Тендер на роль Офелии выиграл Сидоров

С чем пришлось столкнуться учреждениям культуры после того, как их приравняли к воинским частям и ДЭЗам

Осеннее обострение старых болезней вызвало к жизни новую волну споров об отношениях государства и культуры. Отношениях, полное непонимание смысла которых отчетливо демонстрирует пресловутый 94-й Федеральный закон, приравнявший театры, музеи, библиотеки к прочим бюджетным организациям. За четыре года применения он оброс страшными анекдотами и кошмарными историями. Его «эффективность» обсуждали на парламентских слушаниях, об освобождении культуры из-под его влияния заговорила Общественная палата, к ней присоединился и министр культуры Александр Авдеев.

 — Но любой реально работающий закон затрагивает интересы огромного количества людей. Есть творческая составляющая, а есть прямые нормы, — прокомментировала «Новой» скандалы вокруг закона Анна Катамадзе, специалист Минэкономразвития, чье резкое выступление в Общественной палате вызвало шок присутствовавших. По мнению разработчиков закона, люди культуры перегибают палку, впадают в высокопарность, демонизируют ситуацию.


Между экономистами и деятелями культуры наметился отчетливый антагонизм. Все расходуют бюджетные средства, считают экономисты, значит, и жить должны по единой правовой базе. 

Культура — дело государственное, а нас приравнивают к сфере услуг, считают люди театра, кинематографа, музеев.

Мы предоставляем слово практику — директору Театра «Мастерская Петра Фоменко» Андрею Воробьеву. И теоретику — заместителю председателя комиссии Общественной палаты по сохранению и развитию отечественной культуры Сергею Абрамову.

Андрей Воробьев: «Работать невозможно!»

Если Петру Наумовичу Фоменко для премьеры понадобится белый рояль, я не смогу его купить! Мне сначала надо будет провести конкурс. Чтобы разместить государственный заказ на декорацию, я должен знать о ней всё за 9—10 месяцев: какие нужны узлы, детали, крепления, расписать это все в виде проекта, оформить как техническое задание, подать на конкурс. А как я могу это сделать, если окончательная концепция декорации формируется за два месяца до премьеры? А зачастую, работа над спектаклем продолжается и после того, как он был выпущен. Это такой же творческий процесс, как написание картины.

Мы не восприняли этот закон в штыки сразу же после его появления в нашей жизни. Он, видимо, действительно важен и нужен. Мы старались ему соответствовать изо всех сил. Но шло время, и все наши попытки как-нибудь ужиться с этим законом не принесли никакого результата. С точки зрения жизни культуры этот закон напоминает скорее тришкин кафтан, который латать бесполезно. По самой своей природе этот закон стал для отечественных художников формой жесткой финансово-экономической цензуры, которая сковала театр по рукам и ногам. 

Уважаемый всеми министр финансов Алексей Леонидович Кудрин утверждает: колоссальные деньги экономятся на конкурсах и аукционах. Но при подсчетах учитываются ли те колоссальные бюджетные же средства, которые тратятся на то, чтобы этот закон работал? Содержание контрольных органов, организация и проведение аукционов, подготовка документации, привлечение огромного количества дополнительных специалистов (юристы, экономисты, сметчики, люди, которые пишут техзадания)? Кроме того, торги сейчас электронные, значит, используется мощный интернет-ресурс: создание электронных ключей, электронных площадон, электронных подписей, написание специальных программ. Не уверен, что при таких расходах сальдо может быть в пользу государства.

Как только закон приняли, был гиньоль: в театре «Мастерская Петра Фоменко», который носит имя своего основателя, чтобы он мог поставить спектакль, нам следовало проводить конкурс. Если бы какой-нибудь другой режиссер захотел принять участие в этом конкурсе, у него были бы все шансы выиграть. Ему просто надо было назначить гонорар на копейку меньше.

Внесли поправки. Но проблемы остались. Выяснилось, что ни один театр теперь не может просто так поехать на гастроли. Я должен проводить конкурс на авиакомпанию, которая продаст билеты. То же самое с гостиницей. Работаем на главной сцене города. Вместо того чтобы поселить артистов в хорошей гостинице, в пяти минутах ходьбы от театра, вынуждены их селить в такой же, но в 15 километрах. Она дешевле. 

Внесли поправки. Новая напасть — костюмы, шляпы, декорации, реквизит, бутафория — все по конкурсу.

Между тем из средств массовой информации только что стало известно, что наш президент рискует к концу года остаться без флага. Проходил конкурс на создание трех государственных штандартов. Было три претендента. Выиграла какая-то никому не известная компания, заявив экономию около 30 процентов. Потом эти люди, видимо, более внимательно прочитали техническое задание, извинились и отказались от государственного контракта. Государство потеряло время, деньги. 

То же в театре. Какая-то компания, которую никто не знает, дает в конкурсе на декорации бешеную экономию государственных средств, к радости государственного бюджета. Затем начинает знакомиться с техническим заданием и торговаться с директором театра: а давайте сделаем другого качества, из другого дерева, ткани, металла. Долго-долго выкручивают нам руки и в результате признают, что не могут этого сделать. А у театра сроки, премьера, простои сцены! Все сорвано, мы теряем огромные деньги. И никто, ни президент страны, ни тем более театр, не застрахован от этих проблем!

А при этом культура всегда делала честь и славу нашему государству. И коли уж на то пошло, сегодня помимо нефти и газа культура является важным источником притока валюты в Россию.

Cергей Абрамов: «Хватит этих бантиков на платье»

Разработчики 94-го закона — грамотные люди, я даже шляпу перед ними сниму и камня в них не брошу. Но из применения их разработки на практике вышел яркий пример бессмертного черномырдинского «Хотели как лучше…» Закон, который задумывался как антикоррупционный, стал одним из самых коррупционных, приспособленной кормушкой за счет бюджетных денег. Как и почему попала в этот закон культура, остается огромной загадкой.

Сначала абсурд достигал невиданных уровней: тендер на драматурга, постановщика, художника. Потом возникло дополнение — работа с индивидуальным подрядчиком. Если есть индивидуальный подрядчик, единственный, который дает продукт, тогда тендер не нужен. Режиссер, драматург, художник, автор книги стали проходить как индивидуальные подрядчики.

Поразительно интересен сам порядок ценностей. В законе сначала идут поставки военной техники, потом культура, а вслед за ней — организация встреч глав иностранных правительств. На встречах глав правительств и поставках военной техники не экономят. А на культуре, которая в промежутке, — экономят, да еще как!

Только что по итогам встречи президента с ведущими режиссерами и руководителями театров он дал Министерству экономического развития поручение: поручение проработать вопрос о «целесообразности внесения в законодательство РФ изменений, касающихся размещения заказов на поставки товаров, выполненных работ, оказание услуг для государственных (муниципальных) нужд с учетом специфики создания театральных постановок». 

Замечательно! Но почему только театры? А как же музеи? Цирки? Реставрационные мастерские? Библиотеки? Им тоже очень тесно и мрачно в рамках 94-го… 

 Но эти встречи с лучшими людьми театра или кино — бантик, пришитый к платью. Нужна стратегия.

Культура и государство всегда были двумя сообщающимися сосудами, и при этом исторически государство всегда гнобило культуру, унижало, подозревало, цензуровало. Зачем повторять ошибки прошлего?

Сделали закон — надо быстро принять. Такое вот пожарное законодательство: быстро сделали, потом поправили, еще раз поправили… Но пока вносятся эти поправки, уже кто-то пострадал от несовершенства этого непоправленного закона.

Больше всего огорчают отношения культуры и государства. Потому что при громогласной декларации любви к культуре, при поддержке отдельных ее персонажей сам процесс числится вторичным, если не третичным. Культура — это по-прежнему гарнир.

А как относится к культуре власть, так относятся к ней и холопы от власти. Если у власти стоят люди, которым недосуг понимать стержневые задачи будущего, проваливаются целые поколения.

Общественная палата подошла к делу радикально: мы предлагаем культуру вывести как можно скорее из-под действия этого закона. И апеллировать собираемся к людям, которые принимают решения.

P.S. «Новой» стало известно: пока доверчивые люди культуры «перегревают ситуацию», в недрах Совета безопасности готовят документ о стратегическом подходе к культуре как основе патриотизма. «Культура может сделать население патриотичным, а может — апатриотичным. Может повести людей за идеей, а может — и не повести» — изначальный постулат для работы. Идея в контексте современной России выглядит пугающе многообещающей. Будем следить за ее развитием. А также за тем, кто, согласно 94-му закону, выиграет тендер на патриотизм…

Отдел культуры

Новая газета
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе