Перформанс. Часть 2.

Пенетрация художественным переживанием.
Связь искусства с окружающим течением жизни — это, скорее, коммуникация, нежели линейная зависимость.

В периоды расцвета и экономического подъема, мы, нередко, можем констатировать абсолютное убожество художественного производства. И, напротив, когда страна, ее идеологический и общественный уклад поражены какой-нибудь исторической депрессией, искусство, вопреки всем мыслимым законам рынка и госзаказа, неожиданно расцветает множеством талантливых авторов.

Закономерности и последовательности этих процессов малопостигаемы и едва ли подчиняются общим социологическим закономерностям. После войны в искусстве, как и в быту, политике и прочих отраслях человеческого присутствия, проистекали процессы весьма далекие от оптимистичных настроений. Человечество было поражено своей же собственной безнравственностью и невероятной жестокостью отдельных своих представителей.

Освенцим, Майданек, расовая теория, геноцид и переселение народов — се это убедительно указывало на то, что цивилизация — не более чем тонкая пленка на кипящей магме людской звериной жестокости.



Понятное искусство: взрыв и просветление

В 1954 году в Японии появляется группа «Гутаи». В стране, где поражение в войне вызвало национальную депрессию, рождается сообщество художников с установкой на «конкретное», то есть, понятное и не сложно объяснимое искусство.

Находясь под обаянием Джексона Поллока, который вместо живописного мазка разбрызгивал краску не прикасаясь кистью к холсту, «Гутаи» продолжила его метод в перформативных практиках.

Художник Седзо Симамото наполнял бутылки краской и разбивал их об пол, на котором были разложены холсты. Этот эффектный жест наглядно показывал эмоциональный взрыв, моментальное просветление автора. Окружённый белыми поверхностями, художник громкими взрывами цвета создавал масштаб и пространство вокруг себя.

Его же акция, когда автор в течение нескольких часов ползал по кругу в глубокой грязи вызвало множество резонансных высказываний в художественной критике. В этой несложной аллегории, которую прекрасно поняли все современники Симамото, символически демонстрировалась попранная национальная гордость, ритуальное наказание и метафорическое обозначение раскаяния.

Йоко Оно — одна из лидеров группы «Гутаи», в 1960–70-х годах исследовала тему самопожертвования и насилия. Перед началом перформанса зрителям было объяснено, что они могут делать с художником все что им заблагорассудится. Йоко Оно сидела на сцене в тёмном балахоне. Сначала люди по очереди подходили к ней и прикасались. Потом кто-то отрезал кусок ткани ее одежд. Далее, зрители, стремительно теряя контроль, начали рвать балахон, волосы. Служители и помощники еле успели вывести ее из помещения.

Момент, когда произошёл переход от созерцания и прикосновения к агрессивному поведению — был молниеносным. Этот перформанс с незначительными вариациями неоднократно повторялся как Йоко Оно, так и многими другими художниками.



Многомиллионные перформансы

По статистике, больше всего католических храмов в Европе закрылось с 1968 по 1972 годы. Речь идёт о более чем тридцати процентах закрытий действующих обителей. В Нидерландах процент перепрофилированных в библиотеки или музеи храмов почти вдвое превышал общеевропейские цифры. Существуют чрезвычайно замысловатые объяснения такого феномена. Например, французские историки считают, что всему виной — поддержка церковью реакционной политики правительства в 1968 году. Тогда вся Франция поддержала студенческие выступления, проходившие под лозунгом «Запрещать запрещается». Попытки правительства ограничить свободы граждан, урезать социальные выплаты и дотации привели ко всеобщей забастовке и многомиллионным митингам по всей Франции. Гражданские манифестации часто сопровождались театральными и музыкальными выступлениями, улицы оклеены трафаретными самодельными плакатами, все вокруг было пронизано ощущением перемен. Не прошло и двух месяцев, как чиновники и полиция перестали высокомерничать с людьми, условия работы и оплата труда значительно улучшились, студенты избавились от полицейских патрулей в кампусах. Смысл всех этих протестных акций сводился к убеждению, что во имя социальной справедливости даже один человек в состоянии изменить исторические обстоятельства. Один раз в истории так уже было. Выступление горстки никому не известных нищих проповедников закончилось учреждением мировой религии.

Во второй половине ХХ века люди ожидали от христианских лидеров поддержки свободолюбивых настроений, защиты от государственного аппарата. Но тогда Церковь выступила за незыблемость власти и ограничение свобод ради общественного порядка. Молодежью это несомненно стало восприниматься как фарисейство и предательство. Начался отток творческих людей от религиозных институций. В те же годы в художественных сообществах стали появляться мистические и эзотерические практики.



Радикальные практики имитации эмоций

В конце 1960-х в Австрии, в среде молодых художников, родилось сообщество радикальных перформеров, названное позже «Венским акционизмом». Документация их действий внушает оторопь и, подчас, неизбежное физиологическое неприятие. Венские акционисты будто нарочно стараются спровоцировать отторжение зрителей и внушить им брезгливость. В процессе своих акций, распятого человека поливают многими литрами бычьей крови, в другом перформансе художник отрезает себе член, что, впрочем, чуть позже оказалось постановкой. Лидер венских акционистов — Герман Нич однажды упомянул, что в те годы его занимали вопросы подобия религиозным практикам, богоискательства, ритуальности современного искусства.

Радикальные практики венских акционистов проходили в замке, находившимся в далеком пригороде. Это место вовсе не было воплощением кинематографической антиутопии о республики Сало Пазолини. Тут может быть уместно сравнение с театральными мастерскими, где оттачивается постановочная форма, а имитация эмоций не считается отступлением от канонического жанра перформанса.



Выстрел против равнодушия

Прекрасной иллюстрацией христианской символики в искусстве начала 1970-х годов выступил Крис Бердон — enfant terrible американского художественного сообщества. Его перформанс, когда он был распят на капоте «фольксвагена-жука», вызвал шквал негодования среди христианских фанатиков. Его обвиняли в пародировании, пренебрежительном отношении к Церкви и ее символам. В интервью Берден свидетельствовал, что его акция — критика мещанства, потребительского культа и человеческого равнодушия.

Другой его перформанс —  «Выстрел» — был оформлен как демонстрация остроты творческого переживания. Помощник выстрелил из ружья в плечо Бердену, которому после окончания мероприятия понадобился психолог и хирург; автор пребывал в шоковом состоянии и кровоточил. Идея заключалась в том, чтобы зритель уподобил пулевое ранение потрясению от искусства. Проникающее художественное переживание — красивый образ, убедительный и легко объяснимый. Моментальное просветление — почти религиозный опыт — был сразу понятен зрителям.

Автор
Кирилл Алексеев
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе