А вскоре появились купчик Вожеватов в «Бесприданнице» с его наивным простодушием, за которым проглядывал отнюдь не наивный практицизм, Граф де Гиш в «Сирано де Бержераке» и простой рабочий паренек Виктор в «Иркутской истории». Репертуар актера пополнился и горьковскими персонажами. Среди творческих удач критики и публика отмечали работы актера в спектаклях «Забыть Герострата», «Царская охота», «Трехгрошовая опера».
Интересен путь Феликса Иннокентьевича к Федору Волкову в одноименном спектакле: сначала он сыграл бурлака Сироту, затем Петра III. Спектакль жил уже три года, когда его постановщик Фирс Шишигин вручил Раздьяконову роль отца русского театра. После этой творческой удачи Ярославль стал для Феликса Иннокентьевича особенно близким, почти родным. Он никогда ни на минуту не задумывался о смене театра, об отъезде из нашего города, не представлял себе жизни без первой русской сцены.
Как свидетель военных лет, Раздьяконов очень любил патриотическую военную тематику, к тому же несколько лет возглавлял военно-шоферскую комиссию, часто встречался с ветеранами, всегда откликался на их просьбы и прислушивался к их советам.
И еще одна тема постоянно звучала в творчестве актера - тема любви, чистой, глубокой, порой неожиданной и непредсказуемой, не всегда счастливой, но никогда не пустой и легковерной.
Сцена стала для Раздьяконова своеобразным местом исповеди. С нами, зрителями, он делился своими мыслями, сомнениями, предположениями, уверенный, что сидящие в зале его обязательно поймут и откликнутся всем сердцем. Так и было.
В последние дни жизни Феликс Иннокентьевич тяжело болел. Но он стремился на сцену и после спектаклей всегда тепло прощался с публикой, не зная, увидит ли он своих дорогих ярославцев снова. Так хотелось верить, что еще многое впереди...
Золотое кольцо