Маскпарад-2009

Основная, конкурсная программа национальной театральной премии и фестиваля "Золотая маска" стартовала 27 марта. Об участниках конкурса и их шансах на победу рассказывают обозреватели "Власти" Алла Шендерова, Сергей Ходнев и Татьяна Кузнецова. 

Драматический театр 

Особенность афиши нынешней "Маски" — десять постановок, соревнующихся за звание "Лучший спектакль большой формы", и всего шесть, претендующих быть лучшими в форме малой. К слову, в прошлом году все было наоборот, в малой форме — десяток спектаклей один другого лучше, а вот в большую эксперты с трудом включили пять не слишком равноценных названий. На сей раз конкурсная программа выглядит куда ровнее. Добрую часть афиши, как всегда, составляет "питерский десант". Кроме "Женитьбы" Валерия Фокина и "Чайки" Кристиана Люпы (оба из Александринки) — пойдя им навстречу, фестиваль сделал, кажется, первое в своей 15-летней истории исключение: не Александринка едет в Москву, а жюри "Маски" едет в Александринку,— "большую форму" в афише представляют "Бесплодные усилия любви" МДТ-Театра Европы и "Дядюшкин сон" БДТ. 

Что касается "Бесплодных усилий...", то Лев Додин впервые за много лет поставил комедию. Да еще с элементами капустника и комической оперы. Да еще такую, в которой его вчерашние выпускники играют почти вровень с корифеями труппы. В общем, вероятность того, что коллекция "Масок", собранная Малым драматическим (редкая "Маска" не оканчивалась победой Додина), пополнится еще одной, велика. 

"Дядюшкин сон" Темура Чхеидзе — добротный традиционный спектакль, на который и в Питере, и в Москве народ валит валом. Смотреть на дуэт Алисы Фрейндлих (Москалева) и Олега Басилашвили (Князь) и впрямь одно удовольствие. К тому же в труппе БДТ обнаружилась молодая актриса, сумевшая стать с ними вровень,— Полина Толстун в роли Зиночки. В итоге на актерскую "Маску" претендует вся троица, и Полина Толстун в роли несостоявшейся невесты Князя оспаривает награду в номинации "женская роль" у самой Алисы Фрейндлих. 

На этом актерские таланты БДТ не иссякают. "Дама с собачкой", поставленная Анатолием Праудиным на малой сцене того же театра, выдвинута на "Маску" сразу по пяти номинациям: как лучший спектакль малой формы, за работу художника, за режиссуру и за игру главных исполнителей Василия Реутова и Александры Куликовой. В курортный роман Гурова и Анны Сергеевны актеры привносят остроту нынешней новой драмы. Драматург Наталья Скороход "отформатировала" чеховский сюжет так, что у героев почти не осталось ни места, ни времени на философские раздумья. Художник Александр Орлов замкнул сцену белыми дощатыми стенами — бежать отсюда нельзя, а из всех красок есть только черная и белая. Единственным ярким пятном становится арбуз, которым Гуров угощает свою возлюбленную. А долю эксцентрики вносит сварливая собачка, то и дело потявкивающая на поводке у Анны Сергеевны. 

Среди конкурентов "Дамы с собачкой" — "Битва жизни" по повести Диккенса, поставленная Сергеем Женовачем в его Студии театрального искусства,— спектакль, сделанный в форме открытой репетиции, нарочито неспешный, спокойный, радующий безупречным вкусом и хорошим тоном. 

Наравне со спектаклями БДТ и Александринки на "Маску" за "Лучший спектакль большой формы" претендует "Максар. Степь в крови" — бурятский эпос по мотивам шекспировского "Макбета", поставленный недавним выпускником Женовача Олегом Юмовым. Такого цельного, буквально затягивающего в себя зрелища в Бурятском театре драмы давно не появлялось. 

Забавно, что с "Максаром" соревнуется и "Бесприданница" Петра Фоменко — нарочито скупо и честно поставленный спектакль, о который жюри явно предстоит ломать копья. Но даже если "Бесприданница" с Евгением Цыгановым—Карандышевым и Полиной Агуреевой—Ларисой не получит ни одного приза, сам факт соседства в афише постановок Фоменко, его ученика Сергея Женовача и ученика Женовача — Олега Юмова говорит об очередной победе Мастера "Мастерской".

Опера 

Сам перечень опер—номинантов "Маски" в этом году поразителен. Из репертуарных, ходовых названий в списке претендентов есть разве что одинокая "Пиковая дама" Большого театра, да и та оказалась в положении бедной родственницы. В потенциальные "лучшие спектакли" постановку выдвигать не стали, почтив ее одной-единственной номинацией — в число четырех состязающихся дирижеров вошел Михаил Плетнев. Эксперты, по всей вероятности, хотели тем самым просто сделать маэстро комплимент, абстрагировавшись от спектакля Большого. Но коль скоро в числе номинантов впервые появилось столь громкое дирижерское имя, вряд ли и жюри теперь сможет удержаться и не сделать ему комплимент со своей стороны, уже в виде премии. 

Остальные оперные номинанты почти сплошь уникальны. Три новые оперы: "Очарованный странник" Родиона Щедрина, "Братья Карамазовы" Александра Смелкова (оба эти спектакля Мариинский театр в Москве показал еще до начала официального конкурса) и "Александр Македонский" Владимира Кобекина, написанный для Театра оперы и балета Республики Саха (Якутия). Знаменитая, но редкая в наших широтах моноопера Пуленка "Человеческий голос" (постановочный проект фонда "Русское исполнительское искусство"). Не менее знаменитый и совсем редкий старинный шедевр — 400-летней давности опера Клаудио Монтеверди "Орфей", самоотверженно поставленная Георгием Исаакяном в Перми. "Золушка" Россини, не шедшая на российской театральной сцене как минимум век, а теперь вдруг не менее самоотверженно поставленная петербургским театром "Зазеркалье". В такой компании даже "Майская ночь" Римского-Корсакова, спектакль московского Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, тоже кажется чем-то вроде возвращения на сцену забытого шедевра. 

Это только в принципе опера — консервативнейшее из сценических искусств; у нас, если судить по "Маске", оперный процесс больше напоминает состязание "кто храбрее". Детский музыкальный театр своими силами ставит трудную-претрудную "Золушку"; Пермский театр оперы и балета ставит "Орфея", для которого, если разобраться, нужен совершенно неподъемный даже со столичной точки зрения постановочный труд. Смелость до того интригующая, что с самим номинированием этих двух спектаклей соглашаешься авансом, еще не имея возможности судить об их художественном уровне,— такое надо видеть, спору нет. Вероятно, надо видеть также и "Александра Македонского" — положенную на музыку назидательную притчу с грустным концом в духе якутского национального эпоса, хотя экзотики в этом действе, если начистоту, больше, нежели качественного театра. 

Впрочем, связанная с вышеперечисленными спектаклями интрига кажется довольно камерной, если поставить рядом с ними две работы Мариинского театра. "Братья Карамазовы" были приняты московской публикой прохладно, а уж прессу спектакль получил просто разгромную — и не из-за режиссуры Василия Бархатова, не из-за вокальных работ, а из-за самой музыки Александра Смелкова (а также, хотя в меньшей степени, из-за того, во что роман Достоевского превращен в либретто). Лестные отзывы в адрес "Очарованного странника" были инспирированы не столько сдержанной ораториальной постановкой, сколько композиторской работой Родиона Щедрина. Спор двух спектаклей, таким образом, оказался еще и спором о том, как именно современная опера должна осваивать русскую литературную классику. Этот вопрос может показаться для национальной театральной премии и слишком специальным, но жюри, в котором на сей раз преобладают музыковеды, музыкальные критики и композиторы, а председательствует Александр Чайковский, вряд ли обойдет его стороной. 

Балет 

Статусные балетные игроки — Мариинский театр со своим "Карнавалом" и Большой с тремя спектаклями ("Пламя Парижа", "Урок" и "Сильфида") — отстрелялись, по своему обыкновению, еще до начала официального конкурса: "Золотой маске" приходится приспосабливаться к насыщенной афише и гастрольному графику грандов. Однако нельзя сказать, что расклад сил уже ясен. 4, 5 и 6 апреля выступят остальные претенденты: Новосибирск с "Баядеркой", Пермь с "Корсаром" и мариинская прима Диана Вишнева с проектом американского продюсера Сергея Даниляна "Диана Вишнева: красота в движении". 

Обилие номинантов вовсе не означает бурного балетного прогресса в России. Наоборот, названия балетов свидетельствуют о том, что, хотя в сезоне-2007/08 театры не испытывали особой нужды в деньгах, вкладывать их в современную хореографию они тем не менее не захотели. Возможно, конечно, эксперименты просто не удались, потому и не попали в конкурс "Маски" (как, например, "Стеклянное сердце" Мариинского театра). Но все же тенденция видна отчетливо: после десятилетия заигрывания с современностью балет России возвращается в застойные времена кассовых блокбастеров и проверенных историей шлягеров. Практически все номинированные балеты — давние хиты, ставленные и переставленные по многу раз еще в советские времена. Единственная эксклюзивная российская постановка, московское "Пламя Парижа" (см. "Власть" N25 за 2008 год), задумывалась как реконструкция исторического спектакля (другое дело, что от оригинала сохранились "рожки да ножки", и Алексею Ратманскому пришлось сочинять заново практически весь балет). 

На этом фоне проект Сергея Даниляна, включающий три совершенно новых балета, поставленных хореографами с мировыми именами (Алексеем Ратманским, Мозесом Пендлтоном и Дуайтом Роденом) специально для Дианы Вишневой, выглядит каким-то пришельцем из космоса. И как любое аномальное явление, явно раздражает местных ценителей прекрасного. Во всяком случае, эксперты "Золотой маски" умудрились не заметить русско-американские эксклюзивы и выдвинули все три новинки оптом — как проект в целом. Между тем эти балеты разительно не схожи, контрастны по стилю, жанру, форме и, наконец, неравнозначны по художественным достоинствам. Однако ни один из сочинителей-балетмейстеров не попал в номинацию "Лучший хореограф". Кроме Алексея Ратманского с его "Пламенем Парижа" в списке оказались только труженики "переноса": Игорь Зеленский с "Баядеркой" Мариуса Петипа в редакции Вахтанга Чабукиани, Сергей Вихарев с "Карнавалом" Михаила Фокина, Василий Медведев с традиционно шлягерным "Корсаром" и Йохан Кобборг, поставивший в Большом "Сильфиду" Августа Бурнонвиля. Личный вклад каждого из этих авторов в хореографию классика минимален, но выдвижению в номинации "хореограф" удивился лишь датчанин Кобборг: "При чем тут я? Это же балет Бурнонвиля!" 

Решение экспертов можно списать на некомпетентность, а можно вписать в общую тенденцию: поощрять традиционную классику, игнорируя все ненадежное (в особенности иностранное). В этом году современной хореографии четко указали ее место — вне академических подмостков. За актуальное искусство отвечает екатеринбуржец Сергей Смирнов, руководитель "Эксцентрик-балета", попавший в категорию "лучший хореограф" вместе с покойными Августом Бурнонвилем, Мариусом Петипа, Михаилом Фокиным и их здравствующими душеприказчиками.

Алла Шендерова, Сергей Ходнев и Татьяна Кузнецова

Коммерсантъ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе