Куда уходит детство

Анна Матвеева размышляет о закрытии выставки Джока Стерджеса, педофильской истерии и ее корнях в искусстве и общественном сознании. 18+
Эдгар Дега. Юные спартанцы. Около 1860. Холст, масло. Фрагмент. Национальная галерея, Лондон

24 сентября 2016 года исполнилось 25 лет со дня выхода культового альбома группы Nirvana Nevermind. Тогда, четверть века назад, вместе с музыкой Курта Кобейна весь мир обошла и фотография с обложки альбома: на ней крошечный мальчик в бассейне «тянется» к насаженной на рыболовный крючок однодолларовой банкноте. Лаконичный и сильный образ на фотографии показывает, как капитализм «ловит на крючок» невинных, как новорожденные младенцы, людей.


Спенсер Элден с альбомом Nevermind. Фото: John Chapple / www.JohnChapple.com 

Группы Nirvana давно нет, а тот мальчик вырос. Его зовут Спенсер Элден, он живет в Лос-Анджелесе. К 25-летию своей самой знаменитой фотографии он решил воссоздать ее, снова погрузившись в бассейн: только теперь уже не младенцем, а взрослым мужчиной. Он сожалеет о том, что ничего об изначальной фотосъемке, конечно, не помнит: ему тогда было всего четыре месяца от роду. «Было и круто, и странно стать частью такой важной съемки и даже не помнить ее», — говорит Элден. Он предложил сниматься обнаженным, однако фотограф сказал, что без штанов нельзя, так что Спенсер снимался под водой в шортах.


Льюис Кэрролл. Алиса Плезенс Лидделл (1852–1934). 1858. Альбуминовый серебряный отпечаток со стеклянного негатива. Музей Метрополитен, Нью-Йорк. Дар фондаГоварда Гилмана, 2005

На этой фотографии из коллекции Музея Метрополитен — полуобнаженная (так считалось в те времена высоких воротничков и юбок в пол) девочка «в костюме нищенки» Алиса Плезенс Лидделл. Автор фото — английский математик и священник (и один из пионеров фотографии) Чарльз Лютвидж Доджсон, более известный под псевдонимом Льюис Кэрролл. Алисе — своей малолетней музе — он посвятил сказки «Алиса в стране чудес» и «Алиса в зазеркалье», которые мы и поныне читаем своим детям. О том, какого рода влечение Кэрролл испытывал к маленьким девочкам, исследователи спорят до сих пор; известно лишь, что он очень любил общаться с ними, что много их фотографировал и что ни одну из них он никогда пальцем не тронул. Но интересно другое: по меркам викторианской эпохи (а эпоха была такова, что на книжных полках книги авторов мужского и женского пола считалось приличным ставить рядом только если эти авторы были женаты, а мужчины и женщины ходили по разным сторонам улицы) такие фото детей были вполне приемлемы. Ибо ребенок считался асексуальным по определению, будь он на фото хоть голый. Вопросы к Кэрроллу возникли много позже, когда изменился общественный консенсус относительно изображений тела. Подросшая Алиса Лидделл спустя несколько лет позировала и для выдающегося фотографа своей эпохи Джулии Маргарет Камерон, что ни тогда, ни сегодня никого совершенно не волнует: девочка как девочка, фотки как фотки. Их эротический заряд (который отрицать нельзя) изучают уже сегодняшние исследователи, и их основная задача — понять, сколь эротичными эти фото были для самого автора, а сколько эротизма «вчитывает» в них сам исследователь со своей, современной точки зрения.

Эти два случая хорошо очерчивают ту неловкую ситуацию, которая сложилась в Москве вокруг выставки Джока Стерджеса, фотографа действительно противоречивого даже по меркам США (там у него в студии проводили обыски в поисках порнографии, впрочем, ничего подсудного не нашли). Именно поэтому для выставки в России были отобраны самые невинные его фото, никакой провокационной обнаженки, а только сплошная милота и красота, вдобавок все модели совершеннолетние — что, разумеется, никак не остановило консервативных радикалов. Думаю, сюжет пересказывать не нужно: некая организация «Офицеры России» заблокировала вход на выставку, некие «активисты» облили экспонаты не то кислотой, не то мочой — в любом случае выставке был нанесен материальный ущерб, были повреждены и сами отпечатки, и стены галереи, — Центр фотографии имени братьев Люмьер был вынужден выставку закрыть, а против выраженной непонятно в чем «детской порнографии» выступили депутат Госдумы Елена Мизулина и детский омбудсмен Анна Кузнецова. Эту бы энергию да в мирных целях. Поскольку никто из погромщиков ни самой выставки, ни в целом фотографий Стерджеса, скорее всего, никогда ранее не видел и не собирается, имеет смысл поговорить не о них (там псевдонеоклассицистская красота женской обнаженной натуры, стилизованная под эстетский черно-белый винтаж, с которой все и так понятно), а о роли юной телесной красоты в современном массовом восприятии, причем не только российском (потому что с российским в последние годы, к сожалению, все слишком ясно: запретить и не высовываться). Хотя причины запрета и могут быть интересны. Но мы обратимся к международной рецепции Стерджеса и его темы, тем более что околопедофильская истерика конца 1990-х в Европе и США, как и большинство тогдашних идеологических мод, замечательно совпадает с нынешними, недавними и скорого будущего идеологическими модами России.


Грэм Овенден. Кукла Джейн. 1971. Бумага, трафаретная печать. Галерея Тейт, Лондон. Одна из работ, удаленных с сайта галереи. Источник: notthetate.blogspot.ru

О цензуре наготы мы уже неоднократно писали: вот здесь — об истории фигового листка и о том, как в течение столетий прикрывалась, потом приоткрывалась, а теперь снова и еще более рьяно прикрывается нагота мужская. О цензуре наготы женской писали здесь. Однако вопросы непристойного поведения взрослых людей никогда не стояли вровень с вопросами детской сексуальности — вот она уж вроде как должна была табуироваться сразу и напрочь. Нынешняя реакция на вполне невинную выставку Стерджеса в Москве вроде как это доказывает. Тем не менее сексуализированная детская и подростковая натура изобилует даже в уличной и телевизионной рекламе, не говоря уже о конкурсах красоты, где мало участниц старше 20 лет, и о проституции обоих полов. Но нынешний социокультурный консенсус предполагает, что дети остаются детьми до 18 лет (такой феномен, как «подросток», в общественном дискурсе сегодня — в отличие от ситуации, например, двадцатилетней давности — почти не существует, это все равно для нас несмышленый ребеночек) и узнают о сексуальности одновременно с достижением совершеннолетия. Прямо даже интересно: в 14 лет мы получаем паспорт, можем поступать на работу и начинать зарабатывать, в 18 лет парням дают в руки автомат с боевыми патронами, но дискурс сексуальности остается очень размыт и в юридическом, и в социальном аспекте. Результат предсказуемо парадоксален: под эгидой «защиты детей» мы вообще перестаем различать, где сексуальность есть, а где нет. Что такое детская порнография? Это то, что может возбудить педофила. Но что его возбудит? Фотография полового акта с маленькой девочкой? Фотография маленькой девочки с раздвинутыми ногами? Просто голая девочка? Одетая девочка? Не фото, а реалистичный рисунок девочки? Абстрактное полотно из пятен и штрихов под названием «Девочка»? Набоковский носочек с ноги девочки? Повод может быть любым, и, соответственно, любым может быть повод для запрета чего угодно. В 2013 году галерея Тейт удалила со своего официального сайта изображения 34 графических работ британского художника и фотографа Грэма Овендена (хотя ранее его работы спокойно выставлялись в Тейт в течение сорока лет). Овенден был уличен в непристойном поведении по отношению к несовершеннолетним, был судим и получил справедливый приговор. И тут для Тейт его произведения, в том числе изображающие детей, сорок лет не вызывавшие вопросов, в мгновение ока стали неприемлемы. Это говорит о том, что граница приемлемого и неприемлемого в отношении детей настолько иллюзорна, что ее можно проложить где угодно: чаще всего «водораздел» проходит там, где в данный момент возбудилось общественное мнение.


Аньоло Бронзино. Аллегория с Венерой и Купидоном. Около 1545. Холст, масло. Национальная галерея, Лондон

Когда речь заходит об искусстве, в особенности об истории искусства, находятся такие редкости и красоты, что любого приведут в замешательство: осененные вековой историей, они готовы задают моралистам весьма неоднозначные вопросы. Не будем вспоминать совсем уж эпатажные библейские сюжеты с сыновьями Ноя или дочерьми Лота, обратимся к художествам. Вот в медицинском журнале пишет исследователь — кстати, ни разу не искусствовед и вообще не гуманитарий, а врач-педиатр и детский инфекционист, — профессор Дэвид Айзекс: «Изображение обнаженных детей в произведениях искусства открывает нам иное измерение — моральный долг защитить детей от эксплуатации. На картине Аньоло Бронзино XVI века из Национальной галереи изображен голый мальчик, отставивший попу, пальцем трогающий сосок матери и целующий ее. Из интернета и прочих источников мы прекрасно знаем, что такое детская порнография. Если бы персонажи шедевра Бронзино были реальными, мы бы немедленно позвонили в службу опеки. Но эти персонажи — Купидон и мать его Венера, богиня любви. Картина несомненно эротична, но не порнографична. Наоборот, это аллегория, и потому она выставлена в Национальной галерее для всеобщего обозрения, чтобы люди видели, как менялись представления об общественной морали». В наши дни эти представления меняются (как и весь наш мир) быстрее и заметнее. Идиллические фото 1970-х, эпохи хиппи, где на нудистском пляже нежатся в песке голый волосатик-папа, голая волосатик-мама и голый их малыш, сейчас непечатны. Стерджес тоже, кстати, фотографирует семьи нудистов, то есть не принуждает своих моделей раздеваться, а снимает их в естественной для них среде: они и до съемки голые, и во время съемки голые, и после съемки отправляются дальше бегать голыми по травке, и в этом секрет такой радостной естественности его снимков голых людей, которая отличает работы Стерджеса от безбрежного вала других фото обнаженной натуры и делает их искусством. Есть такой анекдот: «Как на нудистском пляже опознать не-нудиста? — Он единственный, у кого стоит». Порок, как и красота, в глазах смотрящего, и именно поэтому снимки Стерджеса и его коллег так показательно диагностируют педофильскую озабоченность цензоров не только в России.


Салли Манн. Тихий час. 1989. © Sally Mann

Салли Манн, гораздо более известная, чем Джок Стерджес — фотограф и многодетная мать из Вирджинии. Своих троих детей она начала любовно фотографировать с младенчества: описанные пеленки, комариные укусы, перекошенные капризными гримасами рожицы — все эти неуклюжие и нежные подробности материнства. И продолжала до подросткового возраста. Детишки (старший сын и две дочки) у нее на фото чаще всего голые. Когда Салли Манн указали на то, что детская нагота неприемлема на фото, она искренне удивилась: в ее краях дети чуть не до совершеннолетия бегали в чем мать родила, и сама она так росла, и ее дети растут так же, и она считала это естественным и не имеющим никакого отношения к сексуальности. КогдаThe Wall Street Journal опубликовал ее фото с черными плашками, закрывающими соски и гениталии голых малышей, фотограф была потрясена: она даже подумать не могла, что в ее снимках собственных детей кто-то может углядеть неприличное. Тем не менее федеральный прокурор в Вирджинии перед очередной выставкой рассмотрел ее фотографии и запретил выставлять как минимум восемь из них под угрозой ареста фотографа по обвинению в непристойности. Наивность Салли, возможно, достойна удивления — педофилы, в конце концов, действительно существуют, — но было бы очень интересно узнать мнение прокурора: по каким признакам он запретил к экспозиции одни фото и разрешил другие. Потому что в общественном поле не обозначена та грань, которую нельзя переходить в отношении изображений детей. Потому что и педофилы, и дети, и детская сексуальность в нашей культуре — черная дыра, мы не знаем, от чего возбудится педофил, не знаем или не хотим знать о чувственности ребенка, не способны делать различия даже на юридическом уровне, не говоря уже о человеческом, и эту дыру мы обычно можем лишь с размаху заколотить досками, как это сделали «Офицеры России».

Кому можно и кому нельзя фотографировать детей голыми? Как на наше восприятие фотографии влияют паспортные данные фотографа? Можно — женщинам. По крайней мере им можно намного больше, чем мужчинам. Как я уже писала выше, к фотографиям Алисы Лидделл, сделанным Льюисом Кэрролом, у исследователей по сей день много этических вопросов, а к ее же фотографиям авторства Джулии Маргарет Камерон таких вопросов никогда не возникало. Самые известные фотографы, прославившиеся детскими фото, —Салли Манн, Маргарет де Ланге, Тирни Гирон. Все они снимают в первую очередь собственных детей. Материнство выступает как алиби, мать уж точно не может сексуализировать собственного ребенка на фото — и таким алиби не выступает отцовство. Папа — может. Будь Стерджес женщиной, реакция на его фотографии детей наверняка была бы много мягче. Здесь перед нами открывается целый портал в ад неотрефлексированных табу: и подавляемой женской сексуальности, и гипертрофизируемой сексуальности мужской, и стереотипов о материнстве и отцовстве (как и общество, и органы опеки смотрят на одинокую женщину, желающую взять на воспитание ребенка, и как — на одинокого мужчину?), и социальных ролей. Мужчина хочет усыновить ребенка — не повод ли это повнимательнее к нему присмотреться? Мужчина идет работать в школу — это зачем? Мужчина фотографирует детей — а не специфический ли у него интерес к детям? Даже органы опеки не любят оглашать тот факт, что подавляющее большинство фактов сексуального насилия в отношении маленьких детей в детдомах осуществляется их персоналом, который почти на 100% женский. Женская сексуальность и ее перверсии для нас в медийном поле практически не существуют, а следовательно, женщина безопасна для детей. Вот, в 2008 году в одном мельбурнском баре фотограф Виктория Ларейелль сделала слайд-показ своих работ. Да, сама нарывалась: показ так и назывался — «Я не порнограф и не педофил, я художница». Ларей снимала одиннадцатилетних детей. Их игры — а дети у нее кувыркаются друг на друге в достаточно провокационных позах, для детей-то это, может, и игры-драки, а вот взрослые много чего могут в них усмотреть — были одобрены двумя полицейскими в гражданском, которые специально были посланы на показ определить, не порнография ли это. Сама Ларейелль прекрасно понимала, что ее фото — на грани, о чем свидетельствует и название фотосерии; будь она мужчиной, исход мог бы быть иным.


Дмитрий Жилинский. У моря. Семья 1964. Оргалит, левкас, поливинилацетатная темпера, лак. Государственная Третьяковская галерея

Мне очень жаль, что нигде в интернете не выложена прекрасная статья философа Михаила Маяцкого «Как важно делать вид, что вы не любите детей», в которой он популярно разбирает групповой невроз касательно темы педофилии. Статья была опубликована в 1998 году недолго прожившего бумажного журнала «На посту», второй номер которого был посвящен именно теме педофилии. Это была — вряд ли возможная в нынешние времена — попытка не оправдания и не осуждения, а осмысления феномена; не самого преступления, которое, безусловно, отвратительно и недопустимо, а того, как эта тема существует в общественном сознании и какие неврозы порождает. А Маяцкий тогда еще, в вегетарианские времена, предсказал нынешний дискурс (не только российский) «защиты детей» от всего подряд, читай — от реальной жизни. В том числе и от собственного тела во всех его проявлениях до достижения совершеннолетия. «Вряд ли найдется режим, который устоит перед соблазном однозначного и неотразимого лозунга “защита детства”. Ни одно правительство не откажется выступить сильным отцом, защищающим ребенка от насильника. И никакой слой населения не требует столь малого, чтобы быть защищенным. Пенсионерам надо платить пенсии, инвалидам — предоставлять возможности реабилитации, безработным — создавать рабочие места. Для защиты детей достаточно устрожить законодательство (штрафовать родителей, увольнять педагогов, а насильникам — отрезать это самое) и репрессировать сексуальное воспитание… Ставится сверхзадача: уберечь ребенка от всякого риска. Многие школы убрали турники, кольца, брусья из своих дворов: опасно (читай — накладно платить по родительским искам за вывихнутые запястья). Но никто не застрахует ребенка от будущей безработицы, депрессии, наркотиков, вооруженного сверстника, жизненной нескладухи и бешеной коровы. Монстр-педофил, этот diabolus ex machina, удачно стягивает на себя абсолютное зло и спасает спокойную совесть миллионов».

На момент публикации статьи Маяцкого это было очевидно, а нынче приходится отдельно оговаривать: ни Маяцкий, ни я не оправдываем педофилию. Секс с детьми, даже по взаимному согласию, неприемлем, потому что ребенок еще не разбирается в своем теле и в своих влечениях, если они вообще у него в этом возрасте есть, а вторжение в них может быть и наверняка будет крайне травматичным, так что никакое согласие тут просто не может иметь силы. За попытки секса с детьми, даже не насильственного, а «на уболтать» — конечно, надо судить по всей строгости. Но нынешняя идеология выплескивает вместе с водой и, прошу прощения за каламбур, ребенка: не только пытается представить всякого, кто моложе 18, полностью асексуальным, но и спешит навязать ему «детские права» даже там, где самих этих детей нет: например, взрослым моделям Стерджеса, которые знать не знали, что его фотографии нанесли им страшную травму.


Алексей Пахомов. Пионеры у моря. Из серии «Артек». 1934. Холст, масло. Государственный Русский музей

Маяцкий пишет неприемлемую по нынешним временам крамолу: «Специфичная онтология травмы исключает юридически точное предсказание, какое событие нанесет травму, а какое — нет, точнее, какому событию может быть постфактум вменена травматичность, а какому — нет. Человек выдерживает тяжелейшие испытания и ломается от кем-то ляпнутой ерунды. Несомненно, чреваты травматизмом ранние сексуальные отношения, даже при условии согласия потерпевшего. Но что мы знаем, например, о травматизме ребенка, которого никто не гладил, опасаясь травмировать, которого никто не любил из страха, что проявления этой любви могут оказаться легально предосудительными, или о травматизме девушки, которая отстала от сверстниц и которая (считает, что) не любила в 25, 30, 35 лет? Изрядная часть установленных наукой о детстве травм есть не что иное, как ретроспективная конструкция общества, которому невыносима сама идея, что ранние сексуальные отношения могут и не оставить болезненных следов, хуже: способны оставить счастливые или приятные воспоминания, задать будущий чувственный расцвет». Я так подробно цитирую этот текст, потому что удивителен не он сам, а то, как рассуждение, казавшееся вполне приемлемым менее 20 лет назад, сейчас будет, скорее всего, воспринято как призыв вступать с детьми в сексуальные отношения. Но нельзя, блин, вступать с детьми в сексуальные отношения! Но это и не значит, что вообще все, связанное с детьми без паранджи, надо запретить. Дети тоже не дураки, и их юная чувственность — нормальная часть взросления, с которой приходится иметь дело взрослым и которая при этом взрослых не возбуждает, если они не извращенцы в медицинском смысле.

А между тем, диагноз остается тем же, и случаи наглядны, в том числе и в казусе выставки Стерджеса. Психолог Людмила Петрановская пишет (и она права): «Чтобы сниматься, нужно согласие. Ребенок такого согласия дать не может. Значит, дают родители. Вопрос, имеют ли право родители решать это за ребенка? Девочке десять лет, ей мама сказала, что это красиво и свободно, она верит. Потом ей станет 13, и восприятие может измениться. А узнаваемость, в отличие от младенческих фото голышом на пляже, останется. А она уже выросла, и ей неприятно, что на нее пялятся. Последствия могут быть весьма тяжелыми, от токсичного стыда и нарциссических расстройств до анорексии и суицидальных попыток».


Джок Стерджес. Шинед Клифден, графство Галвей, Ирландия. 1995. Одна из фотографий, представленных на выставке «Джок Стерджес. Без смущения» в Центре фотографии имени братьев Люмьер. Courtesy Центр фотографии имени братьев Люмьер

Однако прав будет и оппонент, который спросит: а если наоборот? Если подросший ребенок будет гордиться (как попавший на обложку альбома Nirvana Спенсер Элден), что стал героем фотосъемки талантливого фотографа, и, что важнее, если этот опыт вселил в него на всю жизнь уверенность в красоте и естественности своего тела, научил гордиться собой и уважать себя? (В конце концов, как известно всем криминальным психологам, классические жертвы педофилов — дети с низкой самооценкой, в первую очередь детдомовцы и беспризорники, не воспитанные в сознании, что их тело священно и никому не дозволено на него посягать, — то есть те, кого взрослый дядя может за условную конфетку уболтать на что угодно.) Входит ли право ребенка на эту радость и гордость, на осознание автономной ценности своего тела и своей личности в будущей, взрослой жизни в список его детских прав, и могут ли взрослые лишать его этого права?

Сразу отвечу: дилемма эта даже не провокационная, она попросту не имеет решения. Оба высказывания потому и правомерны, что мы ничего не знаем. Ну вот нам не дано предугадать, как разные дети воспримут одно и то же событие, увы. Да, это сложный вопрос. Да, бывают вопросы вообще без ответа, бывают задачи, не имеющие решения. В случае Стерджеса единственным слабым аргументом может быть то, что семьи нудистов он снимает уже в третьем поколении, у его первых моделей уже и внуки есть, и выросшие вовсе не против новых съемок и не считают, что им и их детям нанесли травму и нарушили права, у них все хорошо. Но аргумент потому и слаб, что набегут защитники теории травмы и скажут, что на самом деле все эти люди ужасно травмированы, просто сами этого не осознают и передают свой стокгольмский синдром из поколения в поколение. И поди возрази — тебя же первым и заклеймят.

И что с этим всем делать? Нет, извращенцы правда существуют. И могут прийти на такую выставку (а также на утренник в детском саду или под дверь школы — у меня в детстве под дверью школы, например, регулярно пасся любитель показывать пятиклассницам свое хозяйство). Но все-таки, может, имеет смысл что-то делать с самими извращенцами, а не закрывать выставки, детсады и школы, а детей во избежание эксцессов прятать в несгораемый шкаф и тащить в тюрьму всякого, кто сфотографирует хотя бы голую пятку собственного ребенка? Может, начать думать и различать, а?


В оформлении материала использован фрагмент картины Александра Дейнеки «Будущие летчики» (1938).




Автор
Анна Матвеева
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе