На смерть Жукова

40 лет назад умер Георгий Жуков.

В 1960-е годы о нём отзывались с неизменным уважением – и фронтовики, и все, кто пережил войну. Боялись? Чепуха, Жуков был в опале.  

Просто существовала иерархия, нигде официально не зафиксированная, но недоступная никаким колебаниям: первый полководец Отечественной войны – Жуков, второй – Рокоссовский, остальные – ниже. И это была наша, внутренняя иерархия – на Западе вторым, скорее, считался Конев. А первым – всё равно Жуков.

Потом Жукова стали исподволь «развенчивать». С какой стати – неясно, и не надо приплетать сюда «либеральных русофобов» – приходилось сталкиваться с ни разу не либералами, которые кляли Жукова, на чём свет стоит. Наоборот тоже бывало.

Историки порой напоминают нерадивых школьников, подгоняющих решение под заранее известный им ответ. Писать можно всё, что угодно (можно даже объявить, что войну выиграл полковник Брежнев). А вот спорить с «мнением народным», когда оно не навязано искусственно (бывает ведь, к сожалению, и такое)... нет, не стоит этого делать, право.

Ни этого: «начались у нее в сорок первом секретные стратегические сны под личным чутким руководством легендарного полководца генерала Зукова».

Ни, тем более, этого: «Жуков – одна из страшнейших фигур русской истории. И лучше всего ее суть передает портрет работы Константина Васильева. Изображенное на нем запредельное существо не имеет ничего общего с миром людей, потому что пришло из какого-то другого».

Но «западник» Бродский сравнил Жукова с Суворовым. Не потому, наверное, что перспектива лучше просматривается из Энн-Арбора, но там, вдали от «привходящих», остаётся лишь то, что язык диктует и подсказывает. А язык, как и настоящая молва, ошибается крайне редко.

НА СМЕРТЬ ЖУКОВА

Вижу колонны замерших внуков,

Гроб на лафете, лошади круп.

Ветер сюда не доносит мне звуков

Русских военных плачущих труб.

Вижу в регалии убранный труп:

В смерть уезжает пламенный Жуков.

Воин, пред коим многие пали

Стены, хоть меч был вражьих тупей,

Блеском маневра о Ганнибале

Напоминавший средь волжских степей.

Кончивший дни свои глухо, в опале,

Как Велизарий или Помпей.

Сколько он пролил крови солдатской

В землю чужую! Что ж, горевал?

Вспомнил ли их, умирающий в штатской

Белой кровати? Полный провал.

Что он ответит, встретившись в адской

Области с ними? «Я воевал».

К правому делу Жуков десницы

Больше уже не приложит в бою.

Спи! У истории русской страницы

Хватит для тех, кто в пехотном строю

Смело входили в чужие столицы,

Но возвращались в страхе в свою.

Маршал! Поглотит алчная Лета

Эти слова и твои прахоря.

Всё же, прими их – жалкая лепта

Родину спасшему, вслух говоря.

Бей, барабан, и, военная флейта,

Громко свисти на манер снегиря.

dik_dikij

Источник

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе