Вместо биографии
Владелец одноименного издательского дома, не обладающий, по собственным словам, его контрольным пакетом. В прошлом: действительный государственный советник 1-го класса, соучредитель ресурсов Полит.ру, Регионс.ру и Регнум.ру, начальник управления президента России по межрегиональным и межкультурным связям. В настоящем: Персона нон грата на территории Латвии, Литвы, Эстонии и Грузии. Руководитель и собственник проектов ИА REX и восточного агентства Осткрафт. При этом человек, не имеющий отношения к журналистике и Называющий это слово бранным.
Прямая речь
В чем бизнес
Полит.ру. С октября 98-го года я там участвовал. Сейчас у сайта есть какая-то средне низкая аудитория либерального свойства. Проект идет в фарватере каких-то либеральных инициатив, поэтому его ядро устойчиво. Но, насколько я понимаю его бизнес, этот бизнес носит политический характер. Потому что с такой аудиторией - ни с качеством, ни с характером такой аудитории - ты не построишь ни серьезных госконтрактов, ни серьезных тематических приложений.
Прямая реклама становится значительным фактором, только если у тебя в аудитории 50 тысяч плюс.
В чем бизнес? Два бизнес-вывода за последние 15 лет об информационной части интернета. Первый вывод: если ты не хочешь выглядеть женщиной с панели, то ты должен зарабатывать двумя способами.
Это то, что в широком смысле называется контракты на раскрытие информации. Контракты на раскрытие информации от государства, регионов, муниципалитетов или каких-то компаний. Это очень специфический и все более узкий рынок, поскольку все всему быстро учатся, и инсайдерские сделки, диктующие казуистические правила тендеров, становятся все более несовместимыми с реальной конкуренцией и реальным выживанием.
Второй вариант – рекламные сделки. Но сейчас, на мой взгляд, деградация рынка интернет-рекламы такова, что былые надежды на крупных байеров, которые скупают тебя за определенную сумму…
Наиболее серьезные и устойчивые проекты - которые могли себя содержать сами. Как, например, REGNUM. Он содержал себя сам много лет. Он содержал себя на госконтракты. Это бизнес, абсолютно конкурентная среда. Конкурирует с РИА Новости, «Интерфаксом».
Я помню историю с Полит.ру. Примерно в 2001 году поступило предложение от инвестора продать 50%. Речь шла о млн за 50 баксов. Хорошая цена. Но одновременно этот же инвестор покупал, кажется, Ленту.ру. Для нас, для продавцов, стало понятно, что он просто хочет расчистить поляну, расчистить рынок, и кто-то из двух не выжил бы. И поскольку структура сделки состояла в выплате траншей, возникал серьезный риск, что тебя кинут, не выплатив этот млн. И тебе не на что будет ни свои вложения компенсировать, ни развить проект. Но, думаю, что в таких нишевых проектах любого качества, хоть про чулки, хоть про политику, нужно сразу понимать, что скорее раньше, чем позже, ты должен сделать выбор, ты должен отдать мизинчик, руку, ногу, чтобы развиваться. Отдай 30%, отдай 50%. Иначе не будет бизнеса. То есть, большой, огромный REGNUM боролся за жизнь, он кормил сам себя, но сказать, что там кто-то озолотился, пока он не был продан, нельзя.
Наиболее чистые, хитрые и умные формы дохода – это все-таки создание многочисленных приложений. То есть, например, ты большой ресурс, ты обеспечиваешь всем своим приложениям некоторую аудиторию просто так, «с нуля».
В чем бизнес? Бизнес, уверен, в приложениях. Вот ты - условный производитель унитазов и никогда не получишь славы. Ты ее не получишь даже в 33 экране итогов контекстной рекламы. Дорого. Никак. А тут у тебя есть локомотив, у которого 200 тыс. аудитории в день, условно говоря. И ты, если цепляешь к этому локомотиву вагончик специальной информации, - недвижимость, унитазная промышленность, - с этих 200 тыс. свои 2 тыс. получишь.
Профессия
Я вообще к журналистике отношения не имею. Мое отношение это скорее информационная работа. Журналистика вещь позорная и бранная. А способность без демагогии, без слюны описать явление - гораздо более встречающаяся, чем количество выпускников журфака, которые не имеют ни образования, ни специализации, ни опыта работы, и, самое главное, не имеют принципов. Вот это профессиональное «чего изволите?» в информационной среде не нужно. В информационной среде нужна способность внятно изложить, кто, что, где, когда. Чем проще и профессиональнее пишешь и понимаешь термины, входные обстоятельства, тем лучше.
«Поисковики» умерли
Поисковые машины в идеале, для нас, обывателей, потребителей, представляют результат реального поиска. Когда гендиректор Яндекса заявляет, что 40% прибыли Яндекса дает контекстная реклама, то для понимающего человека это значит, что на ближайшее бесконечное число экранов с результатами поиска, ты получаешь контекстную рекламу про трусы и т.д. Если говорить о новостях, о заголовках, то любой профессиональный человек понимает, что «убийство лысого в подвале пустым мешком по голове» релевантно только там, где оно произошло, в Петербурге, где есть подробности. Где об этом сообщает татаринформ и многочисленные копипастеры дальше и дальше на 10 экранов, ты понимаешь, что это некоторый фальсификат. А если тем более ты в верхних 5-ти заголовках яндекс-новостей читаешь «Умерла великая правозащитная адвокатша», про которую уже ее собственные родственники забыли, ты понимаешь, что это результат выбора редакции так называемой. И это тоже не результат объективный, или попытки объективной картины дня, где подпрыгивает тот, кто громче крикнул.
Не случайно проходят чемпионаты по поиску в интернете. Почему? Потому что обычный человек, когда хочет купить чулки, пишет чулки, он получает рекламу чулочных магазинов, но не те чулки, которые он ищет. То есть поисковые системы перестают искать и товар, и репрезентировать новости.
И соцсети пройдут тоже
Социальные сети сейчас становятся новым глобальным интерфейсом для разных подпрыгивающих участников рынка. Социальные сети не нуждаются в больших информационных агентствах, они нуждаются во внятно позиционированных маленьких специализированных агентствах. Под социальными сетями я имею в виду новый массовый интерфейс, прилавок, удобный для пользования.
Для меня важны стандарты вещания. Гражданская журналистика оторванного блогера, по принципу, она против стандартов. Стандарт – это некий общий язык. Соединить суахили с китайским и русским, упростить разнобой блогерского вещания не удастся никому. Это пройдет. Я в этом убежден. Рядом со слоном вырастет несколько гиен.
Будут найдены технологические контентные решения, которые дают шанс всем нам. Как с мифом о монополизированной экономике или как с мифом, что при Сталине полностью умерла политика. При Сталине травительные кампании тоже были в публичной сфере. Так вот, Сталин, истребив публичную и открытую политику, столкнулся с ней на смертном одре. Когда ему стало плохо, и к нему пришли 2 его выкормыша: Берия и Маленков в остром понимании того, что они следующие, и не оказали ему вовремя медицинскую помощь, дали ему спокойно умереть. Вот также у тебя будет трижды Фейсбук, Газпром в одном лице, объединенный аж на Луне. Внутри него будут действовать клановые силы. Любая крупная корпорация будет раздербанена собственным менеджментом как только она достигнет какого-то уровня. Нам, маленьким – это шанс выживать и бороться.
Сопредельные мифы
Даже в тех постсоветских странах, где титульное население абсолютно преобладает, русский язык остается языком информации, культуры в большей степени, чем язык английский или любой другой. Даже на Украине, где идет политика национализации, 85% печатных изданий выходит на русском языке, потому что это бизнес. Например, в Казахстане все-таки присутствует жесткий законодательный контроль за сетью.
Мы не друзья. Мы товарищи по несчастью. Наше несчастье – это наши большие территории, наши большие ресурсы, большой бизнес, большой потребительский рынок. Я думаю, что просто у Гугла более устойчивая тыловая структура, чем у Яндекса. У любого русскоязычного издания предрасположенность к сделкам больше, чем у Гугла.
Миф о тоталитарной Белоруссии тоже считается одной из баек. Сеть в Белоруссии предельно свободна, даже с точки зрения оппозиционной деятельности. Там доминирует вполне оппозиционная сеть. Проблема производителей поискового контента или новостного контента состоит в способности отделить примитивный бизнес от того, что называется формирование повестки дня. Итак, примитивный бизнес не может ограничивать себя даже крупными экономическими интересами. Посмотрите заголовки поисковых машин в Казахстане. Там, допустим 5 главных новостей таких то. Очень часто оказывается, что из них 3 вообще на одну тему. Дело в том, что никто никогда не поверит, что там сидит тупой робот или автомат. Ты управляешь так, что обслуживаешь только несвободные, клановые интересы. Там чрезвычайно развитый конкурентный рынок.
В Прибалтике другая структура рынка. Там монополия Делфи. Именно Делфи концентрирует на себе рынок. Делфи – это многопрофильный энциклопедический портал, в том числе очень хорошо бизнесово ориентированный. В Прибалтике существует Берлинская стена между 2-мя языковыми аудиториями. И только один ресурс покрывает это – Делфи. Поисковые машины только тогда имеют свою собственную игру, если они являются зеркалом этой монополии.
Так победим
Уход аудитории от печатных изданий в сеть и сокращение информационного качества телевидения – это химический факт. Аудитория может быть какой угодно большой, но вот эти 30%, они наши.
Победит тот, кто сидит в интернете, в сети. Мейнстрим – объединение печатной, телевизионной и радио «вещалки» в интернете.
Руформатор