен. 1928 год. "Горький вернулся в СССР".

На самом деле Горький в СССР не возвращался, потому что из СССР не уезжал. СССР возник в 1922 году, а Горький покинул Россию в 1921-м по настоятельной рекомендации Ленина. "Уезжайте, вылечитесь. Не упрямьтесь, прошу вас". Это цитата из письма Ленина от 9 июля 1921 года. А вот широко известное в последнее время "а не то мы вас вышлем" - все-таки из области мифологии. Горький в воспоминаниях о Ленине писал: "Он больше года с поразительным упрямством настаивал, чтобы я уехал из России..." Понимайте как хотите. Но факт, что в 1921 году Горький из России уехал и не возвращался в нее семь лет. Жил в Италии, в Сорренто (не на Капри, как иногда путают).

Интересно, что ситуация почти зеркально отражала период жизни Горького с 1906 по 1913 годы, когда он безвыездно жил в той же Италии и как раз на острове Капри. И это была настоящая эмиграция, потому Россию он покидал из Петропавловской крепости, куда попал за участие в первой русской революции. А вот из советской России Горький, строго говоря, вообще не эмигрировал. Он уехал, во-первых, действительно лечиться, во-вторых - от безнадежности организовать в условиях гражданской войны какую-то культурную деятельность. Ну и конечно, смерть Блока и расстрел Гумилева сыграли здесь свою серьезную роль.


После Толстого, Достоевского и Чехова Горький самый известный во всем мире русский писатель


Дело в том, что в любимую Италию до 1924 года Горького не пускали итальянские власти из-за "политической неблагонадежности" (читай: связей с коммунистами). Между тем в 1922 году в Италии к власти пришел Бенито Муссолини, лидер Национальной фашистской партии. В 1924 году Горького в Италию все-таки пустили, и Крым с Кавказом отпали сами собой. И в том же году скончался Ленин, с которым Горький жестоко ругался в "Несвоевременных мыслях" в 1917-1918 гг., но все равно считал его другом ("Прощай, друг!" - было написано на венке, заказанном Горьким на гроб Ильича).

Сталин возвращал Горького в СССР целенаправленно и с таким же упрямством, с каким Ленин Горького из страны выпроваживал. Не будем лукавить, был здесь и момент подкупа в виде очень щедрого финансирования обширной горьковской "семьи" в виде дач в Горках и Крыму и особняка Рябушинского в Москве. Но главное, что Сталин ему обещал - это возможность грандиозной культурной деятельности. В обмен на славословие. И Горький Сталина прославил... Полистайте статьи 30-х годов в "Правде" и "Известиях"...

В 1928 году Горький не приехал на постоянное жительство, а только отмечать свое 60-летие. Но встреча, устроенная на Белорусском вокзале, не могла его не ошеломить. В 1906 году, когда он приплыл в Неаполь, его несли на руках итальянские рабочие. В 1928-м от вокзала к автомобилю его тоже несли на руках. Это отнюдь не миф, есть фотографии. Среди других на своем плече Горького нес тот же Н. И. Бухарин. Через десять лет его расстреляют в том числе по обвинению в убийстве Горького и его сына Максима. Такая история...

Тем не менее замечательно, что памятник Горькому вернулся к Белорусскому вокзалу. Во-первых, никто не просил его оттуда убирать. Во-вторых, это выдающееся произведение Веры Мухиной. А в-третьих, и это главное, Горький - великий русский писатель. После Толстого, Достоевского и Чехова это самый известный во всем мире русский классический писатель.

И кому могло прийти в голову такой монумент стыдливо спрятать в какой-то парк?!



Год единства русских классиков
Текст: Павел Басинский (писатель)

Предлагаю будущий год объявить Годом единства русских классиков. Не на официальном уровне, конечно. Это лишнее. А вот просто мы, влюбленные в русскую литературу, могли бы для самих себя назвать 2018 год Годом единства русских классиков.

Четыре юбилея - и каких!

28 марта - 150 лет М. Горькому (Алексею Максимовичу Пешкову).

9 сентября - 190 лет Льву Николаевичу Толстому.

9 ноября - 200 лет Ивану Сергеевичу Тургеневу.

11 декабря - 100 лет Александру Исаевичу Солженицыну.

Зачем? Это, как ни странно, не простой вопрос.

Казалось бы, все вменяемые люди в России должны понимать, что такого масштаба писателей, родившихся со сравнительно небольшими разрывами во времени, нет, пожалуй, ни в одной стране. И здесь мой патриотизм вспыхивает ярким пламенем. У меня разное отношение к тем или иным произведениям этих гигантов, я далеко не однозначно оцениваю и некоторые моменты их жизни.

Но эти мои переживания глубоко интимные. И учителям в школах, прежде чем "анализировать" произведения этих писателей, входящие в школьную программу как "обязаловка", нужно просто и откровенно рассказать о них как о людях, в том числе и со своими слабостями, и со своими ошибками, и даже со своими пороками.


Писатель Александр Исаевич Солженицын. 
Фото: ТАСС


Предлагаю будущий год объявить Годом единства русских классиков. Не на официальном уровне, конечно


Нужно рассказать, например, что все они очень рано потеряли отцов, Солженицын - еще до своего рождения. Двое (Горький и Толстой) рано стали полными сиротами. Что не все имели высшее образование. Тургенев и Солженицын закончили свои университеты (Московский и Ростовский), а Горький и Толстой, несмотря на то что один был "из низов", а второй - родовитым аристократом, никаких вузов так и не закончили и были, по сути, "самоучками". Или о том, что трое из них (Тургенев, Горький, Солженицын) весьма долго прожили за границей по разным причинам, но это вовсе не означает, что они любили ее больше России. Нужно рассказать и об их отношениях с женщинами. И о том, как по-разному они умирали. О круге их друзей и врагов. Нужно прежде всего дать понять, что в XIX и начале ХХ века в России родились четыре очень сложных русских человека. Над которыми Бог или природа потрудились как-то особенно, специально. Но главное - они сами потрудились над собой, создавая каждый свою особенную судьбу.

Молодого Тургенева его мать Варвара Петровна в письмах постоянно ругала за трусость и слабый характер. Толстого его старшие братья в детстве называли "Лёвой-рёвой", потому что он плакал по любому поводу, а в молодости - "самым пустяшным малым", потому что он вел безалаберный образ жизни, и никто не верил, что из него вообще что-то путное выйдет. Горького в юности называли "Грохалой" не только за его громкий голос, но и за грубые манеры, и одевался он в молодости крайне безвкусно, и выглядел порой смешно, и девушки его не любили, что стало одной из причин его попытки самоубийства. Солженицын, прежде чем стать "борцом с режимом", и в комсомол вступил, и марксизм-ленинизм в университете изучал дополнительно, и в первые годы войны работал над повестью "Люби революцию". Так что не все у них было просто.

Не все просто было и в их отношениях с Россией. Не нужно внушать детям, что русский классик - стопроцентный патриот. Тургенев был "западником". Его вообще как писателя открыли во Франции, и даже "Записки охотника" были напечатаны сначала во Франции. Толстой находил несовместными патриотизм и христианство, а Горький вообще мог написать: "чуждый национализма, патриотизма и прочих болезней духовного зрения", - но при этом продолжить: "... я вижу русский народ исключительно, фантастически талантливым, своеобразным". А сколько "патриотов" сегодня обвиняют Солженицына в развале страны, чуть ли не в измене и предательстве Родины! А сколько глупостей до сих пор и говорится, и пишется о том, что Толстой виноват в революции 1917 года . А все эти разговоры о том, что Толстой - "враг христианства, потому что враг Русской православной церкви". Да и Тургенева можно за чрезмерный "либерализм" и преклонение перед западной культурой на суд истории привести и дать пожизненный срок посмертно (простите за каламбур).


В XIX и начале ХХ века родились четыре очень сложных русских человека. Над которыми Бог и природа особенно потрудились


Но не в этом единство этих великих людей. Их единство, во-первых, в том, что они составляют славу русской литературы и в России, и за рубежом. Это - самые известные русские писатели в мире вместе с Чеховым и Достоевским. Только не надо говорить, что это ничего не значит, и мы "сами с усами" и "шапками всех закидаем". Мировое признание не может быть результатом заговора ни масонов, ни ЦРУ. И его искусственно не сконструируешь. Во-вторых, эти люди, да, реально влияли на русскую историю. Они не были равнодушны к судьбе России и мира. Они все были общественно значимыми фигурами, их мысли становились мнением общества и меняли его развитие.

И я считаю, что правильно меняли. Лично я не хочу возвращаться ни в крепостническую страну, с которой яростно боролся Тургенев, ни в православное царство-государство, с которым спорил Толстой, ни в дореволюционную Россию, в которой Горький видел не роскошные дворцы, а лачуги, отсутствие электричества и всеобщего образования. Ни в мифический СССР, который является моей родиной, но который идеологически обанкротился гораздо раньше, чем развалился. Я хочу жить в своей стране и быть благодарным за это в том числе и своим литературным классикам.

А иначе - мы сами-то кто?



Убийца Раскольников и мститель Гамлет
Текст: Павел Басинский (писатель)

Министр иностранных дел Великобритании Борис Джонсон сравнил "дело Скрипалей" с романом Федора Достоевского, уподобив Россию Родиону Раскольникову. Текст заявления был опубликован в четверг на сайте министерства.

"Это похоже на начало "Преступления и наказания", - сказал Борис Джонсон, - в том смысле, что все мы знаем, кто преступник. Вопрос только в том, признается он сам или будет пойман".


Издания романа Федора Михайловича Достоевского "Преступление и наказание". Из фондов Музея-квартиры Ф.М. Достоевского в Москве. 
Фото: Филимонов / РИА Новости


С нашей стороны последовал совет Марии Захаровой "внимательнее читать Достоевского". На том дело и кончилось, потому что о чем тут говорить? Но говорить есть о чем.

Во-первых, мне всегда простодушно казалось, что главный принцип культурной дипломатии заключается в том, чтобы при любых, самых напряженных, отношениях между странами трактовать произведения их культуры, и литературы в частности, в их пользу, а не в осуждение. В этом, собственно, одна из основных миссий культуры: сближать, а не разъединять страны. После отказа президента Франции Эмманюэля Макрона посетить наш стенд на Парижском книжном салоне (Россия была там почетным гостем), что было связано опять-таки с "делом Скрипалей", это мое мнение сильно поколебалось. Наступили какие-то новые времена, когда сама культура становится заложником политических страстей.

Во-вторых, меня поразило то, что "Преступление и наказание", один из самых сложных романов мира, можно прочитать так, сравнивая страну, где написан роман, с убийцей, который "признается сам или будет пойман".

На первый взгляд это нелепо, смешно, "мимо темы". Но, как ни странно, слова Бориса Джонсона меня заставили серьезно задуматься.

Если литература в самом деле является зеркалом национальной души, то ситуация с убийством Раскольниковым двух женщин и следствием, которое ведет Порфирий Петрович, предстает совсем в ином свете. Это очень русский роман. Он о том, что русскому человеку изначально присуще иррациональное чувство вины, которое доминирует над здравым смыслом.


Допустим, Раскольников - наша национальная душа. Но тогда кто отражение национальной души Англии?


Ну, хорошо (то есть, конечно, плохо), Раскольников убил. Но дальше? У него ценности старухи-процентщицы, нажитые ею неправедным путем. Их можно обратить на праведные цели. Например, помочь сестре и матери или семье Мармеладовых, погибающей от бедности.

Но это с точки зрения здравого смысла. А Раскольниковым владеет подсознательное переживание своей вины. Он чувствует, что - нет, не может, не выдержит он этого... На этом чувстве, собственно, и играет Порфирий Петрович. Зачем ему доказывать, "кто убил", когда он сам, голубчик, придет и сам сознается?

С точки зрения нормального следствия, вообще юриспруденции - это, конечно, нарушение всех правил. Не случайно Достоевский купирует в романе все, что было с момента признания Раскольникова до момента суда, а суд показывает с замечательным юридическим простодушием. "Судопроизводство по делу его прошло без больших затруднений... Преступник твердо, точно и ясно поддерживал свое показание, не запутывая обстоятельств, не смягчая их в свою пользу, не искажая фактов, не забывая малейшей подробности... Одним словом, дело вышло ясное. Следователи и судьи очень удивлялись..."

Хороши следователи и судьи, которые "удивлялись"!

Вот такое чисто русское убийство и чисто русское расследование. Без юридических заморочек.

Ну, хорошо... Допустим, Раскольников - наша "национальная душа". Это не так, всё на самом деле гораздо сложнее. Но тогда - кто может считаться отражением национальной души Англии?

Самое известное в мире произведение английской литературы - это, конечно, "Гамлет". Герой пьесы - субъект, скажем прямо, не менее странный, чем наш Раскольников. И - тоже одержимый совершенно иррациональными мотивациями.

Почему-то он убедил себя, что убийцей его отца является Клавдий. Ни одного доказательства у него нет, кроме свидетельства призрака его отца, который, возможно, был плодом его больного воображения. Тем не менее он точно знает, "кто преступник". Но чтобы окончательно в этом убедиться, устраивает публичное шоу с привлечением дешевых комедиантов, где разыгрывается преступление, которого, возможно, и не было. Во время представления Клавдий не выдерживает и уходит. (Наверное, просто не вынес игры актеров.) Этого Гамлету достаточно, чтобы прикинуться дурачком и под прикрытием этого устроить целую череду злодейств, жертвами которых станут не только Клавдий, но и Полоний, и Лаэрт, и мать Гамлета, и... сам Гамлет. После чего его с почестями отнесут на кладбище.

Ну да, конечно, конечно... "Гамлета" нужно "внимательнее читать". Тогда мы увидим, что настоящие англичане там появляются в финале, в свите послов при норвежском принце Фортинбрасе, который станет королем Дании, потому что Гамлет уничтожил на корню весь наследственный генофонд страны и теперь его королевству предстоит иметь внешнее управление.


Гамлет - субъект не менее странный, чем Раскольников. И тоже одержимый иррациональными мотивациями


Можно ведь и так пьесу прочитать. Откуда вдруг взялись англичане? Что они делают при норвежском принце в датском королевстве?

Но весь мир почему-то читает "Гамлета" как величайшую пьесу всех времен и народов, написанную о другом, о чем, собственно, и спорят четыре столетия. И сам Шекспир скорее всего не знал, что на самом деле написал.

Если это был Шекспир. Тоже ведь недоказанная история...



В халате № 6
Текст: Павел Басинский (писатель)

Вот сижу я иногда на кухне и слушаю "Эхо Москвы", "Невзоровские среды", транслируемые прямо из питерского отеля "Гельвеция" под ироничным дирижерством Виталия Дымарского.

Я понимаю, что постаревший Александр Глебович Невзоров сегодня играет роль эдакого Воланда, который водку пьет, но "никогда не закусывает" (зачем дьяволу закусывать?). Невзоров, конечно, безумно талантливый журналист... Когда-то его "600 секунд" были прорывом в телевидении. Ежедневными глотками какого-то невероятного газа инопланетного происхождения, пьянящего до головокружения, но очень вкусного. Да и мозги прочищал он, несмотря на опьянение. Но сегодня его безумная талантливость все больше становится безумной в буквальном смысле.


Невзоров - безумно талантливый журналист. Но его талантливость становится безумной в буквальном смысле


"Я человек в халате, а не в пижаме. Я - исследователь". Ага-ага, как говорят у нас в Саратове. В "Палате № 6" тоже все в халатах ходили и тоже были "исследователи". Например, доктор Рагин, познавший "бессмысленность" российской жизни и лихорадочно пытавшийся об этом "невероятном" открытии рассказать жителям "этой страны". Только аудитория у него была маловата.Убейте меня, православные, но лично мне нравится и ужасно смешно слушать циклы невзоровского "поповедения", опять-таки тонко и иронично дирижируемые Дымарским. Не в том смысле смешно, что Невзоров во всем неправ. Что есть истина? Кто, собственно, доказал, что Бог есть и Церковь с ее чудесами нужна? Это вопрос веры. Просто есть атеисты скучные и такие "правильные". А есть Невзоров, который несет такое, от чего, кажется, Бог с дьяволом вместе хохочут: вот заливает, даже нам бы такое в головы не пришло!

Нет, я, конечно, понимаю, что глубоко верующим и воцерковленным людям слушать это больно и невыносимо. Но эта передача не для них. Вот есть, например, прекрасный православный канал "Радио Вера". Там работают продвинутые молодые люди. Я сам у них не раз бывал, говорить с ними - одно удовольствие! Мы, например, спокойно обсуждали конфликт Льва Толстого и Иоанна Кронштадтского. То есть нет там ни табу, ни как бы ненужных для верующего человека тем. Замечательное радио!А задача Невзорова, как я ее понимаю, в том, чтобы методом шоковой терапии с применением электрического стула совершить в мозгах "дремучих" соотечественников полный переворот. И это не только Церкви касается, но и всего, что окружает нас от Калининграда до Сахалина.

Я опять-таки понимаю, что во всем, что говорит Невзоров, много игры. Такого прокисшего, но потому и забродившего с бешеной силой стеба конца 80-х - 90-х годов. И я понимаю, что Невзоров нас троллит, изображая из себя такую пугалку для детей, явившуюся им во сне, но наяву. Мы в пионерских лагерях такими вещами забавлялись. И знаете, некоторым пионерам в ночных палатах очень страшно становилось. Прямо до мокрых трусов.Но дело не в Невзорове. Бог с ним (или черт, или Геродот, которого он очень любит цитировать). Меня другое настораживает.


Фото: Сергей Пятаков / РИА Новости


Понятно, что волна церковного неофитства, поднявшаяся в 80-90-е, когда мои личные друзья, гуманитарии, поэты, суровыми шеренгами шли служить в Церковь (кстати, некоторые из них стали прекрасными батюшками), схлынула. Сегодня Церковь со всех сторон подвергается критике. Даже не критике - откровенным издевательствам. Между прочим, в якобы "свободные" ельцинские времена ничего подобного на дух быть не могло. Секрет Полишинеля: для реальных работников СМИ главное начальство - не начальство, а общественная мода. Помню, как в 90-е годы ныне уже покойный талантливый критик Александр Агеев написал статью о праве на атеизм. Так его тогда чуть не затоптали. А человек всего-то написал: позвольте мне быть атеистом и не стесняться этого.

Сегодня явно другой тренд. Позвольте мне быть верующим, ходить в церковь, целовать батюшке ручку, прикладываться к мощам святых и при этом считаться журналистом, творческим человеком и вообще свободным интеллектуалом. Позвольте мне не называть с кривой ухмылкой Патриарха непременно по фамилии. Позвольте не иронизировать над очередью, которая по восемь часов стоит под дождем к Поясу Богородицы или к мощам святого Николая Чудотворца. Словом, позвольте мне не быть атеистом.

Вот что изумляет: самой придирчивой критике Церковь подвергается со стороны людей, не имеющих к ней ни малейшего отношения. Ну стал бывший семинарист Невзоров атеистом. Исполать. Пиши о лошадях, у него это очень хорошо получается. Но лошади почему-то забыты, а Церковь ему покоя не дает.


Оставьте Церковь в покое те, кому не было и нет до нее по душе никакого дела. Ее проблемы, сама разберется


Давайте, наконец, обозначим точки отсчета. Когда Толстого отлучали от Церкви, его отлучали от государства. Он реально переставал быть российским подданным. Помните в "Даме с собачкой" Гуров, узнав, что фамилия мужа Анны Сергеевны фон Дидериц, спросил: он, что, немец? Нет, сказала она, он "православный". В российских паспортах тогда не писали "русский" или "немец", а писали: "православный", "лютеранин". Но сегодня мы, что бы там ни говорили, светское государство. То есть не Иран. И если у нас нехороший человек в рясе занимается грязным бизнесом и покупает себе дорогой "БМВ", то для человека внецерковного он просто негодяй и преступник (это еще должен суд доказать). А вот для церковного человека это другой разговор и другая боль. Не вашего ума этот разговор и не вашей души боль.

Я знаю, что мне на это скажут. О сращении Церкви и государства, а это, мол, опасно. Фильм "Левиафан" и прочее. Да кто ж у нас сегодня не "сращивается" с государством?! Может, "свободный" бизнес? Может, "свободные" руководители крупных творческих организаций?

Это вообще другая тема...

Оставьте Церковь в покое те, кому не было и нет до нее по душе никакого дела. Ее проблемы, сама разберется.



Век Бориса Слуцкого
Текст: Павел Басинский (писатель)

Во вторник, 7 мая, исполняется 100 лет со дня рождения одного из самых крупных русских поэтов ХХ века Бориса Абрамовича Слуцкого.


1963 г. Поэт Борис Слуцкий. 
Фото: Фото А. Лесса / ТАСС


У больших русских поэтов есть одна большая беда. В России слишком много больших поэтов. В ХХ веке их какое-то немереное количество. О прозе этого не скажешь, ее Золотой век все-таки остался в девятнадцатом столетии. Зато двадцатый породил какой-то невероятный поэтический взрыв. Поэтому мы часто не ценим то, что имеем...

Слуцкий. Какая все-таки странная у него судьба! Вроде бы вполне респектабельный советский поэт, партийный фронтовик, и не просто фронтовик, а политотдельский работник ("Политработа - трудная работа..." - писал он в стихах), автор целого ряда прижизненных книг, помогавший молодым и непризнанным, например, Олегу Чухонцеву.

Но настоящее его открытие как крупного и даже, по мнению Евтушенко, великого поэта происходит только после его смерти, когда стараниями энтузиаста Юрия Болдырева в журналах бурным потоком начинают публиковаться стихи Слуцкого, порой целыми "книгами", как в "Знамени". И вдруг оказалось, что мы ничего об этом поэте не знали, что какое-то гигантское поэтическое явление существовало во плоти у всех на глазах, состояло в Союзе писателей, но было почти неузнанным.


Вдруг оказалось, что мы ничего об этом поэте не знали


Хотя о том, что он много писал, по три-четыре стихотворения в день, было известно. Он начал писать стихи еще до войны, вместе со своим другом и земляком из Украины Михаилом Кульчицким. Кульчицкий родился в Харькове, Слуцкий - в Славянске Донецкой области, но в школьные годы оказался в Харькове. И вот они с Кульчицким дали обет посвятить свою жизнь поэзии.

Кульчицкий погиб в 1943 году во время наступления советских войск на тот же Харьков, а Слуцкий во время войны стихов не писал. Сначала воевал добровольцем и был тяжело ранен, потом, выйдя из госпиталя, работал следователем военной прокуратуры, потом - в политотделах, писал листовки для немцев (по его подсчетам, их было написано более ста). Когда его спрашивали, почему он не писал на войне стихов, он отвечал, что "на войне был занят войной" - ответ, достойный и воина, и политрука. До войны практически не публиковался: одно стихотворение было напечатано в начале 1941-го в журнале "Октябрь", да и то было посвящено Маяковскому. Но когда в середине 50-х годов он готовил к печати первый сборник "Память", вдруг оказалось, что стихов написано великое множество.

Его редактор Владимир Огнев рассказывал, что Слуцкий принес ему необитый фанерный чемодан, сохранившийся с харьковских времен. Крышка с гремящими железками на ней не запиралась, чемодан был перетянут веревкой и весь до верха наполнен рукописями стихов (из мемуарной книги Юрия Оклянского "Праведник среди камнепада").

А когда Слуцкий умер в 1986 году, буквально в тот год, когда Горбачев на XXVII съезде КПСС озвучил слово "гласность" и все стало можно печатать, Юрий Болдырев предъявил миру тысячи (!) неизвестных стихов известного советского поэта, который провел последние годы в затворе, тяжелейшей депрессии и жил даже не в Москве, а в квартире своего брата в Туле.

Другой брат Слуцкого, правда, не родной, а двоюродный, Меир Амит (настоящая фамилия Слуцкий) был героем Израиля, в шестидесятые годы возглавлявший "Моссад", о чем Борис Слуцкий, конечно, знал, как знали об этом и в КГБ.

Тоже любопытный штрих для биографии известного советского поэта.

У Слуцкого есть едкое стихотворение "Про евреев" - наверное, самые беспощадные стихи об антисемитизме:

"Евреи хлеба не сеют, Евреи в лавках торгуют, Евреи раньше лысеют, Евреи больше воруют... Не торговавши ни разу, Не воровавши ни разу, Ношу в себе, как заразу, Проклятую эту расу. Пуля меня миновала, Чтоб говорили нелживо: "Евреев не убивало! Все воротились живы!"

Когда в журналах стали печататься стихи Слуцкого, которые он писал много лет, но не печатал, они произвели поистине ошеломляющее впечатление. Конечно, близкие к нему люди, проницательные поэты, понимали, что он был большим явлением еще при жизни. Слуцкий оказал влияние не только на Чухонцева, но и на Бродского, который писал: "Именно Слуцкий едва ли не в одиночку изменил звучание послевоенной русской поэзии. Его стих был сгустком бюрократизмов, военного жаргона, просторечия и лозунгов... Ощущение трагедии в его стихотворениях часто перемещалось, помимо его воли, с конкретного и исторического на экзистенциальное - конечный источник всех трагедий. Этот поэт действительно говорит языком ХХ века…"

Кажется, после Маяковского и Цветаевой как можно "действительно" заговорить в поэзии языком ХХ века?

Но Слуцкому это действительно удалось.

"Расстреливали Ваньку-взводного за то, что рубежа он водногоне удержал, не устерег. Не выдержал. Не смог. Убег. Бомбардировщики бомбили и всех до одного убили. Убили всех до одного, его не тронув одного. Он доказать не смог суду, что взвода общую беду он избежал совсем случайно. Унес в могилу эту тайну. Удар в сосок, удар в висок, и вот зарыт Иван в песок".


Слуцкий оказал влияние не только на Чухонцева, но и на Бродского


В этих строках потрясала не так называемая "правда о войне", под которой обычно понимают ее "дегероизацию", но именно - язык, единственный, которым можно о таких вещах рассказывать в стихах, не осуждая, а главное - не "подмигивая" с тонким намеком на толстые обстоятельства, а просто честно рассказывая, потому что это и была правда. И эта правда вдруг становилась поэзией.

Еще в 1954 году на обсуждении стихов Слуцкого в секции поэзии Союза писателей Михаил Светлов сказал: "По-моему, нам всем ясно, что пришел поэт лучше нас". Но потребовалось еще тридцать с лишним лет, чтобы после посмертных публикаций Слуцкого очень многие из увенчанных славой поэтов это окончательно для себя поняли...

Автор
Журналист "РГ" Павел Басинский
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе