В Рыбинске Лосев относится к фигурам «знаковым», без которых невозможно представить жизнь города последних десятилетий. Тридцать реализованных проектов – ощутимый вклад в современное градостроение. В преображении главной улицы Рыбинска – Крестовой – тоже большая заслуга Лосева. Теперь и вспоминать не хочется, как она выглядела в начале 90-х: обшарпанные фасады полуразрушенных старых домов излучали тоску и безрадостную провинциальную безысходность. Дыры в городском бюджете не позволяли даже надеяться, что её облик может преобразиться.
– В 1995 году пришлось за Крестовую повоевать, – вспоминает Николай Александрович. – Начали агитировать арендаторов восстанавливать фасады домов. Понятно, что бесплатно никто ничего делать не хотел. Тогда город пошёл на то, чтобы засчитывать ремонтные работы в счёт арендной платы. Первыми по-настоящему реставрацию провели в здании бывшего треста столовых. Теперь это «Эльдорадо». Остальным мы говорили: «Смотрите, как можно, и делайте ещё лучше». Тем, кто брался за реставрацию, старались помогать в решении административных вопросов. И процесс пошёл. Но результаты его стали ощутимы не сразу. Сейчас с уверенностью можно сказать, что процесс, запущенный тогда, необратим. Были у нас попытки войти с реставрацией и во дворы центра, очень жаль, что это не удалось.
Улица Крестовая в Рыбинске выглядит так, словно она «приехала» сюда «погостить» из большого города с большой историей. Например, из Петербурга. Что ни говори, а рыбинцы всех времён любили пожить с размахом. Биржа – будто огромный замок старой Европы, собор – крупнейший на Волге, вот и с главной улицей не скромничали – устроили по столичным масштабам. Эта особенность характера рыбинцев – если уж что-то делать, то по самым высоким меркам – возможно, и определила облик города. На сегодняшний день старый Рыбинск, взращённый на здоровых амбициях волжских купцов, составляет лишь два процента от современного города. В его сохранении Николай Александрович всегда видел одну из своих важнейших задач.
– Думали о пешеходной зоне – это ведь не чья-то блажь, это возможность сохранить то немногое, что осталось от старого города. И с проездом транспорта можно было решение найти – не захотели. С идеей воссоздания театральной площади тоже простились. А ведь прошёл серьёзный конкурс на проект здания нового театра. Победили люди, которые могли бы и дальше содействовать в продвижении идеи. Понятно, что на строительство театра нужны огромные деньги, которых пока ждать неоткуда. Но ведь такие объекты быстро и не строятся, театры рождаются во времени. На следующий шаг – проектирование – нужно было искать деньги. Но все мечты о новом театре закончились на конкурсе. Почему? За свою жизнь мне пришлось работать с пятью главами администрации, и я знаю, сколько зависит от первого лица города. Есть понимание, есть желание – можно найти разумное решение любой проблемы, – считает архитектор.
Если бы этому проекту суждено было осуществиться, то в городе появилась бы большая театральная площадь с величественным зданием театра, которому позавидовали бы и в столице. Оказывается, рыбинская амбициозность – строить, так строить – жива и по сей день. В своей приверженности идее возведения нового театра Николай Александрович Лосев проявил себя как истинный рыбинец. Хотя родом не из этих мест.
Вырос в Донбассе, в интернате, где оказался после смерти матери. Интерес к рисованию разбудил учитель, который сам увлекался живописью. Будущая профессия вопросов больше не вызывала – пристрастие к рисованию превосходило всё. Дважды пытался поступить учиться на живописца в Украине и дважды проваливался на экзамене по украинскому языку. Когда понял, что поступать на учёбу надо в России, время было упущено – взяли в армию. После службы поехал в Ленинград осуществлять свою давнюю мечту – поступать в Академию художеств. Экзамены сдал, но живописных работ для поступления оказалось мало: пока был в армии, все старые куда-то пропали, а новые ещё не успели появиться. Девушка из приёмной комиссии подсказала: «Идите на архитектуру, точно поступите». «Случайный» студент стал учиться на именную Воронихинскую стипендию, архитектура оказалась для него не менее интересна. Распределялся куда хотел, выбрал Ярославль, родину жены. А уже отсюда отправился в Рыбинск – молодому специалисту сразу давали двухкомнатную квартиру.
– Я не жалею, что остался в Рыбинске. Город меня подкупил сразу: подъезжал на поезде, смотрю в окно – какой мост, какой собор! Понял – сюда еду. Что-то здесь есть особенное – и в городе, и в людях. В каком ещё городе России есть 48 Героев СССР?
Возвышенные разговоры об архитектуре как о застывшей поэзии в наше время неактуальны. Поэтическая стадия работы длится мгновение. Придумал, как строить, – отойди. Так сложилось, что архитектор на стройке появляется нечасто. Здание получилось – ура строителям, есть недостатки – обязательно вспомнят имя архитектора. А в должности главного архитектора поэзии и на мгновение места не было.
– Всем имущим хочется строить там, где нельзя. Будешь возражать – съедят. Отказываешь – пойдут жалобы – мол, берёт взятки. А если разрешил – опять взяточник, ну, не может же быть, чтобы просто так разрешил. О моём предшественнике, главном архитекторе Панюхине, ходила такая легенда: какой-то мужик оставил в его кабинете рыбу. Как только он обнаружил пакет, отправил своего секретаря возвращать подарок. Секретарь долго бегала по городу – искала мужика. Панюхин говорил: «Хочу ночью спать спокойно». В этом я с ним абсолютно солидарен.
Знакомясь с таким человеком, как Николай Александрович, задумываешься: что же заставляет его оставаться столько лет верным себе, бороться за сохранение города и ради истины открыто говорить нелицеприятные вещи, наживая, если не врагов, то тех, кто перестаёт здороваться? Ну, зачем надо было называть новый генплан халтурой? Здороваться перестали.
– Но в генплан-то внесли изменения, – улыбается Лосев.
Настаивает на возобновлении работы исчезнувших архитектурных советов, потому что знает, что только они позволяют увидеть проблему во всей её полноте. И старую форму работы возвращают. Болеет душой за решение охранных зон города.
Невозможно ответить на вопрос – зачем ему это? Сам формулирует просто: «Опять не сдержался». И, наверное, никогда не сможет сдержаться, потому что относится к редкой категории неравнодушных людей, которые служат в обществе барометрами жизненной «правильности». Это как особенное призвание, независимое от занимаемой должности.
– Почему в Рыбинске раньше купцы строили училища, возводили этот огромный собор? Значит, в государстве было устроено так, что это было выгодно и престижно. Сейчас, если богатые люди строят, про них говорят – вор или бандит. Многие предпочитают оставаться безымянными благотворителями. Мы воспитывались на убеждении: раньше думай о Родине. А сегодня такие люди в стороне. Это печально. Но верить-то всё равно хочется в лучшее. Вот поэтому и надо пытаться бороться.
Наверное, степень здоровья общества можно определять по отношению к таким «неудобным» профессионалам, как Лосев. Их возражения и сомнения дороже аплодисментов заведомо согласных во всём и всегда с любым вышестоящим начальником. Носители жизненных ориентиров должны оставаться на своих местах, а иначе легко сбиться с правильного пути. Такие люди, как Николай Лосев, не уходят на пенсию. Его творческая деятельность продолжается, архитектора по-прежнему волнует, каким будет облик любимого Рыбинска.