Имперская доля

Повлияет ли имперский статус двух главных театров страны на жизнь всех остальных? 

Как обычно, революция началась в Петербурге. Несмотря на театральное и законотворческое межсезонье, тамошние законодатели подготовили и внесли в Госдуму законопроект о правовом статусе Мариинского и Большого театров. Необходимая документация приложена, в Москву, в Комитет Госдумы по культуре, отослана. Если все и дальше пойдет как по маслу, с 1 января 2011 года может случиться так, что два наших главных театра — Большой и Мариинский — получат особый статус национального достояния. А их директоров приравняют в правах едва ли не к губернаторам. Что бы это значило?


Круто и очень круто

На первый взгляд Большой и Мариинка и сейчас впереди страны всей. И по факту, и в соответствии с нормативными документами эти театры давно уже «достояние республики». Но Большой и сейчас наряду с Эрмитажем и Госфильмофондом финансируется напрямую из бюджета. Театру, например, на текущий год выделено 2 миллиарда 51 миллион 355 тысяч рублей, копейка к копейке. По той же модели, кстати, строят отношения с государством Парижская опера, Королевский театр Ковент-Гарден, другие национальные театры мира. Руководителей им назначает правительство — как до сих пор и у нас в Большом и Мариинке. Однако появившийся законопроект перекладывает эту миссию на президента. Как относится к этому повороту сюжета Минкультуры, которое административно «обнесли», пока неясно. Комментарии там давать отказались. Проект закона с Минкультуры даже не согласовывали. Законопроект также предполагает, что теперь театры вправе создавать филиалы и представительства, в том числе и за рубежом, а их здания, коллекции и музейные фонды не подлежат продаже при приватизации и передаче в залог. Но в таком случае существовавшие до сих пор американскую школу «Киров-балет» Мариинского театра и школу Большого театра в Бразилии следует считать нелегитимными. Или частной инициативой тогдашних худруков театров Олега Виноградова и Владимира Васильева. А каким образом ускользнуло от общественности, что прежде коллекции и фонды наших главных театров могли быть проданы или переданы в залог? Вроде не военный коммунизм…

В Питере причину такой внесезонной активности объясняют беспокойством о судьбе двух крупнейших театров России. Однако в разговоре с «Итогами» в Большом театре предположили, что инициатива была пролоббирована в Петербурге теми, кто крайне заинтересован в уравнивании статусов именно этих двух театров. Чтобы не приходилось разбираться, какой из них более столичный, а какой менее. Формально вторая по списку и первая по амбициям Мариинка имеет право на такой статус — и исторически, и по уровню сегодняшних художественных заслуг. И хотя в комментарии «Итогам» заместитель гендиректора Большого театра Антон Гетьман скептически относится и к идее узаконивания в стране двух национальных театров, и к тому, что закон может вступить в силу уже 1 января 2011 года, сомнения остаются. Ведь если за инициативой действительно стоит Мариинский театр, таланты Валерия Гергиева — в том числе и лоббировать — сомнений не вызывают.

Сама идея «элитной уравниловки» далеко не нова. Она витала в воздухе сразу после перестройки, правда, с другого бока: тогда поговаривали о создании объединенной дирекции театров на манер знаменитой и очень эффективной русской императорской. И сегодня, скажем, гендиректор МАМТа Владимир Урин признался «Итогам», что «не видит ничего плохого в том, что главные театры будут управляться как императорские — их статус определен исторически». Дирекция императорских театров ведала всеми делами театров Петербурга и Москвы: решала оргвопросы, назначала главных лиц, тасовала звезд, рулила репертуарной политикой. Она же ведала финансированием. Пальму первенства традиционно держал близкий ко двору Мариинский театр, Москва же кормилась по остаточному принципу. В 1917 году стройная система разлетелась в щепки, придворным на долгие годы стал театр столичный — Большой в Москве, а Мариинский получил шанс взять реванш только с перестройкой. Свежа в памяти прогремевшая петербургская встреча Владимира Путина и Тони Блэра на опере «Война и мир».

Автор законодательной инициативы председатель Законодательного собрания Санкт-Петербурга Вадим Тюльпанов особо подчеркивает, что теперь «закрепляется возможность предоставления бюджетных субсидий на выполнение персонального государственного задания». Выходит, государство теперь сможет «целевым назначением» субсидировать нужные ему постановки — до сих пор бюджет обеспечивает насущные траты, а спектакли делаются на привлеченные средства. Ну что ж, будем ждать новую «Жизнь за царя» от нового Глинки. Повышение статуса главных театров увеличит их бюджет если не прямо, так косвенно: кроме дождя госзаказов театры смогут рассчитывать на более пристальное внимание титульных спонсоров. Тем более что и сегодняшние резервы главных театров страны позволяют им выпускать в сезон по два крупномасштабных блокбастера в опере и балете (в Большом) и почти десяток оперных премьер (в Мариинском). А среди них в последние годы встречались и почти шедевры — недавний «Воццек» Альбана Берга и реконструкция «Корсара» в Москве. Или тетралогия Рихарда Вагнера в Мариинском.

Вечно вторые

Питерские законодатели уверяют, что принятие их проекта позволит и всем остальным театрам страны увидеть небо в алмазах. «Выделение двух главных театров в специальную строку федерального бюджета может улучшить финансовое состояние всех остальных», — считает представитель заксобрания Санкт-Петербурга. Однако затраты двух гигантов и без того идут отдельным пунктом. Рядовым театрам и не снились, скажем, 9 миллиардов рублей, что согласно смете будут израсходованы до октября 2011 года на реконструкцию Большого. Для сравнения: на реконструкцию старейшего в России ярославского Театра имени Федора Волкова просили всего лишь 134 миллиона. К тому же список театров федерального подчинения — это больше десятка названий. Почти шесть сотен (!) российских театров подпитываются исключительно из местных бюджетов. А ведь среди «нефедеральных» есть театры с блестящей репутацией, в которых выделяемого государством бюджета сегодня хватает только на зарплату и латание дыр. И если в каком-нибудь саратовском театре молодой талант получит максимум 12 тысяч рублей в месяц, за границей он сможет рассчитывать на 5 тысяч долларов за спектакль. Что же касается отдельных проектов, на которые могут претендовать и «большие», и «маленькие», то конкуренции тоже не получается: согласно федеральной программе «Культура России» постановка оперы Римского-Корсакова «Псковитянка» в Псковском кремле, что на этой неделе устроит Большой с привлеченными артистами, стоит 7 700 000 рублей (из них 4 500 000 — бюджетные и 3 200 000 — привлеченные). А премьера Государственного академического театра имени Федора Волкова стоит 700 000 рублей, но все они бюджетные.

И вот парадокс — оборотной стороной скудного финансирования является креатив: тощий карман стимулирует идеи. Уже сегодня в обеих столицах рядом с «национальным достоянием» возникла обойма «вторых» — МАМТ в Москве, Михайловский театр в Петербурге. По количеству и качеству премьер они уже не первый сезон дышат в спину флагманам. Конечно, труппа Московского музыкального театра втрое меньше труппы Большого (в штате МАМТа чуть больше тысячи, в Большом — больше трех тысяч) с соответствующим, втрое меньшим, бюджетом (зарплаты сопоставимы). А за минувшие сезоны театр привлекал премьерами не меньше знаменитого собрата. Здесь появился никогда не шедший в России шедевр, опера Доницетти «Лючия ди Ламмермур», ставшая сенсацией. В МАМТе же живой классик Джон Ноймайер поставил аншлаговый балет «Чайка». Оперная труппа представила «Вертера» Массне и «Демона» Рубинштейна, спектакли не блестящие, но комплиментарные для репертуарной политики. Что уж говорить о целой корзине одноактовок, каждая из которых стала громким событием: тут и экспериментальный «Гамлет» Кобекина, «Кафе «Сократ» Мийо и Сати, Na Floresta Начо Дуато и только что триумфально завершившие сезон «Шесть танцев» и «Маленькая смерть» Иржи Килиана. Этот список может украсить афишу любого театра-гранда. А уж если учитывать в разы меньшие возможности «вечно второго», он наводит на печальные для Большого выводы.

Схожая картина и в Петербурге. Конечно, на фоне феерической активности Мариинки, заваливающей публику проектами, трудно быть богом. Но Михайловский театр решил не мерзнуть на задворках — и преуспел. Начал с коварных веристских опер «Сельская честь» Масканьи и «Любовный напиток» Доницетти, что выглядели и звучали минимум не хуже, чем у знаменитого соперника; раритетная для России «Иудейка» Галеви этого сезона стала сенсацией. А в балете театр «выстрелил» легендарной московской версией «Лебединого озера» Горского-Мессерера и бесконечно позитивной «Лауренсией». Западные импресарио никогда не сталкивают на гастролях «главные русские театры». А сейчас в Лондоне рядом с танцующим в Ковент-Гардене Большим балетом работает в «Колизее» балет Михайловского театра — и на «Лебединое…» все билеты проданы заранее.

Словом, пока «первые» остаются заложниками своего имперского статуса, «вторые» скорым маршем идут в гору и даже составляют им конкуренцию в борьбе за внимание властей предержащих. Так, именно Михайловский театр в этом году стал активной площадкой Международного экономического форума в Санкт-Петербурге — прежде по соседству с Мариинским такое нельзя было и представить. Вряд ли этот марш изменит культурный ландшафт: все равно Большой и Мариинский останутся привилегированными правительственными культурными объектами. Но если в скором времени случится так, что их идеологическая «выдержка» задавит художественную ценность, может, «вторые» вырвутся вперед.

Лейла Гучмазова

Итоги.RU
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе