Дезорганизация, разрушение жизненно важной инфраструктуры, "ослепление" средств обнаружения противника и коммуникаций - вот квинтэссенция методов ведения современной войны. Здесь главное - не уничтожение живой силы, а достижение максимального шокового эффекта, призванного подавить волю и способность к сопротивлению. Именно такой сценарий был уготован Афганистану, Ираку, Ливии, а теперь, судя по всему, готовится и Ирану.
По крайней мере, формула "война есть продолжение политики другими средствами" на первый взгляд не потеряла своего значения. Однако в контексте сегодняшнего дня она не всегда способна ответить на вопрос о побудительных мотивах войны или указать на интересы, которые конкретные военные действия обеспечивают. Иными словами, сегодня совсем не просто ответить на вопрос: продолжением чьей политики или интересов является война?
Решение Европейского союза об отказе импортировать иранскую нефть резко обострило ситуацию вокруг Тегерана, и если не ставит ее на грань войны, то толкает именно в этом направлении. Лидер британских лейбористов Милибэнд уже назвал этот процесс "лунатическим сползанием к войне".
Парадоксально, но инициатор нынешнего обострения, президент США Барак Обама, меньше всего заинтересован в таком развитии событий. Если не получилось блицкрига в случае с Ливией, то тем более не получится с Ираном. Иранские ПВО разбросаны по всей территории страны, к тому же у Ирана есть военно-воздушные силы, ракеты, способные поражать корабли и основные стратегические базы США в регионе, включая остров Диега-Гарсия. Иран способен наносить удары и по территории Израиля. Разумеется, никто в Белом доме не может просчитать, на какую конкретно фазу войны придется пик избирательной кампании в США - удачную или провальную. К тому же любая военная конфронтация с Ираном потребует от Обамы и его администрации сверхусилий и внимания, необходимых для непростой избирательной гонки. Возникает вопрос: стоило ли так далеко заходить в конфронтации с Тегераном ради тактических политических целей, одна из которых - нейтрализовать критику республиканцев по поводу "мягкости" Белого дома в отношении Ирана?
Закон глобализованной финансово-экономической системы гласит: в новых условиях ни один из ее участников не свободен принимать решения, ориентированные исключительно на национальные и тем более узкопартийные интересы. Более того, чем глубже вовлечена та или иная национальная экономика в процесс глобализации, тем меньше у нее свободы принятия независимых решений, тем больше она зависит от конъюнктуры глобального миропорядка.
Неслучайно открытая глобальная экономика все чаще расценивается в США как угроза национальной безопасности. В исследовании причин финансового кризиса, проведенного по заказу Министерства обороны США и по поручению президента Обамы, говорится, что "шоковые удары по глобальной экономике" могут обернуться катастрофой для США. Результатом таких катастроф могут стать "падение жизненного уровня населения... нестабильность и утрата американского влияния за рубежом".
http://img.beta.rian.ru/images/54788/05/547880517.jpg
После заявлений Ирана о возможном перекрытии пролива США наращивают военно-морское присутствие в данном регионе.
Потери мировой экономики от кризиса разрушительной силы оцениваются в 50 трлн долларов, из которых одна треть пришлась на США. Для сравнения: экономический ущерб, который все страны мира понесли в результате Второй мировой войны, составил 1,3 трлн долларов, а затраты на все войны, которые США вели за свою историю, оцениваются в 6,9 трлн долларов.
Чтобы восполнить столь глобальные потери, необходим не менее глобальный проект. Иран - ключ к Каспийскому региону. В свою очередь, Каспийский бассейн - это третий по масштабам резервуар энергоносителей в мире и одновременно сплетение международных энергетических коммуникаций.
"Стратегическое господство над этой зоной, - писал Збигнев Бжезинский, - пусть даже замаскированное соглашениями о сотрудничестве, было бы определяющим с точки зрения "мировой гегемонии" преимуществом". Это взгляд с американского берега. С точки зрения глобальной экономики "нефть Каспийского бассейна - по признанию западных экспертов - может иметь такое же значение для индустриального мира в ХХI веке, какое сегодня имеет нефть Персидского залива".
Однако "индустриальным измерением" далеко не исчерпывается роль энергоресурсов и коммуникаций региона. Нефть и газ - высоколиквидный товар, своего рода магнит, притягивающий к себе свободный, в том числе и спекулятивный, капитал.
В условиях далеко не радужных прогнозов развития глобальной экономики и нерешенных проблем реформирования финансово-банковской системы заинтересованность мировых финансовых пирамид и институтов в освоении столь масштабного ресурса огромна и выходит далеко за рамки национальных интересов США. Эта глобальная сила, ориентированная на свои интересы, способна мощно ускорять геополитические процессы в мире. И даже президент США не свободен составлять свой политический график, игнорируя эти интересы.
Армен Гарникович Оганесян
РИА Новости