В каких бы духовных дебрях ни блуждал Маркузе-старший, суть его концепции состояла в экономической избыточности капитализма, строящегося на системном неравенстве людей. Человечество накопило достаточное количество материальных возможностей сделать всех людей сытыми и обеспеченными, и существование этого строя объясняется, по мнению философа, некими внеэкономическими факторами. Маркузе-младший справедливо усматривает в теории своего ученика по Колумбийскому университету обоснование нового неравенства, только обусловленного якобы неодинаковыми способностями людей. Весь этот хорошо знакомый нашим согражданам тип рассуждения, как правильно подчеркивает Маркузе, сколь «завлекателен», столь и «бесперспективен».
* * *
Мне уже доводилось писать о креативном классе и о позиции Ричарда Флориды, которую я считаю весьма спорной.
Истинное право на город требует упразднения власти частного капитала над городской экономикой, собственно, не только над ней, но и над мировой экономикой в целом.
Кто должен получить право на такой город? Разумеется, ни в коем случае не какой-то один класс сам для себя, тем более не так называемый «креативный класс», столь милый сердцу мистера Флориды, но все люди, каждый горожанин, каждый член общества. Ибо это право каждого на поддержку в развитии его творческих способностей, право на раскрытие гуманитарного потенциала. Концепция созидания, пропагандируемая Флоридой, вредна, ибо, следуя этой концепции, творческий процесс не достигает конечной цели. Этот процесс уподобляется новаторству не важно чего и ради чего, когда результат также не имеет значения.
По мнению Флориды, творцом является любой дипломированный педант, какими бы косными ни были его воззрения и методы. Флорида считает творческими людьми тех, кто придумывает «фонды доверия» для богатых, он считает «творцами» биржевиков и менеджеров, изобретающих новые лазейки для спасения «гнилых» ссуд и обмена дефолтными кредитами, и он причисляет к «креативщикам» тех, чьи махинации обескровили миллионы людей.
Получается, что к творческому классу принадлежат и ученые-ядерщики, чьи «гениальные» открытия грозят гибелью всего живому на планете. Туда же входят демагоги и манипуляторы, насаждающие «культуру» потребления, суть которой в том, чтобы продавать как можно больше вещей и продуктов вне зависимости от того, нужны они кому-то или нет.
«Креативный класс» Роберта Флориды можно смело назвать главным препятствием на пути создания «города мастеров» для всех. И не о правах этого класса мы говорим, говоря о праве на город созидателей. Потому что на самом деле эти «креативные» часто и не дают реализовать это право большинству людей. Ибо многие из тех, кого Флорида ложно полагает творческими личностями, – не более чем заурядные «технари» и смотрители, чьи рутинные функции только удушают «прекрасные порывы» подлинного творчества. Законы города мастеров осуждают эксплуатацию, контроль и принуждение, какими бы «новаторскими» и креативными они ни были.
В свое время я высказал свои претензии к концепции Ричарда Флориды в рецензии на его книгу «Подъем креативного класса». Я завершу свой отклик о «креативном классе» для Terra America выдержками из этой рецензии.
* * *
Обзор книги «Подъем креативного класса» требует великодушия. В ней затронуты вопросы крайне важные для понимания как движущих сил современной экономики, так и поощряющих ее функционирование политических моделей. Книга написана хорошо, можно сказать, в форме монолога. Кроме шуток, она напоминает стенограмму банкетных спичей Торговой палаты, возможно, так оно и есть. Автору нельзя отказать как в знании предмета, так и в богатстве воображения (откроем небольшой секрет – Ричард Флорида защищал докторскую не где-нибудь, а у нас в Коламбии).
Однако все перечисленные выше достоинства лишь усугубляют удручающее впечатление от этой книги. Начнем с названия – «креативный» – слово очень важное для эпохи, в которой новаторство занимает почетное место в пантеоне ускорителей экономического прогресса. Много работ посвящено творческому подходу (и его особенностям) в психологии, педагогике, социологии и т.д. Однако нигде нет четкой дефиниции «креатива», его без пояснений используют в качестве прилагательного к роду занятий примерно тридцати процентов работоспособного населения. Таким образом, в разряд творческих личностей попадают мозольный оператор, счетовод, биржевой спекулянт, журналист, адвокат, коммивояжер и менеджер. А спортсменов, инженеров, художников и обществоведов можно даже назвать элитой креативного класса. Данная классификация едва ли проясняет происходящее.
«Манипуляторы символов» Роберта Райха или обозначенный Эриком Олином «класс профессиональных менеджеров» – эти понятия лучше соответствуют действительности.
Или вот «класс». Дебаты о значении этого термина имеют долгую историю, и лучше нам в эти дебаты не ввязываться. Флорида подчеркивает, что сами представители данного класса себя таковыми не считают. По его мнению, им пора бы взять на себя классовую ответственность, но они что-то не торопятся это сделать. Собственно зачем, разве нам станет лучше, если они, наконец, согласятся взять на себя такую ответственность, и насколько общность интересов дает право рассматривать их как некий «класс», а не как группу любителей определенного стиля жизни?
В заглавии также присутствует слово «подъем», которому не дано должного определения, в то время как характеристика «творчества» не содержит ничего нового. Равно как и новаторство как составляющая экономического прогресса. Ярчайшим историческим примером первого следует считать Ренессанс, а второго – Индустриальную революцию.
В самом деле, большая часть столь превозносимого автором «креатива» – не более чем порождение моды на новизну любой ценой, вне зависимости от того, насколько полезны эти новшества. Гете устами Фауста задавал эти вопросы два столетия назад, однако в данной книге на них нет ответа.
Вместо ответа, нам предлагают увлекательный путеводитель по вкусам и привычкам йаппи, к которым автор с азартом причисляет и себя. С одной стороны, им нравятся джазовые клубы, с другой – стихия уличного балагана (но никак не симфонические оркестры). Они любят походы, велосипед, отдых на лоне природы, активные виды спорта (в качестве участников, а не зрителей). Они любят кафе, где нет одинаковых стульев, еду в горшочках ручной работы, одежду от Banana Republic, или, на худой конец, от Gucci. Они предпочитают заниматься делом в одиночку, но за достойное вознаграждение. Им нравится свободный стиль одежды и ненормированный рабочий день. Они стремятся в города, где кипит уличная жизнь, где есть бистро и галереи (но не большие музеи).
Весь этот перечень – плод «личных бесед автора и опросов фокусной группы», это сочетание слов встречается в тексте сорок три раза (мы подсчитали), и ни слова про конкретных собеседников, надо понимать все они – такие же «креативщики».
Политические рекомендации, вытекающие из этих анекдотических «свидетельств», гласят: строительство больших стадионов не стимулирует экономику больших городов – это заблуждение. «Я ни разу не встречал креативного человека, который переживал из-за отсутствия в городе сильной спортивной команды», уверяет Флорида. Сходная участь ожидает филармонию и другие культурные учреждения.
Автор громит книгу Роберта Патнема «Bowling Alone». «Креативным» некогда гонять шары в провинциальном кегельбане, бежать от идиллии тихого городка как можно скорей – таков их план. Что ж, по крайней мере, это любопытно. Рейтинг городов зависит от наличия привлекательных факторов. Проблема в том, что там, где нет креативных, нет и факторов, и наоборот. Статистика представляет собой замкнутый круг.
Логика такова – креативы там, где хорошо, а хорошо там, где креативы. Данное послание адресовано исключительно особым менеджерам особого профиля – оставьте креативных в покое, но платите вовремя. Едва ли мир содрогнется от этих слов, но с кафедры они звучат эффектно.
Завлекательно, но бесперспективно.
Автор: Питер Маркузе