Открытие года 2015: Иван Васильев

Любимец публики и света, балетный артист Иван Васильев поменял профессию – сам вдруг стал хореографом, устроив фурор постановкой «Балета № 1».

Смокинг из шерст­и с атласными деталями, хлопковая рубашка, галстук-бабочка из шелка, запонки из металла с посеребрением, все Ermenegildo Zegna.

В этом году танцовщик Иван Васильев, на сцене привычно сигающий под колосники, сделал прыжок за сцену – теперь он стоит в кулисах и смотрит, как друзья исполняют его хореографию. С артистической карьерой он расставаться не собирается – Спартаки и графы Альберты в Москве, Питере, Милане остаются при нем. Но «Балет №?1», на премьере в Barvikha Concert Hall объединивший юных светских дев и потрепанных жизнью балетоманов, стал переходом в иное качество. Качество балетмейстера.

Предыдущие десять лет (призы, премии, главные роли на Васильева по­сыпались с шестнадцати) теперь перерабатываются и идут в дело. По­бе­да минского школьника на международном конкурсе артистов балета в Москве в 2005-м. Тогда газеты закричали гендиректору московского Большого театра: «Хватайте мальчишку, через год его утащат американцы!» В 2006-м дебют в минском Большом: школа еще не окончена, впереди выпуск, но белорусский худрук хочет убедить парня остаться в Минске, хочет предъявить ему перспективы. «Дон Кихот», «возлюбленная» ровно в два раза старше героя, она уже не слишком ловко сгибается в прыжке – но парень носит ее как знамя, не забывая ухмыляться «ее подругам» и хулигански приобнимать их. Минчанам удержать Васильева не удается – следует приглашение в московский Большой. «Спартак», казалось бы, давным-давно превратившийся в памятник шестидесятым, оживает с его приходом и снова наполняется энергией восстания. Триумфы, триумфы, триумфы – и быстро выстраивающаяся клетка амплуа. Танцовщик для силовых балетов Григоровича? Да, конечно. Принц для классических балетов? Ну что вы, батенька, он же атлет, а не эльф.

«Я не хочу умереть в костюме Спартака», – доносит балетная молва фразу, будто бы сказанную героем, когда он вместе со своей партнершей Натальей Осиповой увольняется из Большого театра. Год 2011-й. Трудовая книжка ложится в петербургский Михайловский театр – менее престижный в балетной табели о рангах, но предоставляющий полную свободу репертуара. Здесь Васильев кроит классическую хореографию под себя – но не упрощает текст, как делают многие его коллеги, а усложняет его, насыщает сверхсложными трюками. Половина знатоков лежит в обмороке от такого обращения со старинными текстами, половина бешено ему аплодирует. Ругань между «василеманами» и «василефобами» в сети достигает накала религиозных войн; Васильев все это читает, но демонстративно не учитывает. «Я слушаю только своего педагога», – говорит он, работая с мудрым, спокойным, усталым Юрием Владимировым, звездой Большого театра 1960-х. 

Половина знатоков лежит в обмороке от обращения Васильева со старинными текстами, половина бешено ему аплодирует. 

«Ундервуд» на музыку Макса Рихтера предъявлен публике в апреле, на петербургском фестивале Dance Open. Фест, каждый год собирающий на брегах­ Невы балетных звезд со всего мира, зовет Васильева как виртуозного исполнителя – но тут танцовщик предлагает им же сочиненный номер. Предлагает бесплатно, как бонус к преду­смотренному контрактом «Пламени Парижа», – так важно показать народу, проверить впечатление. И уговорив своего друга, солиста Большого театра Дениса Савина, поучаствовать, становитс­я вместе с ним пишущей машинкой.

Точнее, одновременно и руками, что бьют по клавишам, и клавишами, прогибающимися под ударом. Тело каждого танцовщика вздрагивает в воздухе, откликается на невидимый удар, успокаивается и вздрагивает снова – и все это происходит мгновенно. И в крохотном этом номере звучит очевидный вызов: вот, вы таким хотите видеть балетного артиста? Простое воспроизведение буквы – как пишущая машинка? Ничего нельзя менять, говорите вы? Но мы-то живые. Мы имеем право меняться и менять.

А в мае в Барвихе выходит «Балет № 1».

Так называется программа целиком – набор миниатюр в первом отделении и «Болеро» во втором. Васильев почти устраняется со сцены – лишь, чтобы совсем уж не разочаровывать поклонников, выходит с Марией Виноградовой в дуэте из фокинской «Шехеразады». Все остальное время отдано его коллегам из Большого и его собственным сочинениям. И здесь в Fake Man на музыку Вивальди герой Антона Савичева упорно пытается поговорить с пластиковым манекеном, растревожить тупую куклу, растрясти, но сдается и замирает в кукольной позе – вряд ли можно найти в современной хореографии более отчаянный вопль об актерской судьбе. Денис Савин и Александр Смольянинов воспроизводят «Ундервуд» – и в этом дуэте он звучит тише, не так горько (ну конечно, этим-то парням меньше доставалось от блюстителей классических текстов). А в «Болеро» Васильев рассказывает историю человека, обреченного быть лидером.

Просто потому, что иначе он не может. Вот ходит маленькая толпа по сцене – все спешат по своим делам. И только один обнаруживает невидимую стенку и прорывается сквозь нее. И – дальше гулял бы один свободно, в чем проблема? – начинает выпихивать друзей из обыденности в открытый мир, где жизнь непредсказуемее, опаснее и живее. И затрепанная музыка Равеля (после Бежара за полвека ее пытались использовать чуть не полсотни бездарных хореографов) звучит ясно, торжественно и свежо.

Балет номер один. Ну, чтоб не последний.
Автор
Редакция
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе