Весь мир — музей!

Есть ли разница между музыкой в наушниках и той же музыкой в Большом зале Московской консерватории? Спорить глупо: есть. Вопрос из того же разряда, что и отличие, скажем, музейного Эль Греко от любой его репродукции в книжном альбоме. Помните, такие пудовые плиты с отражающей солнечных зайчиков ароматной бумагой, извлекаемые из-под других плит и впускающие искусство в самую кровь, раз и навсегда, потому что ЗДЕСЬ, по эту сторону листа, — будничная, подчас наполненная детской обидой на весь мир жизнь, а ТАМ — другой мир, другие люди, и глаза кающейся Марии Магдалины, и «Этюд головы» (чьей?), и пронзённый стрелами святой Себастьян…

Это потом будут путешествия и новые — не детские — открытия, и музей Санта-Крус в Толедо с подлинным Эль Греко, и сам город, в котором сей грек жил-поживал, и алькасар, и кафедральный собор, и мост Святого Мартина… И вновь извлекаемый на свет, слегка поблекший от этого света, потрёпанный от множества переездов альбом с любовно вдыхаемым запахом так и не выветрившихся за 40 лет краски и клея…


Эстеты и снобы утверждают, что рисунки, например, Модильяни нужно видеть пусть и под стеклом, но вживе, при специальном музейном освещении. Спорить глупо. А никто и не спорит. Поверим эстетам и снобам. Но примем смиренно и ту правду, что пути вхождения в искусство неисповедимы.


Алексей Старков и проект Забытые крепости ХХ века – Изборск


Затея устройства в Перми музея современного искусства отдаёт Нью-Васюками. Но, удивительное дело, наступил час воплощения маниловских мечтаний. Третья выставка в новом заведении культуры говорит: проект состоялся. И Марата Гельмана теперь уже следует именовать не каким-то там галеристом, но директором музея.

Увидеть музей


Вот директор Эрмитажа Михаил Пиотровский считает, что необходимо разделять подлинное искусство и зрелище; что сегодняшний музей находится посерёдке между Диснейлендом и церковью. Поверим и ему. Ведь у нас, как всегда, свой путь, своё чувство сакрального, и в церквях наших нету молитвенных скамеек и откидных полок для преклонения колен, как в ИХ костёле. Возможно, поэтому — благодаря табуированности сознания (или же многим сознательным табу) — наши нищие государственные музеи больше не способны выживать без опыта западных коллег и без благотворителей — таких, как Владимир Потанин, чей фонд несколько лет назад затеял грантовый конкурс «Меняющийся музей в меняющемся мире», а сегодня созвал лучших европейских специалистов-музейщиков и устроил москвичам праздник — фестиваль «Музейный гид» на «Винзаводе».


Бьёрн Стенверс


Два дня трое англичан и один голландец поведывали нам о том, как преуспеть музею в свободном от государства плавании; как не дрейфовать, а осознанно двигаться от культуры зависимости к культуре возможности; как зарабатывать деньги самим — посредством национальной лотереи ли, примузейных магазинов, ресторанов или отелей (например, замок-музей Боделвидан в графстве Денбишир в Северном Уэльсе давно принимает желающих потусоваться с местными привидениями туристов на постой, ибо лучшее время призраков, как известно, «от заката до рассвета»); как пользоваться «микрофилантропией» и не забывать о партнёрстве, ибо «невозможно стать сильным, если все вокруг тебя слабые»; как заставить людей возвращаться в ваш музей, «ведь возвращаемся мы каждодневно в магазин за хлебом» (необходимо лишь почаще менять витрину)…


Выставка


Похожий на профессора Кью из «Агента 007» с его чудесными дарами, Джон Багли извлекал из шляпы загадочные словечки «эндаумент» и «фандрайзинг» и учил использовать их как универсальные «отмычки» к сердцам доноров и благотворителей. Зато, когда настала пора признаться в личных музейных пристрастиях, он предстал уже не столько директором международной консалтинговой компании, сколько любителем египетских мумий и поклонником прекрасной бронзовой кошки с кольцом в носу (олицетворение богини плодородия Бастет) из Британского музея, который, «безусловно, наводил бы ужас на мир, если бы его залы предусмотрительно не запирали на замок».


Детский музей открытий


Вспоминая своё детство, Джон Багли рассказал о рудниках и музейных карьерах Корнуолла; однажды он увидел там настоящий человеческий череп: «Этим, возможно, объясняется моё нынешнее пристрастие к мумиям… Вообще-то я люблю старые пыльные музеи, где можно уединиться, где ты — единственный посетитель», — признался в конце концов Джон.


Новая жизнь уральской росписи


Эксцентричный Бьёрн Стенверс, директор по маркетингу Музея истории Амстердама, призвал превращать музеи в клубы и отправлять зрителей по маршрутам, соответствующим их текущему настроению. Он также рассказывал о музейном сервисе и экономике, при которой музей будет суперуспешным. «Миром правят фирмы — не правительства. Если загнётся «Майкрософт» — мир рухнет». Вот почему нужно идти не к государству, а к частным предпринимателям. «Найдите таких же сумасшедших, как вы, убедите их в своей правоте — и ваш музей будет процветать!»


Советник Британского Совета по музеям и культурному наследию Джейн Уикс


А ещё Бьёрн выразил готовность не по-детски разобраться с нашим Историческим музеем. «Как же так? — спрашивает себя (и всех нас) Бьёрн. — Этот музей имеет адрес Красная площадь, дом 1, стоит бок о бок с Кремлём; при этом по главной площади страны в год проходит 33 млн туристов, а музей посещают всего-навсего 600 тыс. человек! Где эти 33 млн? Почему они идут туда и не идут сюда?..»


Вера Реутова из села Арамашево дарит маленькой гостье берестяной Шаркунок


Надо сказать, что выбор данных экспертов из Европы вполне рифмуется с общим направлением музейной программы Фонда В. Потанина, о чём поведала Инна Прилежаева, куратор деловой программы фестиваля:


В музеях водится разная публика. Речь даже не о посетителях, которыми занимаются социологи, а о тех, кто музеи населяет, присваивает и охраняет. До сих пор реликтовая «музейная старушка» — это иррационально-грозное существо, гибрид небольшой горгоны и ракетного комплекса «Град».

Обитатель музея


«Что в российских музеях до последнего времени культивировалось? Функция хранения, которая почти исключала коммуникацию с посетителями: грубо говоря, «чем меньше приходят, тем сохраннее будет». В то же время в Европе, в частности в Великобритании, музейный бум случился много лет назад. И нам было важно привезти именно тех экспертов, которые по своему опыту знают, как преодолеть вот эту ситуацию, в которой культура оказывается заложником государства. Они давно и успешно опробовали другие, гораздо более эффективные модели управления наследием. Это принципиально иная, революционная для нас точка зрения на экономические аспекты в жизни музея… Конечно, мы идём в музей за уникальными впечатлениями, связанными с историей, с поисками, простите, смыслов, идентичности и т.д. Но музей не должен отличаться от той комфортной среды, в которой привык обитать современный человек. Музей должен быть удобным, а его посещение — во всех отношениях приятным».


И тут самое время сказать о поддержанных фондом музейных проектах; название многих говорит само за себя и звучит как песня: «Музей на роликах», «Путешествие в страну людиков», «Мультмузей: Песочные фантазии», «Музей — территория равных: от стиляг до эмо», «Пятое измерение «Нехорошей квартиры»… Последний проект возник в недрах музея Михаила Булгакова, что на Большой Садовой, 10; «пятым измерением» музея станут звуки и голоса, сочащиеся из скрытых динамиков, — в полном соответствии с духом мистических переживаний писателя и его героев.


«Мы очень хотим, чтобы музеи, с одной стороны, грамотно хранили наследие, а с другой — умели разговаривать с современными аудиториями, умели заинтересовывать людей и понимали современные тренды. Нельзя сохранить наследие, спрятав его под замком» — такова позиция в отношении грантового конкурса руководителя музейной программы фонда Натальи Самойленко. Кстати, в своём заключительном слове она призналась, что поход в музей для неё начинается и продолжается обращением к веб-сайту, ведь тут можно рассмотреть понравившийся экспонат в максимальном увеличении… Это к вопросу о подлинниках и репродукциях, с которого мы начали эти беглые заметки.


Екатерина Рычкова и ее проект МУЛЬТИПОЛОТЕНЦЕ


…А в специально огороженном углу шаманили и творили дети. Под руководством музейщиков со всей России они создавали свой собственный музей. Большим успехом у детей пользовался мастер-класс Екатерины Рычковой из Петрозаводска, чей проект «Мультиполотенце, или Kaspaikka» был представлен на выставке в виде мультимедийного космического путешествия с одной планеты на другую… Кусочки картона покрывались орнаментами с солярной и растительной символикой — так рушилась стена между музеем как хранилищем экспонатов и музеем как школой искусств, а по совместительству детским клубом (в полном соответствии с заветами Бьёрна Стенверса!).


Под столом


В это время директор музея «Огни Москвы» Наталья Потапова приобщала юных зрителей к своей авторской экспозиции под названием «Свет. Действующие лица»: «Рассказывала детям о том, что такое свет; естественно, нам понадобилась темнота. Подобные занятия мы проводим и в своём музее, но там, чтобы создать тёмное пространство, мы просто задёргиваем шторы. Здесь это невозможно: кругом куча светильников… В результате мы залезли под стол — только ноги торчали, — и опыт удался!»


Руслан Чустов

CHASKOR.RU


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе