Горе, русское горе

Перефразируем цитату из известного фильма: у великая пьеса Грибоедова «Горе от ума» такая безупречная репутация, что ее давно пора скомпрометировать. А если не скомпрометировать, то посмеяться над ней и вместе с ней. Именно этим занялся Иосиф Райхельгауз и театр «Школа современной пьесы». Среди юморных, пародийных и по сути пустоватых куплетов, легко и безболезненно сдувающих с Грибоедова пыль веков, внимательный зритель нащупает пульс сегодняшней жизни. 

Музыка – Сергей Никитин. Песни – Вадим Жук, отличный куплетист с отличным чувством юмора. Текст - Александр Грибоедов плюс литературная обработка Екатерины Кретовой. Режиссура – Иосиф Райхельгауз, едва ли не самый свободный из современных худруков столицы, позволяющий себе ставить то, что хочется, а не заведомо успешную коммерческую халтуру. Из этих ингридиентов получилась оперетта-фантазия на тему «Горе от ума». Самыми благодарными ее зрителями, думается, станут ученики старших классов: может быть, впервые они смогут увидеть спектакль по «Горю», где не скучно и не занудно. Тем более что оба акта начинаются с самых расхожих грибоедовских фраз: «Счастливые часов не наблюдают», «Служить бы рад – прислуживаться тошно» и других. Это еще пока Грибоедов. Но дальше!.. 


Чацкий возвращается в Россию. Народ олицетворяют собой вилы, топоры, ухваты, грабли, висящие в воздухе; здесь отлично работает сценографический ход: одетые в черный бархат актеры не видны на фоне черного бархатного задника. Но еще более любопытно сделаны костюмы: левая половина любого костюма – бежевая, правая – черного. Скульптурно застывающие на месте актеры кажутся персонажами старинных гравюр. 

Итак, Александр Андреич Чацкий возвращается в Россию. Кого он здесь видит? Софью, по уши влюбленную в гламурненького Молчалина, больше похожего на попсового певца. Служанку Лизу, у которой своя логика: не будешь угождать вожделеющим господам – отправят обратно в деревню, в провинцию. Толстяка Фамусова, у которого одна забота: чтоб дочь не узнала, как и за какие места он Лизу хватает, пока никто не видит. Александр Андреич возвращается в Россию… И тут мы слышим такие знакомые голоса Сергея и Татьяны Никитиных: «Александра, Александра скоро сменит Николай… Александра, Александра Софья Павловна не ждет!» 

И среди всего этого – Чацкий. Рефреном звучат подзабытые со школьной скамьи слова: «Душа каким-то горем сжата, и в многолюдстве я потерян, сам не свой. Нет, недоволен я Москвой…». Вопль, крик современного молодого человека, потерянного в бессмысленном московском многолюдстве… 

Это пронзительный момент. Но если посмотреть с непривычного угла, буквально над каждой грибоедовской фразой можно тепло улыбнуться и пошутить – хоть музыкой, хоть пением, хоть танцем. Тепло, прошу заметить, без всякого сбрасывания с корабля современности, без растаптывания. Бывает полезно иногда встать на голову и посмотреть на привычные вещи вверх ногами – они становятся вдруг слегка глуповатыми и забавными; в этом, пожалуй, основной смысл спектакля. К примеру, из «дым отечества нам сладок и приятен» получается ария «Славься, отечество наше дымящее!» А главный хит – переделка знаменитой песни (поется трагически, с надрывом): «Горе… Русское го-о-оре! Видно, с тобою нам век вековать! Горе, русское го-о-оре… И удивительно, что от ума».

Вера Копылова

Московский комсомолец
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе