«Заставка Ильича»

«Какие наши годы!», новый телепроект Леонида Парфёнова (Первый канал), на фоне красного дня календаря

В минувшее воскресенье мне довелось случайно оказаться в Газетном переулке, который выходит на Тверскую. Из переулка было видно, как медленно движутся по Тверской не очень алые, а скорее ярко-оранжевые флаги.

Сначала я даже не поняла, в чём дело. Моя дочь сказала: «Там карнавал, пошли скорее!» Поскольку всё равно нам предстояло добраться до метро «Охотный Ряд», я не стала сопротивляться.

Хотя, честно говоря, мне было страшновато. Я ещё помню, как в перестроечные годы разгоняли некоторые митинги.

Мы приблизились к демонстрации сторонников революции вплотную. Шло довольно много народа. Кто-то держал флаги, кто-то плакаты, кто-то — фотографии Ленина и даже Сталина. Держали не на шестах, не высоко, а на уровне груди, как иконы. Кто-то иногда выкрикивал проклятия в адрес Горбачёва и Гайдара.

Время от времени играла маршевая духовая музыка. По кромке тротуара стояли милиционеры и люди в штатском с красными повязками «Дружинник» на рукавах.

Мы подошли к тройке милиционеров и дружиннику, которые трепались о чём-то сугубо приватном.

— Скажите, пожалуйста, а метро закрыто? — спросила я, соображая, на чём добираться домой из этого оцепленного района.

Я ещё помню, как однажды попала в центр Москвы в День города и несколько часов не могла прорваться к какой-нибудь открытой станции метро.

— Почему закрыто? Открыто метро, — флегматично ответил дружинник.

Эта новость прибавила мне настроения, и мы спокойно потопали к подземке.

Общий вид Тверской был и грандиозен, и отчасти смешон. С одной стороны, демонстрация представляла вполне солидное зрелище, поскольку народа было много.

Красные флаги и движение в сторону Красной площади эстетически контрастировали с навороченными витринами, вывесками и прочей рекламной «бижутерией».

Но главными модераторами атмосферы праздника являлись роскошные господа в распахнутых пальто, в дорогих кашне и стерильных ботинках.

Эти господа стояли вдоль громады отеля, отстроенного на месте разрушенного «Интуриста». У каждого в руках был либо крутой мобильник, либо фотоаппарат, либо видеокамера.

И все снимали демонстрацию. И лица у всех были почти взволнованные, почти торжественные и уж точно взбудораженные. Всем им было скорее радостно и интересно, нежели страшно, грустно или неприятно.

Мировая буржуазия была рада, что наследники мирового пролетариата устраивают ей праздник. Никто никого не раскулачивает. Никто никого не угнетает. Каждый на своём месте.

Одни выступают за невозвратимое прошлое и идут красной тусовкой, добрыми словами поминая Ильича. Другие прерывают череду деловых переговоров, туристических осмотров и развлечений, чтобы сделать себе новую заставку для сотового телефона — в виде демонстрации сторонников Ильича.

«Заставка Ильича» на мобильном, который стоит много сотен долларов, — это пикантно. Не убого, не тупо. Культурно.

Если в революционном пафосе демонстрантов легко усомниться, то в искренней благодарности обитателей и посетителей крутого отеля усомниться невозможно.

Они и правда были на несколько минут счастливы, потому что в их жизни появился дополнительный слой, не равный ценностям финансового капитала, экономического влияния и даже социальной власти.

Мимо них прошли люди, которые в состоянии хотя бы открыто постулировать, что материальное процветание и личное преуспевание — не самое главное в этой жизни. С неопасными, цивилизованными коммунистами в поле зрения жить как-то лучше, жить как-то веселее.

Ещё лет пять назад на рядовых демонстрантов, бороздящих простор Тверской 7 ноября, буржуазные глаза смотрели бы как на отпетых неудачников.

А сейчас никто не позволяет себе таких взглядов. Все успели пожить после крушения социализма и успели понять, что мир стал беднее. В нём убавились чистые краски и вышли из моды непрагматические порывы.

Теперь демонстрация в годовщину революции нужна как зрелище, которое обозначает символическое присутствие непрагматических идей в человеческом сознании.

Каков состав этих идей и чьё сознание, не слишком существенно российскому обществу и гостям столицы. Важна «картинка», и не важно, насколько она виртуальна. Она нужна, чтобы культурно оформлять мир тотального капитализма.

Важна сама возможность запечатлеть лично для себя то, что связывает современность с недавним прошлым. К отсутствию этого прошлого не только в России, но и в мире ещё не успели притерпеться.

Вступив в постидеологическую эпоху, мир не стал счастливее, но сделался заметно скучнее. Потолок дерзаний в области общественного устройства заметно снизился.

Ради чего жить — набор достойных целей резко сократился. Коммунизм строить безнадёжно. Социализм строить — опасно. Революции делать — неприлично, неполиткорректно, то есть непрестижно.

Остаётся зарабатывать деньги, слагать капиталы и наслаждаться всеми доступными способами. Кто-то, конечно, может уйти в науку или искусство. Но таких всегда очень мало в процентном соотношении с теми, кто не любит науку и не умеет создавать искусство.

Для освежения атмосферы на главных улицах и площадях больших городов я бы вообще рекомендовала почаще устраивать демонстрации. Чтобы тем, кто в них не участвует, было на что посмотреть и чем отвести душу.

Собственно, аналогичный принцип уже взяло на вооружение телевидение. Как точно сформулировал социолог Даниил Дондурей в одной из программ Пятого канала, главная линия сегодняшнего ТВ — это «старые песни о главном».

В выпуске передачи, посвящённом Октябрьской революции, Дондурей выразил свой личный ужас по поводу нынешнего отношения к революции, когда одни абсолютно равнодушны к этой теме, а другим советское прошлое нравится.

 

На самом деле на телевидении всё устроено так, чтобы люди вообще не задавались вопросом о том, как они оценивают революцию или советский период.

Людей приглашают умиляться советскому антуражу, вспоминать локальные подробности, глазеть на воссозданный советский «стиль».

Новый проект Леонида Парфёнова «Какие наши годы!» на Первом канале идеально отвечает цели превратить советскую историю в развесистую декорацию виртуальной экзотики.

У Парфёнова уже и в «Намедни» бывало чувство, что он знает прошлое лучше тех, для кого оно было личной биографией. И ляпы на темы советских лет щедро сдабривали в «Намедни» вполне добротную документальность.

В «Какие наши годы!» от документального кино Леонид Парфёнов существенно продвинулся к телевизионному театру и эстраде. Документальность теперь совсем не принципиальна.

В студии городят декорацию. Парфёнов ходит с транспарантом и задаёт вопросы о том, что за «новую общность» имели в виду в 1970-е годы.

Показательно, что никто в студии не может ответить на этот элементарный вопрос. Значит, гости студии либо плохо учились в советской школе, либо слишком юны и потому не в курсе, что новой общностью именовался советский народ.

Именовался он так в документах, знания которых требовали как знания таблицы умножения. Раз подобные формулировки подаются в программе как великое откровение, значит, программа рассчитана на тех, кто по своим возрастным или ментальным свойствам начисто лишён представления о советском периоде.

Конечно, такой аудитории сойдёт любая клюква. Например, генерализация идеи бытового убожества. Вопреки Парфёнову смею заметить, нормальные люди в 70-е годы пили на кухне не из гранёных стаканов, а из хрустальных бокалов на тонкой ножке.

И с закуской всё было в полном порядке, несмотря на дефицит.

То, что посиделки на кухне выдаются сегодня за советскую специфику, указывает в основном на уровень материального благополучия тех, кто работает на ТВ.

Вероятно, у них есть более комфортная территория для приёма гостей. Ну а рядовые граждане 2010-х по-прежнему пьют, закусывают и обсуждают жизнь на кухне малогабаритных квартир.

Жильё для масс не стало иным в постсоветские годы (это я так, телевизионным служащим для информации).

Печально, что в «Какие наши годы!» участвуют персоны вроде Бориса Гребенщикова. И закономерно. Кто участвует, якобы тот ещё жив в рейтингах. А кто не участвует, того как будто уже нет. Так велит думать телевидение, и так многие думают.

В результате виртуальные телеигры в советскую реальность будут осенены многими достойными именами. И рассуждения о советской реальности окончательно превратятся из политики, идеологии и истории в аполитичное развлечение — для тех, у кого назревает скука и усталость от современного жизненного антуража.

Кто-то смотрит фильмы про средневековую Францию, а кто-то предпочитает маскарад на советские мотивы. У Парфёнова этот маскарад приближается к жанру фэнтези.

В рамках такого подхода нет смысла даже ставить вопросы о том, на кой она сдалась сегодня, та революция.

Актуальнее вопрос, для чего устраивались демонстрации до изобретения мобильных телефонов.

 

CHASKOR.RU
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе