Души изменчивой приметы

Людмила Лунина — о том, что можно увидеть в портретах Федора Рокотова.
19 февраля в Третьяковской галерее в Лаврушинском переулке открывается выставка "Федор Рокотов. 1735/1736-1808".

Федор Рокотов — герой не менее загадочный, чем его портреты. Прожить 70 лет с лишним, четверть века быть лучшим московским портретистом, членом Академии художеств, написать не только бесчисленное количество портретов представителей самых богатых семей — Орловых, Голицыных, Воронцовых, не говоря уже о венценосных Петре Федоровиче и Екатерине II, но и безвестных лиц — и не оставить эмоциональных подтверждений своего существования! Ни строчки воспоминаний: ни своих — о времени, ни чужих — о себе. Даже автопортрета нет. Долгое время за автопортрет принимали "Неизвестного в гвардейском мундире" (1757), так сильно хотелось заглянуть в глаза художнику, но документальных подтверждений такой атрибуции нет.

Отошедший в мир иной в 1808 году Федор Степанович Рокотов был предан забвению на 100 лет, вплоть до эпохальной "Историко-художественной выставки русских портретов" 1905 года в Таврическом дворце. Выставку организовал Сергей Дягилев, собравший на нее из провинциальных усадеб и столичных коллекций 2300 (!) произведений. Эффект был грандиозный, о Рокотове заговорили. Блистательный искусствовед Николай Врангель (1880-1915) посвятил художнику большую статью, где впервые написал о его "чарующей загадке" и обозначил ключевые вопросы, о которых спорят до сих пор.

В течение XX века Рокотов постепенно превратился в героя детектива. Чем сильнее о нем пытались что-то разузнать и чем скуднее были сведения (их до сих пор выискивают по архивам буквально по крупицам), тем активней множились гипотезы: кем был, как жил. Может, он незаконнорожденный сын князя Петра Ивановича Репнина? Вырос в его доме, рано получил вольную. Князь в 1778-м умер, а через три года художник купил имение на Басманной за 2600 рублей, наверняка на наследство. А вот в 1757-м Ломоносов в письме Шувалову упоминает, что надо заказать какому-то "Федору" эскиз для мозаичной мастерской. Не Рокотова ли он имел в виду? А может, художник был масоном? В 1790-е масонов стали притеснять — и одновременно сошла на нет творческая активность живописца.


Портрет поэта Василия Ивановича Майкова. 1775 год
Фото: Третьяковская галерея


О Рокотове написаны десятки статей, и все они, если разобраться, варианты художественной реконструкции. Даже история изучения Рокотова сама по себе тянет на небольшую увлекательную повесть (см.: И.Е. Ершова. "Федор Рокотов в кругу современников").

Нынешняя выставка в Третьяковской галерее — четвертое по счету явление широкой публике (если первым считать дягилевское открытие). А дальше — 1923-й, когда персональную выставку Рокотова в ГТГ сделал Игорь Грабарь, и в 1960-1961 годы, когда в ознаменование 150-летия со дня смерти составили большую экспозицию "Рокотов и художники его круга".

О нынешнем проекте рассказывает куратор, старший научный сотрудник ГТГ Наталья Преснова: "Мы не хотели повторяться, стремиться к показу максимального количества работ. В итоге отобрали 40 лучших и бесспорных произведений из тех 120, которые, как считается, принадлежат художнику. Выставка состоит из трех разделов: ранний петербургский период, зрелый московский и раздел, посвященный усадебной культуре. Портреты Рокотова создавались для семейных коллекций и были частью внутреннего убранства больших дворянских домов".

Воссоздать антураж исчезнувших дворянских гнезд призваны мемориальные вещи нескольких усадеб: Отрады графов Орловых, Кузьминок и Петровского князей Голицыных и поместья Марьино князей Барятинских. Как нетрудно догадаться, Рокотов писал портреты владельцев этих усадеб, которые висели в окружении скульптур и мебели, представленной на выставке.

Так что же на сегодняшний день нам известно о Рокотове? Родился то ли в 1735-м, то ли в 1736 году. Детство провел в усадьбе князя Репнина. Долгое время считали, что художник принадлежал к обедневшему дворянскому роду, пока не нашли документов, что его родной брат Никита, ювелир по профессии, был крепостным того же Репнина вплоть до 1760-х годов. После смерти брата Рокотов оформит опеку над двумя племянниками, определит их в военное училище и сделает своими наследниками.


Портрет княгини Екатерины Николаевны Орловой. Около 1779 года
Фото: Третьяковская галерея


Но это в будущем. В юности же, в середине 1750-х годов, Рокотов перебирается в Петербург, в дом видного вельможи — президента Академии художеств Ивана Шувалова, который юноше покровительствует. В доме Шувалова располагалась мастерская придворного портретиста Пьетро Ротари. Считается, что у него (да еще у нескольких заезжих иностранных живописцев) Рокотов и учился. У Шувалова была прекрасная коллекция искусства. Практически единственный не портрет, который Рокотов написал, был как раз видом картинной галереи Шувалова. Само это полотно дошло до нас в копии, и ее тоже покажут на выставке.

В чем бы ни была причина успеха, в строгих ли учителях или таланте ученика, только к 25 годам Федор Рокотов уже вполне самобытный художник. Одна из прелестных ранних его вещей — портрет поэта Василия Майкова (1760), в лице которого тонко передано сочетание ума и высокомерия. В 1763-м взошедшая на трон в результате государственного переворота Екатерина II именно Рокотову заказывает свой инаугурационный портрет. Художник изобразил ее в профиль, как на античных камеях, и этот ход очень понравился Екатерине, портрет считался образцовым. С этого погрудного изображения были выполнены два поколенных парадных портрета императрицы, хранящиеся в настоящее время в ГТГ и Павловске. Сенсацией нынешней выставки в ГТГ станет новая атрибуция этих произведений: портреты Екатерины Рокотов не писал. Скорее он был автором концепции и руководителем коллектива, но его руки в этих полотнах нет, хотя на них стоит подпись, утверждающая его участие.

С 1760-го Федор Степанович числился в Академии художеств, вначале как студент, но очень скоро как адъюнкт, то есть ассистент, не самая почетная должность. В 1765-м ему присуждают звание академика. И то ли у него не сложились отношения с новым президентом Академии художеств Иваном Бецким, то ли он хотел большей независимости, только примерно в то же время Рокотов навсегда переезжает в Москву и становится тут портретистом номер один. У него не было отбоя в заказчиках, одновременно в работе находилось до 40 портретов. Он недорого просил за свой труд — 50 рублей за портрет, в то время как иностранным живописцам могли заплатить 1,5 тысячи.

В Москве Рокотов сменил несколько адресов, пока не переехал в дом в Токмаковом переулке. Недалеко располагалась усадьба Струйского. И мы можем представить, как художник ходил переулком к своему заказчику,— о портрете жены Струйского Николай Заболоцкий написал одно из лучших и волшебных стихотворений ХХ века. Сейчас в этой усадьбе располагается в том числе и редакция "Огонька".

Художник не был женат. Состоял членом Английского клуба. Имел учеников. Выписывал издаваемый Николаем Новиковым журнал "Утренний свет", который был известен масонской направленностью. "Рокотов был масоном в той же степени, что и все творческие образованные люди той эпохи,— говорит Наталья Преснова.— Ну да, интересовался. Но что он, как, например, другой выдающийся живописец, Дмитрий Левицкий, был членом ложи, таких данных нет".


Портрет князя И.И. Барятинского. Начало 1780-х годов
Фото: Третьяковская галерея


Начиная с 1790-х активность Рокотова угасает, но это вполне объяснимо возрастом и, вероятно, ослабевающим зрением. Умер он 12 декабря 1808 года, был похоронен на кладбище Новоспасского монастыря, уничтоженного в годы советской власти. Вот, собственно, и все.

"Ну хорошо,— скажет читатель,— не знаем мы подробностей этой жизни и что с того? Не все ли равно, был ли Рокотов худ или кругл, душа-человек или погруженный в себя мечтатель?" В общем, все равно. Но творчество его сильно выделяется на фоне эпохи. С одной стороны, все было в рамках правил. Он писал портреты по устойчивой схеме: это погрудные изображения, атрибуты сведены к минимуму, акцент — на лице, на глазах. Рокотов блистательно выписывал платья дам, камзолы кавалеров, все эти кружева, муар и шелк. Разглядывать детали портретов — отдельное удовольствие. Но с другой стороны, есть в его вещах добавочное свойство, которое интригует и ставит в тупик. Может быть, нам, имеющим опыт общения с кинематографом, понять странность Рокотова даже легче, чем людям 100 лет назад. Рокотов — это такой саспенс, мистический триллер, Гарри Поттер, в то время как его современники (эпоха Просвещения!) изображали мир и людей пусть не всегда ярко освещенными, но понятными, объяснимыми, в устойчивых амплуа добродетельной супруги, невинной девицы, храброго юноши, мудрого чиновника, на фоне государственных знамен или в окружении природы. Какими угодно, только не выплывающими из мрака таинственными призраками, с полуангельской-полудьявольской улыбкой.

Знаменитые строки Николая Заболоцкого о портрете Струйской: "Ее глаза — как два тумана, полуулыбка, полуплач". Полуплач на лице 18-летней невесты. Что за странная меланхолия?! О Рокотове всегда говорили как о мастере психологического портрета, что он изображал "душу". Красивая метафора, жалко, что избитая. Но у него явно были какие-то соображения, когда он так видел и так писал людей. И нам хочется понять, какие.
Автор
Людмила Лунина
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе