Кавказская война. Геноцид, которого не было. Ч. 5 (окончание)

Кто виноват и что делать (часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5)

ПРАКТИКУМ ПО СОЗДАНИЮ ГЕНОЦИДА

Да, друзья, это не ошибка и вы все прочли правильно. У нас сейчас есть уникальная возможность рассмотреть КАК и какими методами создается вопрос «страшного геноцида». Мы сможем воочию лицезреть механику создания мифов. Не волнуйтесь, это не сложно! Помните, как говорилось в 30-е годы: «Советский ученый — не просто бытописатель прошлого — он должен создавать историю!» Так как же она создается?

На сайте «Черкесский Геноцид» — http://circassiangenocide.org — представлены выводы и рекомендации Всесоюзной научной конференции, состоявшейся в Нальчике по инициативе и при участии Института истории СССР АН СССР 24 октября 1990 года. Среди прочего там упоминается и о геноциде: «политика русского царизма…, сопряженная…с покорением, геноцидом». В практическом плане сейчас, после того как обращению адыгских организаций в Госдуму РФ с требованием признать геноцид минуло 4 года, обращению в Европарламент — 3 года, а никакого признания нет и не предвидится, эта резолюция упоминается всё чаще и подается в следующем ключе: «Зачем вообще что-то признавать? Все уже давно признано до нас — была Всесоюзная конференция, она шла под эгидой Института истории СССР Академии Наук СССР, на ней геноцид был признан и, хотим мы этого или не хотим, признание геноцида было государственной позицией официальной истории позднесоветского времени. Имейте же смелость сейчас уважать точку зрения честных и непредвзятых ученых того периода!»

Сильная позиция! Институт истории СССР Академии Наук СССР — это марка! Это не просто так — прости-прощай — это ученые с мировым именем, определяющие развитие исторической науки всего Советского Союза. Уж если они действительно признали, то что-то наверняка должно быть!

Не скрою, меня это сильно смущало, возникало чувство, что я что-то просмотрел и где-то в моей позиции есть изъяны. Я не понимал где и поэтому искал. Стоит сказать, что меня сразу несколько насторожило то, что адреса тёти Бендер здесь тоже не оставил — под резолюцией нет никаких имен! Это несколько странно, т.к. существуют определенные нормы подачи подобных документов и непроставление имен ученых, подписавших их, там не предусмотрено. Ну в самом деле, давайте представим известное «Письмо трехсот ученых правительству СССР в защиту генетики» 1955 года без имен этих самых ученых… Абсурд! А здесь резолюция есть, а имен нет… непонятно.

Я долго искал материалы этой Конференции. Искал в Интернете, в исторических источниках, в Институте российской истории РАН, являющемся преемником расформированного после кончины СССР Института истории СССР, узнавал у его сотрудников, сидел там в библиотеке, копался в хранящихся там материалах всех конференций, смотрел по картотеке ученых, которые в силу своей специфики могли принимать участие в этой конференции… И что вы думаете?... Не нашел! В конце концов, сотрудницы библиотеки взмолились — Ну хватит уже нас терзать! Не принимал наш институт участия в той конференции!

Уже после путем непростых комбинаций я смог выяснить, что проводил ту конференцию Институт Гуманитарных исследований Кабардино-Балкарской Республики, а резолюция, скорее всего, писалась директором института Р.Х Гуговым или при его непосредственном участии. Естественно, никаким Институтом истории СССР АН СССР там не пахло и никакого отношения к официальной позиции (если таковая вообще может быть!) истории позднесоветского периода это не имеет.

Теперь давайте разберем механику вопроса, проследим за движением рук:

А) Можно сказать, что конференция была проведена Институтом Гуманитарных исследований КБР, адыгские историки собрались на междусобойчик, обсудили и подписали, но тогда это будет очередное «Как можно не верить в геноцид адыгов!» С учетом предвзятости и заинтересованности ученых-черкесов в этом вопросе — доверия к подобной резолюции — ноль!

Б) А можно сказать, что это была Всесоюзная конференция и что устраивал её всеми уважаемый Институт истории СССР — и тогда это совсем другое дело! Ведь подписали её, как предполагается из названия, скорее всего, советские ученые-историки с высочайшей репутацией, а может даже и с мировым именем! И, что немаловажно, непредвзятые люди, незаинтересованные в признании геноцида. Это же совсем другой эффект!

Что делают… не знаю кто это сделал, но те, кто сделал… Они убирают ИГИ КБР, ставят вместо него Институт истории СССР АН СССР, чтобы не было видно, что все подписанты — черкесы убирают фамилии подписавших и тут же начинают бурно охать и вздыхать по поводу не мало ни много официальной позиции советской историографии, якобы признававшей геноцид. Бинго! Добро пожаловать в миф!

Вообще же, это я так, из присущей мне скромности называю такую вещь мифом. На самом деле у нее есть адекватное название: ЛОЖЬ. Ложь, целенаправленная, осознанная подтасовка материалов, манипулирование общественным мнением, оболванивание собственного народа и попытка построить на этом всем серьезную политическую платформу. Это фальшивая картина, висящая на аукционе Сотбис! Я бы очень хотел, чтобы сами адыги осознали какими материалами составленными каким образом их пичкают.

ЕСЛИ НЕ ГЕНОЦИД, ТО ЧТО?

Ну хорошо, если это не было геноцидом, то что же это было? Война, абсолютно непохожая на боевые действия, к которым мы привыкли сейчас, она не подчинялась законам современных военных уставов и практических наставлений. Это была война, которая стала мельчайшей частичкой несравнимо более глубинных и глобальных процессов. Колонизация и глобальный передел мира — вот имя той войне! В ходе той войны великие державы того времени окончательно разделили весь мир и Западный Кавказ был лишь маленькой точкой на карте грандиозных переделов эпохи.

Это была война, в которой державам, чтобы разорвать мир на части далеко не всегда было нужно сражаться друг с другом — они медленно, но неотвратимо меняли чашу весов, захватывая сферы влияния, подчиняя и покоряя народы, согласившиеся войти в их орбиту и уничтожая и выдавливая тех, кто этому противился. В той войне по отношению к вовлекаемым народам у России окончательно формируется принцип, в соответствии с которым она неукоснительно действует дальше — «Покорен — Значит — Выжил». Для северокавказских народов это работает удивительно точно, без малейшего, без мельчайшего исключения.

По меркам современного законодательства, наших нынешних норм морали и нравственности, в той войне Россия являлась агрессором и интервентом. За подобные действия сейчас Россию бы выгнали из ООН. По правилам же того времени, действия России были нормальны, ожидаемы всеми и, возможно, вообще были самыми гуманными из всего того, что делали великие державы той эпохи. Тогда они были так естественны, что веди себя Россия другим образом, этого бы никто не понял! Они были насколько естественными, как для нас сейчас является почистить утром зубы. В отношении территориальных захватов люди того времени не задавали вопросов «По какому праву?», их больше интересовало «Когда?» и «Кто первый?».

В схватке с одним из многовековых стратегических противников — Турцией, Россия выходит на Западный Кавказ. Проживавшие там адыгские народности в это время находились в сложном межвременном периоде, связанном с ослаблением и разрушением турецко-крымской системы и турецкого протектората в которые они точно вписывались и в которых довольно комфортно жили в течении нескольких веков до прихода России. Будучи многократно усиленным тем, что адыгские народности находились на разных уровнях своего развития и не были единым целым, а наоборот, соперничали и враждовали как между собой, так и внутри себя, адыги по-разному восприняли появление в регионе новой сверхдержавы. Часть горцев сразу же выбрала её объектом своей внешнеполитической ориентации, другая часть сохранила традиционную к тому времени ориентацию на независимость с сильным турецким уклоном, третья, тоже значительная часть почти всю войну придерживалась нейтралитета.

Эта война не была похожа на привычную нам картинку непрерывных боевых действий. Она была сродни медленному освоению территории, сопровождающемуся как активными периодами боев, так и перемириями и полу-затишьями длиной в года и десятилетия. В ходе войны Россия не ставит целью уничтожить всех адыгов. Она довольно четко делит их на «мирных — немирных» и насколько жестоко относится к немирным настолько же лояльно и благоприятно она воспринимает других.

Одержав победу, Россия подвергает 4 адыгских народа, оказавших наиболее ожесточенное сопротивление и проживавших в наиболее опасных с точки зрения российской геополитики местностях, принудительной депортации, предоставив им выбор переселения в степную часть с получением всех прав гражданства, либо на территорию давнего союзника черкесов — в Турцию. Попав под влияние турецких эмиссаров и собственной знати, преследовавшей личные цели, эти народы практически полностью уходят в Турцию. Вслед за ними и по тем же причинам уходит и значительная часть адыгов, в отношении которых депортация не осуществлялась.

Оставшиеся получают равные права и равные условия жизни со всеми остальными подданными Российской Империи.

Всё! Заканчиваем с историей. Переходим к современности.

ВЛИЯНИЕ НА СОВРЕМЕННОСТЬ

Всё… да не всё. Помните, как Глеб Жеглов говорил еще «зеленому» оперу Шарапову: «Это ведь я только так, ловко пообещал, что возьму Кирпича. Если б это было так просто…» Так просто отойти от истории не получается. Такая история как у нас с вами бесследно не проходит. В свое время очень нелюбимый мной великий грузинский философ Мераб Мамардашвили гениально сказал про эту ситуацию: «прошлое далеко не так безопасно, как может показаться. Ибо очень часто оно может быть набито целиком не переваренным и не пережитым будущим.»

Безотносительно от всего вышеизложенного, от вопросов кто, куда и как уходил, кто должен был победить, а кто нет, кто и как к кому относился, безотносительно от всех других вещей, надо учитывать тот факт, что Кавказская война стала величайшей катастрофой за всю историю существования адыгского народа. Величайшей катастрофой! В её результате, черкесы превратились из доминирующего, практически единственного этноса, занимавшего предгорья Западного Кавказа в разбросанный, разорванный на несколько административных единиц и стран народ, 20% которого сейчас находится на родной земле, а 80% разбросано по многим странам мира.

Кавказская война привела к тому, что адыги везде стали меньшинством, живущим в окружении народов, имеющих более сильный, доминирующий уклад жизни и более значительное влияние на все происходящее вокруг. Бывшие не так давно сильным, могущественным этносом, определявшим ход событий далеко за пределами своей территории, сейчас черкесы вынуждены прикладывать немалые усилия для того, чтобы не ассимилироваться, не превратиться в русских, турок, арабов и сохранить свою национальную идентичность, язык и осколки того, некогда великого Хабзэ, трансформировавшиеся ныне в определенный морально-этический кодекс — Адыгагъ.

На пути отстаивания своей идентичности черкесы не обошлись без огромных потерь — печальны, но закономерны судьбы убыхов и некоторых других адыгских народностей, полностью растворившихся, либо в других адыгских народностях, либо отуречившихся и «обарабившихся». Но неверно думать, что ассимиляция — это только вопросы истории, нет, такие процессы происходят и сейчас — в Турции, Сирии, Иордании, Израиле, да и в России. Несмотря на то, что Россия — единственная страна, которая дала адыгам свои национально-административные единицы, где черкесский народ имеет бОльшие права и возможности, чем где-либо еще, доминирующая русская среда, русская наука и культура, русское деловое и административное окружение, неизбежно приводят, например, к выдавливанию адыгского языка из повседневной и деловой жизни, к сглаживанию этнокультурных различий между черкесами и другими нациями, к постепенному размыванию адыгского этноса.

Несомненно, это плохо. Но хуже всего даже не это… не хочу быть пророком, но уже видно, что если подобная тенденция будет продолжаться (а при современном уровне глобализации она будет не только продолжаться, но и с каждым годом усиливаться!) перспектива сохранения черкесами своей национальной идентичности в средне-длинном периоде стоит под большим сомнением. Не надо быть крупным аналитиком, чтобы понять, что через 3-4 поколения черкесское меньшинство может раствориться в массе доминирующих наций Юга России, Турции и арабских стран.

Я понимаю, что за это утверждение меня, возможно, будут критиковать — клеймить позором, вешать ярлыки и красиво вещать о великом духе и о многовековой истории. Проблема не в духе, а в том, что в современном, быстро глобализирующемся мире, когда кредитная карточка, Интернет, «рука Кремля» и «Вашингтонский обком» во многом определяют ритм жизни «от Москвы до самых до окраин», при сохранении нынешней ситуации адыги неминуемо повторят судьбу убыхов. Это видно так же ясно, как и то, почему не могли, просто фатально не имели возможности сохраниться убыхи. Не осознавать этого, закрывать на это глаза — значит забивать себе голову этнопатриотической шелухой и повторять ошибку убыхов, так никогда и не узнавших о том, что еще за 30 лет до выселения Л.Я. Люлье написал о том, что убыхский язык обречен на вымирание.

На вызовы нового времени адыгский мир ответил, если и не национальной идеей, то уж во всяком случае национальным планом, состоящим из 3-х пунктов. На первом месте стоит репатриация адыгов — возвращение на Кавказ нескольких миллионов потомков тех черкесов, которые когда-то покинули свои земли и их интеграция в российское адыгское общество — это, по мысли сторонников идеи, позволит черкесам возвратить свое былое этническое доминирование на Северном Кавказе и опять стать самой влиятельной нацией на своих исторических землях. Вторым пунктом идет объединение трех адыгских республик РФ в один субъект федерации, или в, как её называют некоторые, «Великую Черкесию», что объединит ныне разорванные этнические территории и создаст единое административное черкесское пространство на Кавказе. И надо всем этим, как тень отца Гамлета витает вопрос признания геноцида.

Триединый ответ! Но нет — это не просто ответ — это «10 сталинских ударов», которые по мысли историков середины ХХ в. обеспечили Советской армии полный перелом хода войны в 1944г., это переход Суворова через Альпы, это Ленинский план ГОЭЛРО — это план действий, призванный полностью переломить кризисную ситуацию, развернуть её на 180 градусов и сделать из чего-то обреченного на увядание его точно противоположную и успешную копию.

При этом, необходимо четко понимать, что эти 3 пункта кардинально различаются по своей сути — если первые два из них являются целями, задачами и именно тем, что в итоге должно быть достигнуто, то последний пункт — геноцид — является не чем иным, как средством, инструментом их достижения. И именно признание геноцида в этой триединой формуле должно выступить локомотивом, движущей силой, тем побудительным фактором, который растолкает вопрос, сдвинет его с мертвой точки и в конечном итоге обеспечит реализацию первых двух факторов.

Давайте разберем ситуацию. Она проста и непроста. Под кажущейся краткостью и ясностью первых двух пунктов кроется очень и очень многое. Под репатриацией потомков адыгов понимается массовая иммиграция нескольких сотен тысяч, а то и нескольких миллионов человек одной национальности и их компактное расселение в пределах одного многонационального, взрывоопасного и высокодотационного (а значит безработного) региона со всеми вытекающими отсюда последствиями. Массовое переселение должно быть организовано и проведено самой Россией и за государственный счет, но не в интересах государства вообще, а в интересах лишь одной, проживающей в нем национальности, исходя из взглядов, бытующих в среде адыгских этно-политических организаций и из складывающейся сейчас практики — без какого-либо, без малейшего учета интересов всех остальных наций, более того, просто даже без элементарного обсуждения этого вопроса с ними. При этом, надо четко понимать, что подобное переселение самым коренным образом изменит всю ситуацию на Северном Кавказе и приведет к кардинальным, к революционным переменам во всей обстановке в этом регионе. Первым же требованием, которое со всей неизбежностью вырастет из вопроса миграции будет объединение 3 адыгских республик в одну, причем, совершенно наверняка это затронет территории как минимум двух других соседних субъектов федерации — Краснодарского и Ставропольского краёв, которые тоже частично находятся на земле исторической Черкесии. Сейчас невозможно даже представить к каким глобальным переменам, к каким сдвижкам и социальным катаклизмам это все приведет, но то, что они будут крайне значительными — не вызывает сомнений.

Естественно, добиться всего этого на добровольной основе очень трудно. Аналогов этого, примеров того, когда в наше время государство добровольно, само и за свой счет, в рамках официально признанной государственной политики, исключительно в интересах какой-то одной национальности и в ущерб интересам всех других этнических групп коренным образом изменило бы обстановку в одном из наиболее проблемных, экономически отсталых и политически и военно-взрывоопасных регионов в мировой практике не существует. Их просто нет. Если, конечно, не брать примеры Зимбабве и им подобные. С государственной точки зрения это алогично и противоречит самой сути, самим основам многонациональной страны, как территории, где максимальным образом учитываются интересы всех проживающих национальностей без предпочтения какой-то одной из них. Но для реализации интересов только одной национальной группы, причем, скорее всего, в коротком периоде и если таковая реализация будет происходить без какого-либо сопротивления других этнических групп, смысл в этом существует и, значит, возникает вопрос — как этого всего добиться?

Геноцид! Вот ответ, который дается в предлагаемой триединой концепции «10 сталинских ударов»! Вот волшебная формула успеха!

Россию надо заставить! Россия должна либо добровольно признать свою вину в «одном из самых страшных преступлений, не имеющим аналогов в мировой истории» — геноциде адыгов в Кавказской войне, либо, в отрыве от всей мировой истории и политики, в отрыве от того, что действительно происходило в то время, её вину в этом должен признать Европарламент — т.е. те самые страны, которые в свое время, в рамках своей колониальной политики действовали намного более жестоко, чем Россия!

И вот здесь вступает в действие версия, упорно озвучиваемая наиболее либеральными представителями черкесских этно-патриотов: «Ну признайте уже!» — говорят они — «Признайте, что вам стоит? Мы же больше ничего не требуем. Вот только признайте и все! И будем спокойно жить дальше. Вам без разницы, а нам приятно». Огромная ошибка! Огромнейшая! Признанием геноцида этот процесс не закончится. С признания все только начнется!

Мне очень сложно представить, как это все может случиться и что для этого должно произойти, но если все-таки абстрагироваться буквально от всего, если чисто гипотетически, как говорится, для чистоты эксперимента, представить, что признание геноцида все-таки случилось, то перемены, которые это за собой повлечет на Кавказе, да и не только там, по своему масштабу будут сравнимы с катаклизмами, которые могли бы случиться, не ответь Россия на агрессию Грузии в Южной Осетии. А может быть и превзойдут их!

Во-первых, Россия сразу же станет объектом жесткой критики со стороны огромного количества как больших и уважаемых, так и малых, никому не известных организаций, которые на основе уже признанного геноцида, будут требовать от Москвы восстановить статус-кво, или, как любит выражаться на встречах с рабочими и колхозницами президент Д.А. Медведев, «вернуть ситуацию в положение «анте-беллум» — т.е. в положение, существовавшее до Кавказской войны. То есть, морально Россия теперь уже будет как бы обязана образовать черкесский субъект в границах исторической Черкесии, вернуть миллионы потомков адыгов, ушедших в Турцию, выплатить им компенсацию, трудоустроить их, дать им жилье и т. д., и т.д., и т.д. При этом, даже тогда совсем не факт, что Россия все равно пойдет на это — ну не возвращает же Турция армян после признания своего геноцида Францией! — но требовать этого, давить на Россию все равно будут. При этом только черкесы будут давить, реально желая возвращения соплеменников — остальным же все это будет глубоко безразлично. Буквально для всех остальных возможность уличить в чем-то Россию будет прекрасным средством усилить свое собственную позицию в конкурентной борьбе с Москвой, устроить очередной торг по какому-либо вопросу, не имеющему ничего общего с Кавказом, получить в чем-то очередную уступку и т.д. Ну не бывает по-другому! Жизнь такова! То есть, адыгов опять начнут использовать в своих интересах. Опять, как и 150 лет назад возникнет ситуация, когда, в любом случае в выигрыше останутся люди, к которым адыги обратятся за помощью, а они сами уже в средне-долгом периоде окажутся в числе проигравших.

Вот такая картина. И я даже не хочу думать что произойдет, когда, посмотрев на черкесов, десятки других национальностей вспомнят былые обиды и начнут выдвигать требования признать геноцид друг друга.

При этом, было бы большой ошибкой думать, что существует какой-то тайный орган, наподобие масонской ложи, или некоего мифического правительства в изгнании, о котором на этом сайте уже писалось и который бы откуда-то из глубокого подполья дирижировал всей ситуацией. Ничего подобного нет. И простые черкесы в массе своей поддерживают вопрос признания геноцида не из каких-то скрытых и корыстных целей, а абсолютно искренне — глубоко переживая трагедию своего народа и искренне заблуждаясь по поводу хода и характера Кавказской войны. Им так внушили!

Вся проблематика разворачивания вопроса о признании геноцида на Кавказе намного глубже модели «10 сталинских ударов», она уходит корнями глубоко в прошлое и оттуда уже «рулит» настоящим. Вопрос о геноциде не мог не встать. Это абсолютно логично и оправданно. Мы были должны, мы были просто обязаны пройти через него. И дело здесь не только в том, что, как уже говорилось ранее, безотносительно от того был геноцид или нет, кто был, а кто не был прав в Кавказской войне, кого депортировали, а кто ушел сам и безотносительно всех иных причин, у адыгского народа, как мы уже писали, существует немалые проблемы и их надо решать.

Дело в том, что за все последние 160 лет адыгское общество не имело возможности открыто, честно, спокойно и с точки зрения своего народа обсудить положение, сложившееся в результате Кавказской войны. Это было нельзя сделать сразу после войны, когда черкесы оказались повержены, раздавлены, раздроблены и жили в Российской империи, где имелась совершенно определенная точка зрения на недавно выигранную войну. Этого, конечно же, невозможно было сделать и в Империи Советской, когда мы все усиленно строили новую этническую общность — советский народ и сама тема предков одной части этого народа, сражавшихся против предков другой его части была в огромной степени табуирована и политизирована. Но проблемы-то от этого не исчезли! Тема национальной катастрофы жила среди адыгов все это время. Она передавалась от отца к сыну и от деда к внуку. В результате, не имея возможности получить широкую огласку и пройти через спокойное, ровное и честное обсуждение, она была загнана вглубь, скручена и как тугая пружина сжата безжалостным временем. Пружина не могла не распрямиться!

Именно это мы наблюдаем сейчас. Пружина распрямилась! Это логично, это нормально и это правильно. Тема Кавказской войны сейчас крайне популярна в черкесском обществе. И по-другому быть не может. Но! Оставшись один на один с набросившейся на них оглушительной, безбрежной свободой слова, с правом высказывать любые, самые дикие мнения об этой войне, столкнувшись с полным отсутствием какого-либо оппонирования, адыгское общество наполнилось огромным количеством слухов, сплетен, мифов и всякого рода псевдо исторической информации, которая, с учетом искренних и, да простят меня адыги, зачастую наивных ожиданий простых людей, выдается за правду и с чисто кавказской эмоциональностью искренне, подчеркиваю, искренне воспринимается таковой!

Пружина распрямилась! Сейчас мы становимся свидетелями того, как любая, самая невероятная информация, поданная с позиций превратно понятого патриотизма адыгов с налета считается правдой и принимается без тени сомнения даже без подтверждения, в то время как исторические данные, не совпадающие с таковой — «патриотической позицией» — отвергаются, вне зависимости от уровня и серьезности их доказательной базы. По сути, сейчас в адыгском обществе, как в миниатюре повторяется ситуация СССР конца 1980-х — начала 1990-х гг., когда весь советский народ просто опьянел от обрушившейся на него свободы слова и в течении какого-то времени элементарно учился с ней жить — митинговал, обижался, ошибался, платил за свои ошибки и все-таки выходил на правильный курс. Именно это происходит и должно происходить сейчас с адыгами! Как говорил Гегель: «История учит тому, что никто не учится на чужих ошибках — все учатся на своих» и мы не вправе заставлять адыгов идти наперекор этому правилу. Все должно случиться в свое время.

Еще одна важная причина того, почему вопрос геноцида получил сейчас такое развитие — это подъем национального самосознания. Вопреки всей своей истории, полной разлада и розни, а может и благодаря ей, сейчас адыги демонстрируют достаточно сильное стремление к объединению разных ветвей своего народа. Это выражается в некоем духе единения, который можно почувствовать, разговаривая с черкесами, во всепоглощающем желании общаться с диаспорой, в желании установить официальное самоназвание народа «черкес» для всех представителей адыгских народов, в стремлении объединить 3 северокавказских республики в одну и т.д. Сказать, что черкесский народ сейчас един будет все еще серьезным преувеличением, но, в любом случае, стремление к единству адыги демонстрируют очень сильно.

По сути, сейчас черкесы проходят тот период, который русские прошли в XVI-XVII веках, когда великие московские князья, где кнутом, где пряником сбивали разрозненных и враждующих жителей русских земель в одну историческую общность — русский народ. Помните, как в гениальном фильме Тарковского «Андрей Рублев» русский князь с татаро-монголами захватывает Владимир и один княжьих ратников, русский, пытается убить ученика Рублева — молодого иконописца Фому, которого пронзительно играет уже ушедший от нас Михаил Кононов? Фома кричит: «Братцы, ну что же вы делаете!? Мы же тоже русские!» — «Я покажу тебе русских, сволочь ты владимирская!» — отвечает ратник, пытаясь ударить его копьем.

Вот из таких бжедугских, шапсугских и кабардинских «сволочей», адыги сейчас и стремятся сейчас сотворить то, чего никогда не существовало в истории — единый черкесский народ. Как же геноцид относится к этому? — спросите Вы. Прямым образом! Лучшего инструмента, чем геноцид для национального сближения не может быть! Это как раз тот вариант, когда, как в присказке, если чего-то нет, то его нужно придумать. Тема совместной борьбы, единой судьбы, общих подвигов, общих потерь и страданий всегда и во все времена выступала мощнейшим средством сплачивания народа. Лучше этого еще ничего не придумали! Именно эта тема была лейтмотивом исхода евреев в Палестину, именно она сплачивала раньше и сплачивает сейчас разбросанную армянскую диаспору, во многом именно благодаря ей германский народ объединился вокруг Гитлера в 1930-е годы… и Кавказ здесь не исключение!

Ковыряясь пальцем в полузажившей болячке черкесы не столько преследуют тему прошлого, сколько обращаются к своему будущему. Постоянно муссируя и вдалбливая самим себе в головы тему геноцида, потомки тех, кто 200 лет назад воевал против России, за нее, либо не воевал вообще как бы говорят самим себе: «Мы с тобой одной крови. У наших предков было общее прошлое. Оно было прекрасно — это был настоящий «Золотой век»! Пришли русские и все разрушили. Наши предки плечом к плечу защищали Родину и русские отнеслись к ним одинаково жестоко, без различия по национальностям, сословиям и политической ориентации. Значит и нам нечего делить. Причина всех наших бед — в том времени. Решить все адыгские проблемы должен тот, кто разрушил «золотой век» — русские».

Ничего не напоминает? Это же массовый гипноз! Коллективные галлюцинации. Кашпировский в чистом виде. Но это работает! При этом, сама идея единения народа — хороша и правильна. Это действительно так. Ну кому в здравом уме придет в голову желать адыгскому народу межнациональной розни, распрей и разобщенности?! Проблема в другом — нельзя создавать народ на базе неверной, никогда в таком виде не существовавшей истории! Будущее всегда принадлежит тому, кто хорошо знает свое прошлое. Нельзя строить большое и светлое здание на зыбком, плывучем и неправильном оцененном грунте! Это исторический тупик — путь в никуда! Следуя по нему, адыги ставят будущее своего народа, своих детей и внуков в полную зависимость от заведомо ложной исторической теории. Нельзя писать под псевдонимом Пастернак!

Но, оставим пока гипноз… поговорим о более практических аспектах комфортности темы геноцида. Знать, зовет адыгов в Турцию… говорит им о том, что там им будет хорошо и комфортно и что там все их вопросы будут решены...

Стоп! О чем это мы? Не потерялись ли мы во времени? Потерялись. Потерялись! Одна из основных, из важнейших и из кардинальнейших причин широкого распространения среди адыгов теории геноцида — это педалирование его современной знатью. Ничего не меняется! Если раньше, по своим собственным причинам и для собственной выгоды знать уводила всех черкесов в Турцию, так и теперь она ведет их в геноцид! И можно только надеяться, что последствия этого зова будут менее катастрофичны.

Национальная интеллигенция — эта знать нашего времени — сразу же, окончательно и бесповоротно выступила локомотивом теории «страшного геноцида», её певцом, её агитатором, её пропагандистом. Современные адыгские историки, публицисты и общественные деятели вытащили из анналов истории отдельные факты о той войне, прилизали их, подчистили все ненужное, не совпадающее с «официальной» точкой зрения и искусственным образом подали это так, чтобы у неискушенного в истории, нетребовательного к доказательствам читателя не возникло и тени сомнений в наличии геноцида! Даже порядок подачи материалов о войне дается абсолютно уникальным, нереально далеко отходящим от действительности образом, состоящим из перемешанных частичек правды и полу-лжи, составленных абсолютно специфическим образом и вычищенным от всего лишнего и не совпадающего. Так, сначала упор делается на прекрасную жизнь адыгов ДО Кавказской войны, которая преподносится с невероятной степенью идеализации и практически полным отсутствием упоминания о сложных процессах, проходивших в черкесском обществе того времени, о раздробленности, о неготовности к конкуренции в открытом обществе, о неготовности к современной войне и т. д. . Затем происходит переход непосредственно к войне, которая, с подачи адыгских профессоров и лауреатов, предстает как непрерывная столетняя схватка всего единого народа, в одном строю и без каких-либо исключений выступившего за свою свободу. Затем, не вдаваясь в детали и упоминая в качестве причин поражения исключительно численное превосходство российской армии, адыгские историки сразу переходят к высказываниям царских генералов о необходимости высылки черкесов и смакуют картины огромных людских страданий депортируемых адыгов на черноморском берегу. То есть: «Было хорошо — Пришли русские — Мы сражались как герои — Претерпели огромные страдания». В результате, у простого среднестатистического адыга, с одной стороны, не разбирающегося в истории, а с другой, желающего слышать о великих делах предков, вкупе с действительно огромными страданиями переселенцев, складывается устойчивая картина такой Кавказской войны, которой в реальности никогда не было, но которая политически правильна! Человек начинает искренне верить в подобный бред и обижается, когда ему говоришь о том, что все было не так. Вот так и формируются мифы!

Причин подобного поведения национальной интеллигенции как минимум несколько.

Конечно же, нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что представители интеллигенции не прилетели с Марса, а являются плотью от плоти самого народа. В этом смысле симпатии и чаяния профессора целиком совпадают с симпатиями простого человека с 8-классным образованием. Их пружина тоже распрямляется! Они тоже хотят большой, красивой и чистой истории, правда, в отличии от других людей, они творят её сами! Лепят и пишут её прямо на наших глазах!

С другой стороны, нет ни тени сомнений, что определенная часть адыгской интеллигенции, прекрасно осознает всю историческую и политическую бредовость нынешней придворной версии Кавказской войны и существовавшего в ней геноцида. Ну не может быть по-другому! Ведь все лежит просто на поверхности и человек, обладающий даже не глубокими, а просто базовыми, полу-детскими знаниями о ней, чисто физически не может этого не видеть! Я никогда не поверю, что серьезный историк не видит, что при малейшей проверке и сопоставлении с фактами, вся эта сшитая из разномастных кусочков лабуда распадается на куски, как гнилая старая одежда!

И вот здесь в действие вступают совершенно другие, не имеющие отношения к науке и к исторической правде факторы. Во-первых, необходимо понимать, что в последние 10-15 лет адыгская историческая наука в отношении вопроса геноцида собственно наукой не является. То, что она делает — это не наука, а политика и приспособленчество. Это называется тщательной подгонкой данных для получения необходимой картинки и обслуживание совершенно определенного политического заказа — заказа на геноцид. Для этих целей из адыгской науки новейшего пост-перестроечного времени правящая и социально активная национальная элита практически полностью вытеснила все конкурентные идеи, выкорчевала все оппозиционное, все дискуссионное, все, что хоть каким-то образом могло оспорить эту никакую, просто-таки никакущую с исторической точки зрения теорию. А что остается делать — ведь она не выдержит мало-мальски серьезного спора! Само существование этой идеи возможно лишь при отсутствии оппонирующих ей идей — в историческом вакууме, в мертвой зоне, когда все придворные отлауреаченные и отпрофессоренные адыгские историки выплескивают в народ одну и только одну идею — идею геноцида! Идею исторической вины одного народа во всех бедах другого.

Естественно, что в течении нескольких лет тщательного административного (а не научного!) отбора все люди, кто мыслил, кто думал иначе, кто мог позволить себе усомниться и не шел в струе, были устранены. Сейчас в трех кавказских республиках на эту тему не устраиваются дискуссии, не проходят обсуждения, не идет научный диалог. Все другие идеи искоренены как класс и привитие единственной и безальтернативно «правильной» идеи геноцида начинается уже в школе! С младых ногтей детям подсовывают книжонки, где Россия выставляется геноцидоносной страной, а русские генералы — палачами адыгского народа. Произошла тотальная монополизация правды, когда группа людей, обладающих властью, в силу политических, экономических, этнических и др. причин преуспела в проталкивании в общество определенной идеи и фактически приказным порядком объявила её единственно верной. Это прискорбно, но это факт. Вот так мы и живем.

Другой причиной такого поведения адыгской научной интеллигенции является элементарный страх и конъюнктурные соображения. Приспособленчество! В условиях широкого народного спроса на идею геноцида, одобренного и непрямо поддерживаемого свыше, люди боятся выступить против — элементарно боятся пойти против течения. Ученые и общественные деятели знают, что того, кто посмеет сказать, что геноцида не было (неважно насколько серьезные доказательства он приведет!) объявят врагом адыгского народа, затыкают пальцами и потихоньку выдавят из общественной жизни, в то время как того, кто будет нести околонаучную ахинею и бред, доказывая свои слова цитатами из статей современных журналистов, будут чтить как патриота, прогрессивного ученого, всюду продвигать, да и — кто знает! — еще и Государственную премию республики Адыгея к празднику подкинут! Ну поставьте себя на место посредственностей, здесь у них, как говорил Глеб Жеглов, «любовь с интересом» — всех талантливых, умных и ищущих выдавили, а чтобы подняться наверх достаточно лишь громко вопить про геноцид. Никаких доказательств не надо — просто вопить. Вот и вопят! Я уже писал ранее, и пишу об этом сейчас — нынешнее состояние адыгской историографии, по крайней мере в этом вопросе — полная деградация. Это псевдонаучность, комфортное теплое болото и служение интересам не науки, но правящих слоев. На наших глазах очередная элита заводит народ в очередной исторический тупик. Опять мы видим «исход в Турцию», «яровизацию растений» и кибернетику — «служанку империализма». Того, что происходит сейчас, через 10-15 лет адыгские ученые будут стыдиться и пытаться забыть. Лично у меня в этом нет сомнений.

Объективности ради нужно сказать, что несправедливо было бы думать, что только позиция интеллигенции способствует проталкиванию в массы вопроса геноцида. Существует еще одна часть, еще одна прослойка современной знати, которая стоит от геноцида поодаль, но, тем не менее, в полной мере пользуется благами, которые дает само наличие в обществе этого вопроса.

Власть. Современные правящие слои адыгских республик, несомненно, являются частью национальной знати, однако, их отношение к вопросу геноцида довольно специфично. В отличии от национальной интеллигенции, власть имущие не выступают однозначно «за» признание геноцида. Но не выступают и «против»! Как в китайской пословице про дерущихся тигров, власть стоит на горе и пользуется плодами этой драки. Главным здесь является то, что власть получает эту, простите за тавтологию, «власть», равно как и деньги, из Москвы, в результате чего обвинять саму Москву в страшном геноциде ей становится уже как-то не с руки. Но настроения собственного народа ей тоже надо учитывать и периодически им следовать. На фоне этих противоположностей власть становится нараскоряку: где надо — доложит о том, что «450 лет с Россией навеки», где надо — поскорбит о «поруганной родине» и о геноциде. Периодически такое «раскорячивание» выливается в анекдотические случаи, когда, например, президент Адыгеи К.А. Тхакушинов празднует 450-тие добровольного присоединения Адыгеи к России и одновременно получает Государственную премию Адыгеи за книгу, где он называет тех, к кому адыги «добровольно присоединялись» — «палачами», а тех, кто присоединялся «предателями».

Само наличие вопроса о геноциде и вопроса о возможных, а может быть и реальных требованиях к России власти крайне выгодно. По сути, именно власть является практически единственным социальным слоем, который уже сейчас получает реальную выгоду от существования этого вопроса. И в большинстве случаев, это не выгода адыгов, а выгода её — власти.

Дело в том, что на протяжении 18 лет нынешняя северокавказская власть демонстрирует единую абсолютно провальную модель хозяйствования. Экономическая ситуация в трех адыгских республиках не критична, а давным-давно перешла за грань этой критичности. Уровень дотационности всех адыгских республик, бывших в «проклятое» советское время прибыльными и самодостаточными, превышает даже не экономические, а уже какие-то моральные и этические нормы. В течении последних лет дотации федерального центра в экономику этих субъектов составляли от 60% до 80%. Давайте вдумаемся, дотации в экономику разрушенной и дважды воевавшей Чечни составляли 86%, а в экономику невоевавшей и находящейся в прекрасной климатической зоне Карачаево-Черкессии — 80%! Из каждых 10 рублей, поступивших в бюджет адыгских республик, от 6 до 8 рублей были, по сути, подарком, подачкой Москвы — теми деньгами, что заработали люди в Рязани и Вологде.

Что делают в коммерческих организациях с директором, который на протяжении15 лет демонстрирует настолько провальные результаты? Выгоняют с треском и с волчьим билетом! Что делают с нынешними, раз за разом сменяющими друг друга адыгскими правителями? Ничего! Конечно же, не стоит думать, что причина их «неприкасаемости» — геноцид! Нет! Но геноцид является частью той страшилки, которая в Москве популяризируется и представляется как «У нас тут — дикие люди! Я всё улажу, но вы дайте денег, а сами не вмешивайтесь! Тогда все будет нормально, а если нет, то тут начнется такое, что и вам самим не поздоровится...». Это стандартная тактика, свойственная многим власть имущим — исподволь разжигать ситуацию, держа её в полу-напряженном состоянии, не давая ей ни разгореться до большого пожара, ни потухнуть окончательно, чтобы потом, официально стоя на расстоянии от возмутителей спокойствия, можно было сказать кремлевским небожителям: «Я всё улажу, но вы дайте денег, а сами не вмешивайтесь!…» Это — нормально! И это происходит не только на Кавказе. Вспомним хотя бы известную фразу признанного мастера политического лавирования Батьку Лукашенко: «Многие говорят: Белоруссия должна войти в состав России. Хорошо, но мы, как руководители, должны просчитать последствия. Допустим, я принимаю такое решение. Что завтра?.. Ведь здесь наши отморозки — пусть их немного, процента два, но они самые активные. Они готовы развернуть национально-освободительную войну. Им нужен повод. И вы что думаете, у них нечем воевать? Им завтра же привезут оружие с Украины, из Прибалтики, Польши.»

И, конечно же, неправильно обвинять во всем адыгов! Тем более, что они в этом вопросе сами во многом выступают в роли пострадавших. Огромная доля вины в том, что в вопросе о геноциде ситуация зашла настолько далеко лежит на федеральном центре. Эта вина — в непонимании реальных проблем черкесов, в отсутствии какой-либо реакции на многолетнее и безответное раскручивание маятника, на многолетнее одурманивание, оболванивание честного и трудолюбивого народа, во вливание ему в уши сладкого яда «геноцида», позволившее ему поверить в его действительность, в реальность его признания и решение своих проблем этим путем. Это обвинение относится к самым разным органам федеральной власти — от вице-премьера Дмитрия Козака до министерства образования и науки РФ.

Почему в течении 15 лет, пока полным ходом шло одурманивание народа, никто из наших чиновников в сфере образования не поинтересовался — по каким книгам в Адыгее, Кабарде и Черкессии учатся дети? Что им там дается — разумное, доброе, вечное или то, что один народ — палач другого? Какие идеи им там прививают — научно доказанные и историчные или основанные на «творчестве» современных журналистов, но для кого-то удобные? Почему никто из той же Высшей школы и из того же Института Истории России не задался вопросом «А куда, собственно, в черкесских университетах, да и вообще в адыгском обществе делся дух дискуссионности и оппонирования? Как так получилось, что все вдруг стали согласны?» Почему никому не интересно то, что Государственная премия Адыгеи, деньги на которую заработаны не в людьми в Адыгее, а жителями Тамбова и Рязани и переведены в Адыгею в виде дотации, вручается президенту Адыгеи за книгу, в которой предков этих самых жителей Тамбова и Рязани абсолютно голословно, антинаучно и бездоказательно объявляют палачами адыгского народа? Как это влияет на национальную обстановку на Северном Кавказе? Не обостряет ли это межнациональные отношения?

Но это все вопросы «Кто виноват?» Намного главнее другое — «Что делать?»

ЧТО ДЕЛАТЬ

Однозначно нельзя признавать геноцид. Хотя бы потому, что его не было. Как вам это в качестве причины?

Второе. Необходимо совершенно четко осознать: никакого признания геноцида Европарламентом не будет. Это совершенно невозможно. Это полная нереальность и абсолютный уход в какой-то другой, параллельный мир, существующий только в головах людей, которые из года в год кормят адыгов этой пустой и бесплодной жвачкой. Да, надо признать, что процесс колонизации во всем мире сопровождался значительными страданиями колонизируемых коренных народов, уменьшением их численности, изменением их образа жизни, форм хозяйствования и территории обитания. Но так было во всем мире! И если в этом контексте говорить о признании геноцида, то пусть Англия, Франция, США, Германия, Бельгия, Испания, Италия, Португалия, Голландия и Турция встанут рядом с Россией и покаются за страдания, причиненные их предками. Можно так ставить вопрос? Можно! Но выдергивать из этого списка по каким-то своим причинам одну лишь Россию, распинать её на кресте, выставляя другие страны, отличавшиеся в своей колонизаторской политике намного большей жестокостью, в качестве арбитров и судей этого признания — принципиально неправильно и этому следует всячески противиться.

Я уверен, что активисты движения за признание геноцида уже сами начинают осознавать всю обреченность этой затеи. Подтверждением этого является хотя бы то, что вопрос о геноциде уже 3 года абсолютно безрезультатно болтается в Европарламенте, а лидеры адыгов начинают требовать от России уж если и не перевезти на Кавказ в знак покаяния за страшный геноцид всю адыгскую диаспору, то хотя бы (!) раздать нескольким миллионам этнических зарубежных адыгов российские паспорта.

Третье. Абсолютно неправильно рассматривать вопрос геноцида в отрыве от той роли, которую в этом вопросе сыграли сами адыгские народности. Она — огромна! Роль эта заключается как в участии адыгов в военных действиях как против российских войск, так и на их стороне и в добровольном принятии решений, приведших часть их народа в исторический тупик. Опять же, следует иметь в виду, что подобные решения были вызваны абсолютно объективными факторами и развивались аналогично тому, как это было на других территориях и в других странах, но ведь это было. Разве правильно сейчас устраивать «тут помню — тут не помню» и обвинять только одну сторону и только по её национальному признаку?

Четвертое. При рассмотрении вопроса колонизации Кавказа Россией и её результатов недопустимо концентрироваться исключительно на негативных сторонах этого явления, полностью опуская позитивные моменты, которых тоже было немало. Не вдаваясь в детали, типа письменности, прогрессивных методов хозяйствования и т.д., можно лишь сказать, что после прихода России на Кавказ, адыгское общество перепрыгнуло в уровне своего общественного развития сразу через 2-3 ступеньки. Из закрытого раннефеодального, а в некоторых случаях и родоплеменного общества оно в течении 50 — 100 лет превратилось в общество, стоящее на пороге капиталистического периода.

Такие прыжки не проходят без последствий — трудно шагать очень широко, не порвав штанов — но историческая практика показывает, что у народов, значительно отстающих от средне-передового мирового уровня развития, есть только три пути — сделать такой прыжок и стать исторически конкурентоспособным, пусть это даже будет идти через боль и страдания; замкнуться в себе, в своих устоях и навечно остаться недоразвитым рудиментом давно ушедших эпох, как это сделали большинство индейских племен; и третий путь, по которому пошли многие и многие народы, не желавшие измениться и не знавшие как остановить ход ветреной Мадам Истории — исчезнуть. Адыги выбрали первый путь. Это говорит об их мудрости и прозорливости, но не объясняет почему народ, подтолкнувший черкесов к такому прыжку теперь нужно судить, а из совместного прошлого следует учитывать исключительно самое негативное.

Пятое и последнее. Я не знаю, что должно произойти и какие звёзды должны сойтись на небе для того, чтобы сама Россия или кто-то еще признал геноцид адыгов. Не знаю. Но если представить, что это все-таки произошло, то не надо быть Нострадамусом, чтобы увидеть то, что это признание откроет настоящий ящик Пандорры — вызовет целую череду аналогичных требований к самим себе. Наша история такова, что в ней каждый народ когда-то терпел катастрофическое поражение и может на этой почве испытывать глубокую национальную обиду. Если сейчас признать геноцид адыгов, то другие большие и малые народы станут требовать того же. Крымские, казанские и сибирские татары смогут требовать признания геноцида у русских, русские — у крымских и казанских татар, у монголов, народы Сибири — у русских, русские — у евреев и евреи — у украинцев и латышей, эвенки у чукчей и т.д. А там может и остальной мир подключиться. Почти все — у немцев, китайцы — у японцев и монголов, индусы — у англичан, индейцы — у американцев, негры — у европейцев и американцев, австралийцы — у австралийцев, кампучийцы — у кампучийчев и т.д., и т.д., и т.д., Это абсурд. Никто и никогда на это не пойдет. Это будет коллективное безумие. Самопоедание. Каннибализация. При этом, ни одно из подобных требованием не будет позитивно направлено, не сможет решить никаких проблем и в конечном итоге не приведет к храму. Нельзя позволять мертвым хватать живых за ноги.

Вот и все. Конец рассказа. Можно расслабиться? Нет! Ирония заключается в том, что все выше сказанное не имеет никакого отношения к реальным проблемам адыгского народа. Геноцид никак не связан с проблемами адыгов и игра в его «признание — не признание» никоим образом на их решении не скажется. Это крайне важный момент, который нужно понять! Осознав это, адыгская национальная идея сделает самое большое приобретение за последние 15 лет — потеряет иллюзии.

Иллюзии, что трагичное прошлое можно заставить построить себе светлое будущее. Иллюзии, что монополизация правды означает её монетизацию.

Иллюзии того, что на ложно поданной и административно навязанной истории можно создать сильный народ.

Иллюзии того, что можно забыть половину своей истории и начать эксплуатировать её другую половину.

Терять иллюзии — это всегда трудно, но делая это, ты выигрываешь время, получаешь перспективу и в конце концов выходишь на правильный путь. В поисках этого пути, в сладких иллюзиях адыги потеряли 15 лет. Пятнадцать лет! Пятнадцать лет в попытках убедить себя в том, что можно лишь принять скорбящий вид и все вокруг сделают все для твоего блага — Россия всё признает, всё разрешит, всех перевезет и всё объединит, а зарубежная диаспора мигом всё бросит и переедет на Родину предков, сделав адыгов снова самой многочисленной этнической группой на Северном Кавказе. Пятнадцать лет! Где результаты этой политики?

В течении последних 500 лет на стандартные, одинаковые для разных народов вызовы адыги традиционно давали нестандартные, неожиданные для других, нелинейные ответы, которые не могли появиться в условиях общепринятой формальной логики. Так было и с Хабзэ, и со 100-летней войной и с добровольно-принудительным выселением народа в Турцию. Хотим мы этого, или нет, но во многом такие нестандартные ответы и привели адыгов в нынешнее положение. И сейчас эта практика продолжается. То, как предлагается решить главный для черкесов вопрос — демографический — из этого числа.

 

Давайте более пристально взглянем на алгоритм предлагаемого решения:

  1. Россия должна признать геноцид.
  2. Европарламент должен признать геноцид.
  3. Россия должна создать условия, при которых зарубежные адыги захотели
  4. бы возвратиться на историческую родину.
  5. Россия должна снять все ограничения на массовое переселение адыгов на Кавказ.
  6. Россия должна обеспечить от 1 млн и более переехавших адыгов рабочими местами, пенсиями, школами, медицинским обеспечением и т.д.
  7. Зарубежные адыги должны бросить все, оставить землю, где они живут на протяжении последних 5 поколений и вернуться.

Ничего не режет взгляд? Ничего не выглядит странным? А что должны делать сами кавказские адыги? Кто должен решать их проблемы?

Вот это и называется нестандартное решение! В традиционной системе координат подобные вопросы решаются подъемом уровня жизни, пропагандой семейных ценностей, мотивацией людей на рождение нескольких детей и т.д. Предлагаемое же черкесскими идеологами решение со стороны выглядит так, как будто черкесы всем раздали задания, всех обязали сделать что-то, а сами сели в сторонку, надули губы и сделали обиженный вид, мол, «наших предков 150 лет назад отгеноцидили, верните XIX век!» и теперь ждут пока мир вокруг них изменится.

Короткое отступление. Помните старый советский анекдот? — Идет собрание колхоза. Главный вопрос — как убрать скопившуюся на ферме огромную кучу навоза. На трибуну выходит председатель: «Товарищи, у нас есть два выхода из положения: реальный и фантастический. Реальный: прилетят инопланетяне и всё за нас сделают. Фантастический: мы всё сделаем сами».

С позиций этого анекдота, нынешние адыгские лидеры — глубокие реалисты! Помилуй Бог, ведь это же не что-то, это — демографический вопрос, его решают ночью, с женой, с мужем, с ребенком, обучая его родному языку… Как можно поднимать демографию с помощью геноцида?! Сами эти понятия — геноцид и демография — не вяжутся друг с другом — это противоположные понятия. Но современные идеологи адыгского движения предлагают решать вопросы именно с помощью геноцида и возвращения зарубежной диаспоры.

Человеку, который придумал, что вопрос с демографией можно решить путем возвращения диаспоры адыги должны воздать самые высокие почести и тут же, прямо на месте его расстрелять! Потому, что это гений. Злой гений! Это человек, который смог увлечь практически весь народ очень красивым, сладким и губительно тупиковым вариантом решения насущной проблемы, отвлекающим народ от действительно реальных вариантов её решения. Возвращение диаспоры — это величайшая иллюзия, с которой сейчас сталкиваются адыги. Коллективный обман зрения! Ожидание её воплощения настолько же иллюзорно и тупиково сейчас, как 150 лет назад им было ожидание всеобщего счастья после ухода народа в Турцию.

Меня часто занимает один вопрос, на который я не могу найти ответа — ну неужели люди, которые так активно и пламенно вещают о возвращении зарубежных адыгов, неужели все эти профессора, лауреаты и чемпионы мира по борьбе ни разу не попытались проанализировать историю и логику массовых переселений народов? Скорее всего — нет. Иначе они бы сразу увидели, что у всех подобных переселений есть своя железная логика и свои собственные правила. И главное из них заключается в следующем: еще никогда в истории человечества массовое переселение народа не совершалось по романтическим мотивам. В основе грандиозных перемещений людских масс никогда не лежали такие пункты как «возвращение на родину предков», «на историческую родину», «на святую землю» и т.д. Даже если это и выдавалось таковым, то в его основе все равно лежали экономические и военно-политические мотивы. То, что новые идеологи адыгского движения объявляют возможным и на что ориентируют всю нацию — это... как бы понятнее выразиться... это сравнимо с каким-то событием, после наступления которого можно переписывать все учебники. То есть, это то, что теоретически может быть и может случиться, но если это произойдет, то все предыдущие исторические, психологические, какие угодно законы, теории и версии, касающиеся массового сознания, управления массами, великих переселений, этностроительства и т. д. можно будет сдавать в утиль и считать, что все они опровергнуты самим ходом жизни.

Не могут адыги диаспоры в каком-либо значимом количестве приехать на Кавказ только и исключительно по зову исторической родины и только и исключительно для того, чтобы решить демографическую проблему кавказских адыгов. Ну не бывает так! При определенных условиях, действительно, более-менее массовое переселение может произойти. Конечно, ничего общего с возвращением на историческую родину это не имеет, но сами эти условия, впрочем, заслуживают того, чтобы их разобрали:

А) Если уровень экономического развития черкесских республик и уровень жизни людей, проживающих в них, будет настолько высоким, что адыги диаспоры станут рассматривать возвращение на родину, как экономическую миграцию с целью улучшения своих жизненных условий.

Какова вероятность этого, если сейчас уровень дотационности этих республик из федерального бюджета 60-70%? Какова вероятность этого, если сами адыгские общественные организации, насколько я знаю, говорят только о геноциде и единой Черкесии и ни разу, говорю по буквам, Н-И-Р-А-З-У не задались вопросом что нужно сделать, чтобы развить экономику республик? Как поднять производительность труда? Благосостояние людей? Как уменьшить постыдную дотационность? Как снизить хлещущую через край безработицу? Это им неинтересно. Неинтересно! Максимальный экономический интерес, который я видел со стороны адыгских общественных организаций, состоял в выбивании денег из бюджета под свои программы и идеи…

Б) Если ситуация в тех странах, в которых сейчас проживают адыги ухудшится настолько, что они будут считать переезд на Кавказ средством достижения безопасности для себя и членов своих семей. Такие примеры есть и даже не один. Это и переселение косовских адыгов, и переговоры сирийских черкесов во время обострения обстановки с Израилем, но, опять же…

Какова вероятность этого? Какова вероятность наступления настолько плохой ситуации и что вообще считать ею, если даже во время обеих «Бурь в пустыне» иракские черкесы не изъявляли желания укрыться от этих бурь на Кавказе?

Причем, обратите внимание, в этот список вероятностей я даже не ставлю основной посыл современных идеологов — то, что сейчас Россия под влиянием какого-то Европарламента и каких-то мифических, микроскопических организаций вдруг признает геноцид и, соответственно, начнет раздавать зарубежным черкесам пряники с целью завлечь их на родину предков. Как говорят грузины, «Кто такой он этот Европарламент? Зачем он такой этот Европарламент? Мам-пап у него есть, а? Верить в подобное — сверх-наивно, а убеждать в этом людей — преступно!

Я вообще склонен думать, что, начиная со следующего года, сама идея о массовом возвращении диаспоры в значительной степени потеряет свою привлекательность среди адыгов. Причина всё та же — проверка временем — ну сколько можно доказывать свою несостоятельность и иллюзорность? В этом году по идее возвращения прозвенит третий звонок. Как в театре, когда уже пора. Первыми двумя звонками о несостоятельности и нежизнеспособности этой идеи была ситуация в Абхазии и вопрос, т.наз. «косовских» адыгов. Отсоединившиеся абхазы еще в середине 1990-х годов приняли программу по возвращению потомков ушедших, рассчитывая на скорый приезд, как минимум 400 тыс. этнических абхазов, а 15 лет спустя, уже в наше время счет вернувшихся идет все еще на десятки, причем, как говорят сами абхазы, больше половины из них — турки, никакого отношения к Абхазии не имеющие и записавшиеся абхазами исключительно для получения возможности ведения бизнеса на территории Республики Абхазия. Второй звонок прозвучал при переселении «косовских» адыгов, которые убегали от войны, которых переселяли за бюджетные деньги и половина из которых, осмотревшись и поняв куда они попали, уехали из Адыгеи. Третий звонок происходит сейчас и название ему будет — квота для переселенцев.

Дело в том, что вопрос квоты на людей, желающих переселиться в регион из дальнего зарубежья всегда был одним из камней преткновения в вопросе о репатриации. Федеральный центр традиционно выделял небольшую квоту на регионы, говоря о том, что из-за высокой безработицы и крайнего развала экономики, произошедшего, в том числе, после прихода к власти черкесских элит, регион не сможет принять больше, адыгские лидеры же утверждали, что это проявление целенаправленной антиадыгской политики, направленной против возвращения черкесов, многие тысячи из которых хотят приехать, но из-за квоты не могут этого сделать. Все вышло, как в английской пословице: «Beware of what you are wishing. For you may get it! « — «Будь осторожен в cвоих желаньях, а то они могут сбыться». В этом году квота на «возвращенцев» была увеличена (оцените это!) сразу в 28 раз — с 50 человек до 1400. За 9 месяцев года, как я понимаю, число зарубежных адыгов, собравшихся переезжать на Кавказ по этой квоте составило…. целых 16 человек. Как теперь адыгские идеологи будут доказывать наличие тысячных очередей из желающих переехать на Северный Кавказ я лично не представляю.

Примерно такая же, но иного рода ситуация складывается с идей объединения адыгских республик. Здесь все намного непонятнее. За время более-менее серьезного существования этой идеи — года 3-4 — не нашлось ни одного человека, который бы внятно сформулировал что это такое и как это все должно произойти. Объединять? Как — в каких границах, в каких целях, с какими последствиями, как проводить референдум, как работать с теми, кто будет не согласен (а таких будет невероятно много!), что делать с балкарцами и карачаевцами, что делать с русскими, как это скажется на экономике и т.д. Ни одного человека за несколько лет! В сентябре в Черкесске прошел съезд адыгской молодежи. В резолюции то же самое — Объединение! Противодействие! Вмешательство! Обратиться! Призвать! Даешь! Долой! — и ни слова конкретики. Нет смысла комментировать подобное словоблудие, полностью оторванное от действительности, поэтому идем дальше.

15 лет подобной политики не дали ни одного конкретного результата. Не видно и перспектив. Выходов из этой ситуации может быть только два — либо нынешний пассионарный всплеск народа при отсутствии результата уже в средне-срочной перспективе неминуемо спадет, либо нужна коррекция курса и новые направления движения. Проблема в том, что все последнее время адыгская политическая мысль просто зациклилась на следовании триединой политике «Сталинских ударов» и альтернативные варианты решения проблем, стоящих перед адыгами, серьезным образом не рассматривались и не формулировались — предлагать нечего. То есть, когда по факту мы подходим к такому пониманию ситуации, что первая часть триады — признание геноцида — неисполнима и не имеет ни малейших практических перспектив, вторая часть — возвращение диаспоры в существенных количествах — не реализована и находится на грани провала даже не столько в практическом исполнении, но уже в массовом адыгском сознании, а третью — объединение адыгских республик — за много лет даже не получилось сформулировать как некий хоть сколько бы то ни было конкретный, понятийный вопрос, который можно обсуждать, так вот в этой ситуации оказывается, что среди адыгской этнически ориентированной интеллигенции отсутствует какой-либо план действий, план выхода, план дальнейшего развития.

В теории управления есть одно из правил, которое гласит: Система характеризуется не ошибкой, которую она совершает, а своей реакцией на ошибку. Как в свете этого мы можем охарактеризовать черкесское общество? Как систему еще не дошедшую до понимания ошибки, нечто сродни убыхам, едущим в Турцию. Это не очень хорошо говорит о зрелости адыгской элиты — в ней отсутствуют аналитики, задачей которых является рассмотрение всех возможных вариантов и направлений развития ситуации и лидеры, способные не следовать за массой, а вести, направлять её.

Если бы кто-то решился задаться вопросом по поводу перспектив нынешнего национального курса и того что надо делать в условиях того, что курс этот год за годом неумолимо доказывает свою безрезультативность, то он бы увидел, что существует немало других путей решения тех вызовов, которые стоят перед адыгами. Он бы понял, что все то, что адыги наметили сделать — можно сделать. Но здесь есть огромная проблема, почти неразрешимая в нынешней ситуации — все эти варианты не подразумевают публичности, эпатажности, размахиваний флагами со стрелами, привлечения к себе внимания, интервью, участия в съездах и митингах, написания громких обращений, обвинений, статей и т.д. — то есть всего того, что адыгские общественные лидеры делали все последние 15 лет.

Эти пути не включают признания геноцида, но относятся к подъему экономики. Они направлены не на Брюссель и Москву, а на адыгов, русских и всех, кто живет на Кавказе. Они действуют не на уровне стран и парламентов (хотя и это тоже необходимо!), но выходят на уровень семьи и детей. Это планы, которые не ведут к обособлению адыгского народа и обвинению другой нации в его тяжелой судьбе, но, напротив, подразумевают совместное движение вперед, нахождение общих дорог и решение проблем адыгов через общее поступательное движение к прогрессу.

Это нелегкий путь, но именно он ведет к конкретным результатам и если черкесы выбирают результат, а не процесс, как сейчас, то альтернативы ему нет.

С этих же позиций и российская власть должна все-таки обратить внимание на проблемы адыгов и сделать шаги, которые помогли бы им, как гражданам России, почувствовать себя более защищено и не пытаться прикрыться листком никогда не существовавшего в истории геноцида.

Во-первых, конечно же, это экономика. Многие проблемы решатся сами собой как только экономика региона достигнет хотя бы такого положения, как в соседних Краснодарском и Ставропольском краях (как это и было в «проклятое» советское время!). Экономика — это вообще, отдельный, большой и очень больной вопрос, не являющийся темой данной статьи. Я все больше убеждаюсь в том, что при нынешних условиях провальный тренд изменить невозможно, как говорят математики, «при существующих переменных уравнение не решаемо».

Во-вторых, в своем сознании надо четко отделить адыгский народ, от его современной этнополитической знати, зачастую непонятно кем избранной и кого представляющей. Далеко не факт, что то, к чему призывают этнические лидеры является выражением желаний самого народа, в массе своей стремящегося не к признанию геноцида, а к достойному уровню существования, к хорошему образованию для детей и к гарантии сохранения этнической идентичности. Попытка отождествления знати с народом очень опасна, т.к. может привести к построению политики на ложных основах и убеждениях. Отождествление интересов знати и народа уже привело к трагическому исходу адыгов в прошлом и не должно повториться опять.

В-третьих, немало из того, что говорят лидеры, заслуживает действительно серьезного внимания. В настоящий момент это, конечно, отношения с адыгской диаспорой. Отношение к ней среди адыгов и неадыгов сейчас достаточно полярно разошлось — если черкесы мечтают о возвращении зарубежных братьев и сестер, то русские, армяне и другие народности Северного Кавказа побаиваются этого и воспринимают как своего рода страшилку, вот, мол, приедет 2 миллиона черкесов и тогда тут начнется! И то, и другое, конечно же, бесконечно далеко от действительности. Сейчас же главным является другое — одним надо перестать выдавать, а другим перестать воспринимать диаспору, как большую дубинку. Вот этого — «сейчас приедет и начнется» — не будет. По миллиону различных причин! И тот, кто продолжает ковырять своим грязным пальцем в человеческой трагедии, выводя её на сегодняшний уровень — либо недалекий человек, либо демагог, преследующий свои личные цели.

И адыгам, и русским надо понять, что на возвращении на Кавказ миллионов адыгов свет клином не сошелся. Слава Богу, человечество выработало различные успешные варианты много векового сосуществования диаспор при сохранении национальной идентичности и если перестать закрывать себе глаза провалившимся и проваливающимся «триединым планом» и просто оглянуться вокруг, то можно будет увидеть немало интересного в опыте тех же армян и тех же китайцев. В свое время Федор Тютчев написал: «Хотя враждебною судьбиной и были мы разлучены, но всё же мы народ единый, единой матери сыны…», он посвятил эти строки славянам, но разве вправе мы отказывать в том же адыгов? Наличие за рубежом адыгской диаспоры, насчитывающей несколько миллионов человек, при правильном к ней отношении это в первую очередь не опасность, а уникальная возможность! Вне зависимости от решения вопроса о возвращении, необходимо укреплять связи с диаспорой — это нужно и российским адыгам (по вполне понятным причинам), и адыгам диаспоры (по столь же понятным причинам), и всем нам — россиянам. Общение между диаспорами приведет, должно привести к поддержанию идентичности адыгской нации, позволит ей почувствовать себя защищенной в меняющемся с бешеной скоростью глобальном окружении. Наличие сильного и, с определенной долей допущения, влиятельного сообщества в Турции и арабских странах — будет крайне полезно для всех людей по разным сторонам границы и полезно для России, как для государства, которое может получить еще одну национальную диаспору, по аналогии с армянской защищающую её интересы.

В отличии от поддержания хронического дотирования провальной модели экономики северокавказских республик, российским властям на это действительно стоит тратить деньги. Представляете, насколько хорош был бы для развития связей с диаспорой единый адыгский телеканал! Правда, здесь нам не уйти от вопросов экономики, от них вообще никогда не уйти и на этом фронте у адыгских республик пока в наличии одни поражения.

В четвертых, настает время задуматься о бесконтрольной миграции в регион армян и курдов. Это неполиткорректные слова, но правдивые. За последние несколько лет на юг России переехало более полутора миллионов людей этих национальностей. Хрупкий демографический баланс, создававшийся десятилетиями, стремительно меняется. Сочи и Адлер уже называют однозначно армянскими городами, то же самое можно сказать и о целом ряде других, менее известных городов, например, Белореченске. Причем, если русские и адыги за много лет совместного проживания научились жить друг с другом, то с теми же курдами этого не получается — если они начинают заселяться в поселок, то его коренные жители довольно скоро продают там дома и уезжают. Так, за каких-то несколько лет Красногвардейский район Адыгеи стал в значительной степени курдским, а ряд поселков в нем — полностью курдскими.

Хотим мы или не хотим, но одна из причин поднятия вопроса о геноциде и о возвращении черкесской диаспоры обусловлена именно этим — резким изменением демографической ситуации в регионе. Адыги боятся, что в скором времени вновь прибывшие будут диктовать свои условия и выставлять свои требования на ту землю, которую они считают своей исторически.

Я понимаю, что мне сейчас начнут клеить ярлык армянофоба, шовиниста и т.д. Ничего подобного! Я с уважением отношусь к армянской нации и к Армении как к таковой, но бесконтрольная миграция еще никогда не доводила до добра. Посмотрите на «светоч мирового либерализма и свободы» — США, там абсолютно четко знают сколько людей и из какой страны они к себе впустят. При этом, в некоторых штатах, например в Техасе, к новоприбывшим могут отнестись не очень-то приветливо, как говорится, могут и попросить! Почему же мы не перенимаем такой самый либеральный опыт?

В пятых, необходимо, наконец, отказаться от теории 450-летнего «добровольного» вхождения». Это уже не смешно и в это уже никто не верит. Зачем заниматься непонятно чем и только нервировать людей откровенной несуразицей, не имеющей никакого логического объяснения и настолько грубой, что ни к чему позитивному она уже давно не ведет. Ну не говорит же Испания о 500-летнем добровольном присоединении к ней Латинской Америки? И при этом ничего не происходит! Мы должны быть честны перед самими собой — если в прошлом этого не было — то этого не было! С точно такой же позиции исторической честности следует подходить и к многострадальной и, поверьте, мертвой теории «страшного геноцида».

Ну и, наконец, нашим научным и учебным организациям все-таки стоит поинтересоваться как и на основе каких теорий учат молодежь в школах и ВУЗах северокавказских республик. Какие книги их обязывают читать, что там написано, есть ли там упоминание о существовании других версий отношений русского и адыгского народов в прошлом. Им уже давно, очень давно пора узнать куда из северокавказских ВУЗов исчезли все ученые-историки, не согласные с версией «страшного геноцида». Возможно, они даже захотят провести всероссийскую научную конференцию под эгидой Института российской истории РАН на тему геноцида черкесов в Кавказской войне. Министерству Культуры РФ, думаю, стоит поинтересоваться какие экспозиции выставляются в содержащемся на российские деньги Адыгейском республиканском музее, насколько они объективны и какой народ там подается в качестве главной причины всех бед черкесов. Господину Владимиру Устинову, работающему полпредом президента России в ЮФО, считаю, будет небезынтересно узнать кому и за какие книги присуждаются Государственные премии Адыгеи, деньги из федерального бюджета какой страны на них тратятся в виде дотаций и какая страна в них объявляется «палачом». Их ждут удивительные открытия!

При этом крайне важно не уподобляться сторонникам теории геноцида, сидящим в высоких кабинетах и административным образом навязывающим удобно-бредовую теорию своему народу! Крайне важно! Эти люди действуют с позиции слабости, а у нас совсем другая ситуация. Если какая-то точка зрения бытует в обществе, её нельзя запрещать. Нельзя закрывать экспозицию о геноциде в майкопском музее и нельзя изымать из списка рекомендованной к изучению в школе литературы книги «Геноцид адыгов» и «Земля адыгов»! Наоборот, экспозицию необходимо расширять, а список литературы надо дополнять и включать в него другие книги, говорящие о ничтожности теории геноцида с исторической, да и любой другой точки зрения. Рядом с фальшивой картиной нужно повесить настоящую! И вот после этого нужно говорить молодому гражданину нашей страны: ты уже взрослый, перед тобой две теории, изучи их и реши сам какую из них ты будешь поддерживать.

И тогда тема «страшного геноцида, не имеющего аналогов в мировой истории» уйдет. Уйдет сама собой, как теория Земли, стоящей на спинах трех китов, при сравнении со снимком из космоса. Тогда у адыгов появятся новые стимулы, найдутся аналитики и придут новые лидеры, способные правильно оценить ситуацию и найти иные пути её решения. Эти пути не будут иметь ничего общего с признанием геноцида, но затронут насущные проблемы для всех народов Кавказа при безусловном сохранении идентичности адыгской нации.

И это будет правильно. Ведь в XXI веке интересы адыгов объективно сходятся с российскими. Жаль, что в веке XIX они не сошлись. Но ещё не всё потеряно. Нужна только политическая воля с обеих сторон, мудрость и здравый смысл.

Примечания

[1] Конвенция по предупреждению и наказанию преступления геноцида. 9 декабря 1948 года.

[2] Ф. Бадерхан. «Северокавказская диаспора в Турции, Сирии и Иордании». Г.Москва. 2001.

[3] C. Кочои. Геноцид: понятие, ответственность, практика. Уголовное право. 2001. №2.

[4] Принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества от 3 декабря 1973 г. Сборник международных договоров. Т.1. ч.1, 2. Универсальные Договоры. ООН. NY. Jeneve. 1994.

[5] Обращение адыгских (черкесских) организаций в Европарламент. По сайту «Черкесский геноцид». http://circassiangenocide.org

[6] К.В. Скиба. «Из истории «Малой Кавказской Войны» на Кубанской Линии». Диссертационная работа. Армавирский Государственный педагогический институт. 2005.

[7] Фадеев Р.А. «Письма с Кавказа редактору газеты «Московские ведомости»«. СПб. 1865.

[8] И. Бларамберг. Топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа. Библиотека сайта «Восточная литература».

[9] А.П. Ермолов, «Записки во времена управления Грузией». Москва 1991.

[10] Я. Абрамов, «Кавказские Горцы» , «Материалы для истории черкесского народа», Северо-Кавказский филиал традиционной культуры М.Ц.Т.К. «ВОЗРОЖДЕНИЕ», 1990 г .

[11] Wagner M. Der Kaukasus und das Land der Kosaken. 2 Bde. Leipzig, 1847.

[12] М. Пейсонель, Материалы для истории черкесского народа», в изложении Е.Д. Фелицина, М.Ц.Т.К. “ВОЗРОЖДЕНИЕ”, 1990 год.

[13] С.Н. Бейтуганов. «История кабардинских фамилий». Нальчик. 2007.

[14] М.В. Покровский «Из истории адыгов в конце XVIII — первой половине XIX века». Краснодар. 1989.

[15] ККА фонд 249, оп. 1, дд. 965, 3 031, лл. 11, 129.

[16] Ф.А.Щербина. История Кубанского казачьего Войска. Том 2. Краснодар, 1996.

[17] П.Г. Бутков. Материалы по новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. Библиотека сайта «Восточная литература».

[18] (ЦГА КБР. ф. 16, оп. 1, д. 36, л. 1).

[19] (ЦГВИ-А.ф.ЗЗО, оп.69,ед.хр.56, л.д.9-13).

[20] С.Ю. Витте Избранные воспоминания. 1849-1911. М., 1991.

[21] Цит. по: Лурье С. В. Российская империя как этнокультурный феномен цивилизации и культуры. Вып. 1. М., 1994.

[22] Цит. По сайту Википедия, www.wikipedia.com. статья Геноцид индейцев.

[23] Шеуджен А.Х., Галкин Г.А., Тхакушинов А.К., Алешин Н.Е., Кушу А.А., Шеуджен Б.Е. Земля адыгов(Адыгэмэ яч1ыгу). Под ред. академика РАЕН, профессора А.Х. Шеуджена. — 2-е изд., перераб. и доп. — Майкоп, 2004.

[24] Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. под ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар, 1996.

[25] Э.А. Широкобородов «Наша малая родина». http://shirokoborodov.ru/prose/nasha-malaya-rodina

[26] А.Х. Афашагов «История аула Ходзь». Майкоп. 1998.

[27] М. И. Венюков. Кавказские воспоминания. Русский Архив. 1880. Т. 1

[28] К. Маркс. «Будущие результаты британского владычества в Индии». Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т.9.

[29] Amaresh Misra «War Of Civilisations: India, 1857» Rupa, 2008, New Delhi.

[30] М.В. Покровский Очерки истории Адыгеи. Майкоп, 1957.

[31] Люлье Л.Я. «Черкесия.» Историко-этнографические статьи. — Северо-Кавказский филиал традиционной культуры М.Ц.Т.К. «Возрождение»,1990.

[32] Ад.П. Берже. »Выселение Черкесов с Кавказа». Тифлис. 1881.

[33] «Акты Кавказской археографической комиссии». АКАК. Тифлис, 1904. Т. XII. С. 762.

[34] Там же, стр. 848.

[35] Там же, стр. 763

[36] Там же, стр. 779

[37] Там же, стр. 983.

[38] Там же, стр. 833.

[39] В. Акаев. «Шейх Кунта-Хаджи». Газета «Голос Чечено-Ингушетии». 2 марта 1991.

[40] Х.М. Думанов «Территория и расселение кабардинцев и балкарцев в XVIII — начале ХХ веков». Нальчик. 1992.

АПН (Агентство Политических новостей)

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе