Кровная местность

В Ингушетии началась кампания по примирению кровных недругов: древний обычай всерьез угрожает существованию этого маленького, но гордого народа 

В Карабулаке любой вам расскажет, почему стали "кровниками" Евлоевы и Оздоевы. И это несмотря на то, что с момента их ссоры минуло больше десяти лет. У кровной мести нет срока давности, но есть прощение. Точнее - покаяние, прощение и примирение. Репортеры "Итогов" стали свидетелями уникального ритуала примирения "кровников". Идею выдвинул новый президент республики Юнус-Бек Евкуров. Тем более что о кровной мести Евкуров знает не понаслышке. Его семья тоже была повязана узами кровной мести... 


Формула прощения 

К началу дневного намаза - около 16.00 - у мечети в Карабулаке собирался народ. Сначала появлялись величественные аксакалы. Они подъезжали на стареньких "Москвичах", вазовских "шестерках" и "копейках", но выходили из них с достоинством, с которым какой-нибудь президент покидает салон бронированного "пульмана". Старики входили в мечеть, а мужчины помоложе оставались на улице. Один из них и поведал о подоплеке кровной вражды Евлоевых и Оздоевых. Когда-то лихой джигит из одной семьи похитил девушку из другого, не менее уважаемого семейства. Ситуация для этих мест в общем-то обычная. Однако по каким-то причинам отношения у молодых не заладились, невесту вернули в отчий дом, а по селению поползли слухи, что она уже и не девица вовсе. Такого оскорбления родственники похищенной не стерпели. В результате один из членов семьи джигита был убит. Естественно, что родственники покойного объявили убийце кровную месть. Старший научный сотрудник Ингушского НИИ гуманитарных исследований при правительстве республики, историк и археолог Умалат Гадиев, присутствующий с нами на церемонии примирения, объяснил всю серьезность ситуации: "После объявления кровной мести виновник убийства и даже все его родственники должны немедленно покинуть село, особенно если жили в нем вместе с семьей жертвы. Не уедут, это будет воспринято как вызов и спровоцирует неадекватные действия потерпевшей стороны". 

К мечети, подчеркивая всю важность предстоящей церемонии, прибывают муфтий Ингушетии Иса-хаджи Хамхоев, имам центральной мечети Назрани, богослов и ученый Хизир-хаджи Цолоев и министр внутренних дел республики Руслан Мейриев. Молитва закончена, старики выходят наружу. Все присутствующие мужчины встают в круг. Снова звучат слова молитвы, у опирающегося на посох седобородого старца - главы роды Евлоевых - на глазах появляются слезы, которые он даже не пытается скрыть. 

"Это так называемая формула прощения, - шепотом комментирует происходящее Умалат Гадиев, - глава рода объявляет, что он прощает "кровника". 

В этот самый момент в конце улицы появляется еще одна группа мужчин во главе с тяжело ступающим стариком. Мужчины в черном, они медленно приближаются, глядя себе под ноги. 

"Это родственники виновного - Оздоевы, - поясняет историк, - они ни в коем случае не должны смотреть в глаза "кровникам" - это может быть воспринято как вызов". 

Напряжение нарастает, повисает мрачная тишина. Вдруг понимаешь, что это не театральная постановка и не игра - люди, которые действительно были готовы убивать друг друга, теперь намерены помириться. Мужчины из семьи Евлоевых становятся в шеренгу, а Оздоевы подходят к каждому из них, пожимают руку, обнимаются. Старики плачут. Это слезы одновременно и от облегчения, и от обиды. Облегчения - потому что одним не надо больше скрываться, а другим бесконечно искать. А обиды - потому что все-таки не нашли и не отомстили… 

Серьезная миссия 

После церемонии не могу не спросить республиканского министра внутренних дел Руслана Мейриева - насколько обычай кровной мести влияет на криминогенную ситуацию в Ингушетии? "Дело не в криминале! - эмоционально отвечает тот. - Из-за этого обычая демографическая ситуация в Ингушетии стала гораздо хуже криминогенной!" 

Оказавшийся рядом муфтий Ингушетии Иса-хаджи Хамхоев поддерживает земляка: "Примирение "кровников" очень важно для выживания нашего маленького народа". 

И это абсолютная правда. Ведь враждующие роды не могут общаться между собой, и даже их внуки и правнуки не имеют права учиться в одной школе. О вступлении представителей враждующих семей в брак говорить тем более не приходится. Известны случаи, когда семьи и вовсе распадались из-за объявления кровной мести. Жизнь супругов превращалась в череду упреков типа: "Твои родственники убили моего, мы отомстим". И это при том, что для ингушей разводы огромная редкость! 

Нам советуют поехать в село Галашки - еще один населенный пункт, где два уважаемых рода тоже намерены помириться. Добираемся до места и с огромным удивлением узнаем, что мириться будут… Оздоевы и Евлоевы. Фамилии те же, только семьи другие. Их вражда длилась 18 лет. С того самого дня, как на окраине села двое братьев Евлоевых, будучи в подпитии, повстречали отца и сына Оздоевых. Слово за слово, и после брошенных в горячке слов началась драка. Евлоевы пустили в ход ножи. Кончилось тем, что младший Оздоев скончался, а старший, получив несколько серьезных ранений, выжил… 

И снова ритуал примирения соблюдался неукоснительно, только теперь истцы стали ответчиками. Ни один самый талантливый актер мира не сыграет эмоций, отразившихся на лице уже знакомого нам старика - главы рода Евлоевых. Но если в Карабулаке он принимал извинения, то в Галашках - извинялся. И это были два разных человека. Все делалось настолько искренне, что становилось понятно, насколько серьезна миссия для главы рода. 

Пережиток прошлого 

На следующий день Умалат Гадиев повел нас в Ингушский государственный музей краеведения: "Вы обязательно должны увидеть картину "Примирение "кровников". На картине, к нашему изумлению, были отражены точь-в-точь вчерашние события: те же суровые мужчины, только в национальных костюмах - черкесках, выстроились в шеренгу. На заднем плане - заплаканные женщины, а перед шеренгой с мешками на головах - вымаливающие пощаду "кровники". 

А вот как описывает процедуру примирения книга "Ингушетия" 1931 года издания: "…Как только "кровники" сблизились вплотную, муллы и власти разом что-то закричали, и закутанные в башлыки люди кинулись друг другу в объятия, спешно и неловко целуясь и что-то хрипло бормоча. Зрелище было и диким, и захватывающим…" 

"В мешках сейчас уже никто прощения не просит, - комментирует Умалат Гадиев. - Достаточно просто не смотреть в глаза, а вот все остальное осталось неизменным. Вообще обычай кровной мести уходит корнями к родовому строю, когда горцы жили по адату - закону гор. Эта традиция, подразумевающая плату кровью за кровь, была и остается четко регламентированной. Позволялось убить лишь одного человека - непосредственно пролившего кровь. Если же сделать это было нельзя по объективным причинам, например виновник вражды умер на чужбине или его следы потерялись, можно было убить его брата". 

Исключения? А как же без них. "За убийство женщины, если она не воин и не сражается наравне с мужчинами, разрешалось убить двоих мужчин, а за убийство беременной - троих, - вступает в беседу заместитель директора музея по научной работе Заретхан Плиева. - Нынешняя кампания по примирению "кровников" - далеко не первая. В тяжелые времена власти и духовенство не раз выступали с такой инициативой. Например, после Гражданской войны, когда многие погибли на фронтах. Бывало, что "кровники" сами мирились, понимая, что жизнь целого народа ставится под угрозу. Так было 65 лет назад - во время депортации 1944 года. Когда ингушей гнали к эшелонам, многие кричали, обращаясь к людям: передайте такому-то, что мы, такие-то, прощаем и прекращаем кровную месть". 

Безусловно, кровная месть - это целое явление для ингушского народа. И так или иначе, но очень многие элементы жизни и быта связаны с этой традицией. Например, всемирно известные боевые башни Ингушетии служили в том числе и местом убежища "кровников", которые иногда не покидали их до конца жизни, а родственники убитого пытались их временами штурмовать. "Можно было решить проблему бескровно, - объясняет Умалат Гадиев, - для этого существовало как минимум два описанных в исторических источниках сценария. По одному из них виновник убийства мог пробраться в дом семьи, объявившей ему месть, приблизиться к матери убитого, разорвать на ней одежду и поцеловать грудь. В этом случае он становился молочным братом убитого - и кровная месть прекращалась. По другому сценарию следовало также пробраться в дом "кровника" и взяться рукой за очажную цепь. В древности очаг в доме горца был священным, так же как и висевшая над ним цепь, передававшаяся из поколения в поколение. Эти способы, кажущиеся на первый взгляд простыми, были практически недостижимыми. Попробуйте пробраться в дом, населенный смертельно ненавидящими вас людьми". 

А были еще и обязательные к исполнению нюансы, фактически приравнивающие обряд кровной мести по благородству к дуэли. Например, ранение следовало нанести именно в то место и тем оружием, которым воспользовался убийца. Если получивший такое ранение "кровник" не умирал, то месть все равно прекращалась, а погибший родственник считался отмщенным. "А если возвращаться к истокам, то кровная месть - безусловно, пережиток и мрачное наследие родового строя, - считает директор краеведческого музея Магомет Сагов. - Когда в Ингушетию пришел ислам, этот обряд перекочевал в новую религию. Хотя наша вера категорически против убийства и прямо указывает на то, что в случае, если убийца будет прощен, милость Аллаха падет не только на того, кто простил, но и на его погибшего родственника". 

Ислам категорически против не только убийства, но и любого проявления насилия или неуважения. Как сказал "Итогам", отсылая к словам пророка Мухаммеда, имам центральной мечети Назрани Хизир-хаджи Цолоев, мусульманином может считаться всякий, от языка и руки которого нет вреда. Однако пока проявлений насилия в республике достаточно. Во время нашей командировки в Назрани обстреляли милицейский патруль, а неподалеку от города был убит ответственный сотрудник республиканской прокуратуры. Вообще убийства милиционеров и представителей власти в Ингушетии происходят едва ли не каждую неделю. 

Как бы там ни было, но сегодня мир в Ингушетии просто необходим. Мир во всем, и в том числе среди "кровников". И надежда на это есть. Как рассказал Хизир-хаджи Цолоев, стараниями духовенства и властей из 114 семей, находящихся, по его информации, в состоянии кровной вражды, помирить удалось уже двенадцать, и еще две обещали примириться в самое ближайшее время. 

Ингушетия - Москва

 Око за око 

 Скажи, кто твой враг  

Как относится к патриархальному обычаю кровной мести современная наука? Об этом "Итоги" расспросили доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника отдела Кавказа Института этнологии и антропологии РАН ­Абдулгамида Булатова. 

- Абдулгамид Османович, поддается ли кровная месть научному обоснованию? 

- Да, конечно, это явление хорошо изучено историками и социологами. Если говорить о кровной мести в целом, то она появилась в эпоху родовых отношений, когда государственных образований еще не было и в помине. В те времена единокровное родство играло определяющую роль. В основе его появления лежали сплоченность коллектива и ответственность за его членов перед другими общинами. Это был один из способов регуляции взаимоотношений в человеческом обществе в период отсутствия государственного управления. 

- А как же теперь, когда на дворе XXI век? 

- Сегодня кровная месть существует в регионах, где в большей или меньшей степени сохраняются патриархально-родовые отношения или их следы в виде устойчивой родственной солидарности, где семья или тейп продолжают быть приоритетными социальными единицами, а также там, где государственная власть в силу каких-либо причин слаба. И соответственно укрепление государственного начала неизбежно должно приводить к вытеснению института кровной мести сначала на периферию жизни общества, а затем и к ее изживанию. Хочется отметить, что существование этого обычая не означает более низкую ступень развития народов. Это одна из сторон их уклада жизни, связанного с приспособлением к условиям окружающей среды. Я уверен, что если, например, жителя Лондона поместить в соответствующие условия, то он вынужден будет либо принять подобный уклад, либо умереть. 

- Ингушетия и Чечня - это наиболее яркие географические примеры, где институт кровной мести работает де-факто, а есть какие-либо другие районы? 

- Сегодня принцип "око за око" практикуется в странах Ближнего и Среднего Востока. Власти закрывают глаза на обычай и даже молчаливо его поощряют. В Иордании люди, отомстившие за причинение кровной обиды, наказываются чисто символически. А в некоторых арабских странах власти не возражают против того, чтобы смертный приговор убийце - после официального судебного процесса - приводили бы в исполнение родственники жертвы. На Кавказе, кроме Чечни, Ингушетии и Дагестана, кровная месть была распространена у сванов, хевсуров, а также у кабардинцев и осетин. Отдельные случаи справедливого возмездия встречались в Армении. В Дагестане, где в средние века уже существовали различные государственные образования, кровная месть ограничивалась властью хана, а чеченцы испокон веков жили вольными обществами, поэтому институт кровной мести здесь выражен более четко. Когда с развалом Советского Союза роль государства ослабела, месть возродилась как один из регуляторов взаимоотношений в обществе. Известно, что в Албании с XV века до наших дней сохранился так называемый закон Лека Дукаджини, согласно которому месть распространяется на членов семей до четвертого колена. В других европейских странах обычай имел широкое распространение в некоторых районах Италии и Испании. До сих пор на острове Сардиния суды выносят более мягкие приговоры по фактам убийства на почве кровной мести. На Сицилии вендетта появилась из-за островного положения и слабой государственной власти. Что касается африканских стран, где до сих пор сохранились родоплеменные отношения, то там месть существует, но у разных этносов распространена в разной мере. Кроме непосредственного физического воздействия для уничтожения обидчика, африканцы зачастую используют магические обряды мщения, о которых так много писали в своих работах путешественники-исследователи. Например, какой-то предмет после сильного заклинания закапывали возле дороги, по которой проходил враг, и считалось, что после этого он должен умереть. 

- Помогут ли инициативы ингушских властей укрепить власть на Кавказе? 

- Примирение - это то, к чему надо стремиться. Любое государство, укрепляясь, стремится изжить институт кровной мести и взять регулирующие функции на себя. В первую очередь потому, что без этого порядка в регионах не будет, а одними жесткими мерами проблему не решить, так как нельзя отправить в заключение всех родственников. В то же время примирение на Кавказе не пройдет гладко. В прошлой истории народов Кавказа были выработаны определенные механизмы примирения. Однако насколько успешно эти механизмы будут работать в изменившихся современных условиях - это вопрос сложный, ответ на который даст только сама жизнь.

Григорий Санин

Итоги.RU
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе