Ереван в сложном положении

У переживших вторую половину 1980-х сейчас появляется странное ощущение дежавю: снова атомная катастрофа, которую постоянно сравнивают с Чернобылем, снова целая серия падений режимов, и вот сейчас – снова волнения в Армении. Тогда, в 1989-м, это было одним из мощных катализаторов распада СССР, а теперь может стать началом новой волны потрясений самого различного характера.

Оппозиция вывела сейчас на митинг в Ереване, по разным данным, от десяти тысяч (по подсчетам властей) до ста тысяч человек (по свидетельству оппозиции). Во многом это воспринимается как продолжение неудавшейся три года назад попытки сменить власть по «оранжевому» сценарию с массовой демонстрацией после выборов, итоги которых, по утверждению оппозиционных сил, были фальсифицированы. Тогда митинг был разогнан, после чего начались массовые беспорядки, в ходе которых десять человек погибло, а в Ереване было введено чрезвычайное положение.

Сейчас митинг на площади Свободы отличался массовостью: количество демонстрантов в десятки раз больше. Во многом это, очевидно, связано с наглядным примером, который у всех нас сейчас перед глазами – сменой власти в арабских странах под давлением протестующих на улицах. Как заявил по этому поводу востоковед и политолог Евгений Сатановский, «время диктатур и авторитарных режимов прошло» – новые технологии самоорганизации, социальные сети и мобильная связь, привели к такой скорости мобилизации населения на волне какого-нибудь протеста, что власти ничего не могут этому противопоставить. Еще вчера, казалось бы, спокойная и подконтрольная страна сегодня за считанные минуты превращается в бунтующую массу, объединенную общей политической волей.


При этом, однако, если власти фактически потеряли возможность упреждать эту активность и сдерживать ее заранее (для этого у них разработан целый арсенал методов, которые теперь уже не очень срабатывают), когда дело доходит непосредственно до выступлений, они по-прежнему располагают, чем ответить. Пример Муаммара Каддафи, почти потерявшего свою страну и некоторое время с трудом контролировавшего только столицу, а теперь взявшего в кольцо последний бастион, с трудом удерживаемый оппозиционными силами, хорошо всем известен.

Но власти Армении решили не вступать в открытую конфронтацию с оппозицией и разрешили ей провести митинг на центральной площади столицы. Главными требованиями демонстрантов было проведение внеочередных президентских и парламентских выборов, освобождение «политических заключенных», ограничение резкого роста цен, в первую очередь на продукты, и прекращение «угроз и террора со стороны полиции», призванного сдержать уличную активность. Представители властей поспешили выполнить часть этих требований, отпустив на свободу несколько заключенных и вступив в диалог с оппозицией. Надо заметить, что в тех арабских странах, в которых все-таки произошла смена политического режима под давлением протестующих, это каждый раз начиналось именно с готовности власти идти на уступки, хотя бы минимальные.

Левон Тер-Петросян, возглавляющий протестное движение в Армении, три с небольшим года назад вернулся в политику с теми же лозунгами, под которыми ему сейчас удается собирать почти стотысячные митинги (эти лозунги очень близки к тем, с которыми сейчас в арабском мире удается свергать режимы). Тогда, перед президентскими выборами, которые им были проиграны, по официальной версии, он дал примечательное интервью «Коммерсанту», в котором назвал структуру власти в Армении «криминальной», а ее режим – «коррумпированным сверху донизу» и живущим «по законам преступного мира». Тер-Петросян заявил, что его цель – «демонтировать криминальную структуру власти» и затем уйти, посчитав свою миссию выполненной.

При этом он (бывший президентом Армении примерно в «ельцинские» годы, с 1991-го по 1998-й), постоянно апеллирует к своему прошлому опыту нахождения у власти. Тогда на волне демократических преобразований в десятках стран региона в самом деле при всех известных минусах 1990-х удалось добиться многих достижений, о которых мы сейчас можем только вспоминать – ярких независимых СМИ, открытой политической борьбы различных сил, менее «постановочных» выборов.

Последний политический опыт Армении будет, вне всякого сомнения, иметь большое значение для стран региона, в первую очередь соседних. Недавно в Азербайджане впервые за последние шесть лет произошла акция протеста, не очень многочисленная и жестко пресеченная правоохранительными органами. Усматривать в этом только желание некоторых влиятельных и активных западных держав одновременно дестабилизировать обстановку в нескольких странах региона было бы слишком неосмотрительным. Никакие технологии сами по себе не могут побудить людей выходить на улицы десятками тысяч с ясными и четкими политическими требованиями. Вместе с тем последствия волны смены режимов на таком гигантском протяжении, как это происходит сейчас, могут быть самыми непредсказуемыми, и какими хорошими геополитическими игроками ни были бы, скажем, США и Британия, вряд ли их можно подозревать в самоубийственном желании перевернуть в мире все, что вообще можно перевернуть.

Отдельно стоит проанализировать в связи с этим ситуацию в России. У нас быстро набирают силу движения, основанные на лозунгах, почти буквально совпадающих с лозунгами Тер-Петросяна – заявления о полной коррумпированности нынешнего политического режима и сворачивании свобод 1990-х. В какой бы степени это ни отвечало реальности, это явно вызывает некий отклик в широких массах – достаточно широких, чтобы это движение стало заметным.

Опыт последних революций, как удавшихся, так и не удавшихся, и попыток сменить политический истеблишмент, показывает, что катализатором для быстрого превращения этих движений в реальную политическую силу может послужить – и чаще всего служит – некоторое колебание цен на товары первой необходимости. Драматическое падение жизненного уровня к показателям 1990-х у нас вряд ли возможно, но мы видим, что политические режимы шатаются и падают скорее от отсутствия реальных социальных лифтов, с жестким расслоением населения по доходам и невозможности для представителей широких масс хоть каким-нибудь образом продвинуться из одной категории в другую.

Тарас Бурмистров

Russian Journal
Поделиться
Комментировать