Звери с человеческими глазами

В музее-заповеднике «Царицыно» открылась выставка наивного искусства «В где показаны работы из собрания музея «Царицыно» и частных коллекций


В истории искусства наив как явление впервые возникает в начале XX века, а сам термин «наивное искусство» можно считать изобретением модернизма. Один из самых известных художников направления, Николай Пиросманишвили, больше известный сегодня под именем Нико Пиросмани, никогда и нигде живописи систематически не учился. Его работы впервые заметил и вывел на художественную сцену в 1910-е годы художник Михаил Зданевич, которого поразило творчество Пиросмани, удивительным образом походящее на то, чего с трудом добивались и искали передовые художники Серебряного века. Михаил Ларионов и Наталья Гончарова создавали работы, вдохновляясь народным лубком.


К примитиву сознательно обращались и многие западные художники на рубеже XIX и XX веков от Поля Гогена и Анри Руссо до немецких экспрессионистов. К примитивному творчеству они относили рисунки дикарей, традиционную скульптуру Африки и островов Тихого океана, народную деревенскую живопись, а также искусство древних восточных цивилизаций — там жила скрытая правда и первозданная чистота, которой уже не оставалось в европейском академизме. Наивные художники рисовали так, как образованные хотели бы уметь.

На выставке в Хлебном доме «Царицыно» показаны работы общепризнанных мастеров и классиков наивного искусства. Их картины — истории деревенской жизни, наблюдения за животными и растениями, сильные переживания, зачастую религиозные. Здесь один из самых известных мастеров позднего советского времени Павел Леонов, живописец с уникальной манерой, напоминающей о росписях гробниц фараонов в Долине царей. Как писала знаменитый искусствовед, исследователь наивного искусства Ксения Богемская, «свою систему Леонов называл конструированием, или архитектурой, противопоставляя ее натурализму, который, как он полагал, до сих пор господствует у других художников». Его холсты разделяются на фризы, в каждом — танки, тракторы, автомобили, затем лошади, коровы. В самом верхнем или самом нижнем фризе изображаются дома. Рассматривать работы увлекательно, как альбом филателиста, — важна каждая деталь. Будь то рассказ о путешествии в Грузию или фантазия на тему русских истребителей в Африке, художественный замысел предполагает наличие определенного количества людей, пушек, животных, земли и воды. Это визуализированная разнарядка, иллюстрация советского принципа распределения, который кажется Леонову самым справедливым видом мироустройства.


Влияние советской пропаганды на творчество наивных художников — второе по силе воздействия после природы. Агитационные плакаты и советские учебники служили источниками вдохновения. «Лодка веслами управление охоте физические упражнения хорошо охотник стреляет парохода корабли гуси утка спутник» — подписывает свою работу проживший большую часть жизни в психиатрической больнице Александр Лобанов. Согласно распространенному мнению, с помощью рисунков он боролся со своими страхами, из которых самый большой, судя по работам, обычная двустволка. Есть у него и любимый мотив — изображение человека в трусах и с ножом, разоружающего солдата с ружьем, с подписью «Жемчужина А. П. Лобанова». Абсурдность работ Лобанова роднит их с произведениями Ильи Кабакова и других представителей концептуализма. То же можно сказать и о деревянной скульптуре Сергея Горшкова. Его объекты, изображающие фрукты, овощи, бутылки с молоком и «Книгу о вкусной и здоровой пище», совершенно неотличимы от объектов, создаваемых многими современными художниками, унаследовавшими идеи примитивистов.


Совсем иной характер у работ Елены Волковой, чья персональная выставка проходила даже в Третьяковской галерее. Нарисованные ею портреты животных — льва, лисицы, свиньи с поросятами, рыбы, волка, собаки — чем-то напоминают культовую живопись. В зверях Волковой действительно есть особая красота, переданная в трогательно искаженных пропорциях, в любовно написанных завитках шерсти. Такими они были в раю до сотворения человека. Когда Волкова рисует людей, магия почему-то исчезает и появляется многократно повторяемый автопортрет в виде юной девы с белокурыми локонами, а также сцены массовых гуляний, милые и простоватые, как городецкая роспись.


Идея рая вдохновила и скульптора Владимира Зазнобина. В фигуре Евы, в грубо обструганных формах, покрытых розовой краской, можно увидеть всю историю опальной русской деревянной скульптуры, изгнанной из храмов в народные ремесла.


Работы Алексея Пичугина просятся на стену любого деревенского дома, где так любят репродукции классических произведений XIX века. Он создавал замечательные деревянные барельефы по мотивам картин Иванова, Брюллова, Сурикова. Словно крепостной живописец XVIII века, покорно выводивший копию портрета Елизаветы Петровны, Пичугин вырезает очертания «Утра стрелецкой казни». Его резные картины назвать бы ремеслом — но это не просто копирование, а новое осмысление прекрасного, приближение идеала к повседневности.


Существуя параллельно с обычным, наивное искусство лишний раз напоминает нам, что не дипломом единым определяется талант художника.


Мария Семендяева


Эксперт

 

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе