Понимать и чувствовать

Живописец Эрик Булатов в своих воспоминаниях о мастере русской гравюры Владимире Фаворском рассказывает, какой новостью в свое время стало для него и художника Олега Васильева то, что искусство можно не только чувствовать, но и понимать. В Суриковском институте, который они тогда только-только окончили, от них эту вроде бы элементарную истину скрывали. И понятно почему: советскому искусству было крайне невыгодно, чтобы его понимали. Потому что понимать пропагандируемом «соцреализме», в сущности, было нечего. Вся советская система государственного искусства - это огромная пропагандистская машина, в которой художественная функция по определению вторична. Как следствие советское искусство по своей сути было непрофессиональным. Именно профессиональная беспомощность окружающего их искусства удручала молодых выпускников Суриковского института Эрика Булатова и Олега Васильева, и подлинное художественное образование они получили лишь в мастерских истинных профессионалов, старых мастеров досоветской школы – Владимира Фаворского и Роберта Фалька.

С момента, когда молодые живописцы покинули стены своей официальной alma mater, минуло полвека. Рухнуло советское государство, и вместе с ним прекратила свое существование советская система государственного искусства. А Эрик Булатов и Олег Васильев стали классиками современного искусства, в котором сложилась какая-то своя, новая система. Эта система во многом зиждется на «концептуализме», который своим рождением обязан усилиям Эрика Булатова и Олега Васильева (хотя, конечно, не только им).

С высоты сегодняшнего дня понятно, почему понятия «понимания» и «концепта» вышли в свое время на первый план. Это была естественная реакция на тотальный непрофессионализм пропагандистского, идеологического искусства советского времени. И если эстетику на дух не переносимого советской системой авангарда определяли как эстетику профессионализма, то концептуализм, по формулировке Всеволода Некрасова – это «авангард авангарда», то есть профессионализм в квадрате.

Громоздкость концептуалистского интеллектуального инструментария и порой чрезмерная предсказуемость коллажных, интертекстуальных и прочих приемов дали некоторые основания говорить о концептуализме как об «искусстве скуки». Дескать, работа необходимая, но не вдохновляющая.

На это Всеволод Некрасов возражал: а вы посетите хотя бы один вечер поэзии концептуалиста Льва Рубинштейна и посмотрите на реакцию аудитории. Вот уж где не заснешь от скуки! И не только потому, что у Льва Семеновича все в порядке с чувством юмора. Лев Рубинштейн, объясняет Некрасов, совсем не так прост, как кому-то может показаться. Он, пользуясь действительно весьма громоздким инструментарием, ловко и точно добавляет самое главное, что-то свое, и публика, соответственно, не только веселится, но и грустит, переживает. А самое главное, публика чувствует. И чувствует она не только потому, что у поэта, Льва Рубинштейна, все в порядке с чувством юмора, но потому, что он мастерски использует все остальные чувства.

Профессионализм важен не сам по себе. Профессионализм важен потому, что позволяет достичь качественного результата. В данном случае – результата художественного, качество которого оценивается зрителем, аудиторией.

Нынешняя, постсоветская система современного искусства, сформированная арт-галереями, выставочными центрами, литературными клубами и премиями, гордится – и заслуженно – своим высоким профессионализмом. Можно сказать, здесь царит культ профессионализма. Но любая естественная тенденция, понятая как единственно возможное направление, превращается из движущей силы в тормоз. Не оборачивается ли порой заслуженная гордость самой натуральной гордыней? Ведь по поводу иных действий («перформансов»), совершенных под видом искусства и во имя искусства, вполне можно сказать словами поэта Ивана Ахметьева: «эта наша гордость / всегда будет напоминать нам / о нашем позоре».

Стоит ли удивляться тому, что значительная часть общества воспринимает современное искусство как постыдную клоунаду, не достойную традиций русского искусства? Иногда складывается впечатление, что некоторые современные художники всерьез вознамерились обойтись без зрителя, а ведь так не бывает.

Концептуализм совершил великое дело, вернув русскому искусству после десятилетий советского мракобесия самопонимание и, как следствие, профессионализм. Но Эрик Булатов, Олег Васильев, Всеволод Некрасов не создавали какого-то «специскусства», рассчитанного только на «своих», особо посвященных. Они развивали традиции русского искусства и делали это с большим достоинством. Они, вслед за своими учителями, прекрасно осознавали, сколь велика профессиональная ответственность художника, что в искусстве профессиональная проблематика не может не быть еще и этической. Они понимали, что профессиональная и этическая проблематика – это по сути одно и то же.

Профессионализм, то есть аналитическая работа, в искусстве крайне важен, но это еще не искусство. В искусстве нужно не только разбираться, уметь его понимать, нужно еще уметь его чувствовать. Необходимо оставаться в своей художественной работе живым человеком и вести себя по-человечески.

RussianJournal

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе