Сапрыкин о духе времени Каких слов не хватает в русском языке

Кейт Буш, эскимосы и безъязычие российской политики.


Говорят, в языке эскимосов есть 200 слов для обозначения снега (хотя мало кто из упоминающих этот факт в состоянии его проверить — в силу слабого знакомства с языком эскимосов). А еще английская певица Кейт Буш выпустила недавно альбом «50 Words for Snow», на котором, явно вдохновившись языком эскимосов, пытается сама придумать слова для обозначения снега: в их числе оказываются термины «хиронокрашка», «спангладаша» и «бумерангабланка». А еще диким успехом в сети пользуются списки иностранных слов, которых нет в русском языке, — почему-то людям важно знать, что в языке гондурасских индейцев из племени ульва есть специальное слово, обозначающее ощущение, когда ты идешь по лесу и тебе кажется, что к твоей коже кто-то прикасается: сразу чувствуешь, что в каком-то плане индейцы ульва духовно богаче нас.


Но ладно русский — существует же огромное количество слов, которых не хватает ни в одном мировом языке, притом что обозначаемые ими явления знакомы каждому. Как, к примеру, можно назвать человека, который во время разговора постоянно ковыряется в собственном мобильном, да еще хихикает невпопад (ну то есть понятно, как его можно назвать, но хотелось бы иметь на этот случай цензурное слово). Или: как называется чувство комфорта и одновременно легкой нервической дрожи, которое испытывает тот ­самый человек с телефоном, когда ему удается выключиться из разговора и дорваться до своих любимых социальных сетей? Или: существует ли слово для обозначения сложной смеси энтузиазма и отчаяния, охватывающего человека, который затевает некоторое доброе, важное и общественно полезное дело, — понимая, что ничего хоро­шего из этого дела выйти не может, один позор и безобразие. Или: как обозначить политические взгляды человека, который вроде бы разделяет либерально-гуманистические ценности — и при этом ходит на «Русский марш»?


Несколько месяцев назад журналист Тоня Самсонова опубликовала на сайте slon.ru тест на политическую ориентацию: ответив на несколько вопросов, можно было определить свою партийную принадлежность. Но дальше оказалось, что для обозначения этих принадлежностей практически нет нормальных слов: допустим, если ты выступаешь за свободу слова, выборов и собраний — ты либерал, но если при этом хочешь, чтобы государство чуть повысило пенсии бабушкам, ты уже непонятно кто. А потом ты отправ­ляешься на выборы и понимаешь, что, как бы ни называлась партия и что бы ни было написано в ее программе, все это — двести слов для обозначения одного и того же снега (точнее, вполне материальных ресурсов, которые поделят по результатам выборов). И чтобы сделать в этой ситуации выбор, нужно не формулировать его в словах — а прислушиваться к тонким оттенкам стыда и неприязни (для обозначения которых тоже пока не придумано терминов). И в процессе принятия решения ты неизбежно испытываешь чувство, будто идешь по лесу и к твоей коже вдруг при­касается что-то неприятное и липкое.


Кстати, в языке племени ульва это чувство ­называется «юпутка».


Текст: Юрий Сапрыкин


Афиша.RU


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе