Так 500 лет назад представляли Страшный суд
И это не случайно, ведь и сама наша страна появилась на свет в результате предыдущего конца света, ожидавшегося в 1492 году от Рождества Христова. Причем, стоит отметить, это был уникальный и исключительно русский конец света, который прошел мимо стран Запада. А все потому, что дату наступления конца времен подсказали не заморские индейцы, а православный древнерусский календарь — именно в 1492 году истекала седьмая тысяча лет от библейской даты сотворения мира.
Приближавшийся юбилей волновал умы средневековых схоластов, которые на основе туманных пророчеств Ветхого и Нового Заветов выстроили даже некую систему сакральной хронологи всемирной истории, которая связывала прошлое с будущим, давая движению человека во времени некий смысл и предопределенность. Итак, согласно этой сакральной хронологии, общий срок существования человечества, отпущенный ему Всевышним, составляет всего 7 тысяч лет, то есть каждая тысяча лет соответствует одному из семи дней творения, о которых повествует Книга Бытия. Внутри же этого временного пространства средневековые мистики различали четыре периода — "четыре царства". Первое — Вавилонское, затем — Персидское, далее — Македонское и, наконец, Римское, каждое из которых вырастало на руинах предшественника. Система строилась на видении пророка Даниила, который описал эти царства как стаю диковинных зверей: "Первый — как лев, но у него крылья орлиные... И вот еще зверь, второй, похожий на медведя, стоял с одной стороны, и три клыка во рту у него. Затем видел я: вот еще зверь, как барс, на спине у него четыре крыла, и четыре головы были у зверя сего, и власть была дана ему... И вот зверь четвертый, страшный и ужасный и весьма сильный; у него — большие железные зубы; он пожирает и сокрушает, остатки же попирает ногами..." Явление же четвертого царства будет последним: "Видел я наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями... Судьи сели и раскрыли книги".
Интересно, что евангельское утверждение о том, что "о дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы Небесные, ни Сын, но только Отец", нисколько не охлаждало фантазию, ведь Священное Писание прямо утверждало, что конец света может случиться в любой день и час. К тому же в другом месте Писания сказано, что о наступлении конца света будут свидетельствовать некие признаки, которых, сами понимаете, любой средневековый эсхатолог мог бы накопать на десяток-другой.
К примеру, как говорит текст Откровения Иоанна Богослова, планетарной катастрофе должна предшествовать гуманитарная, а именно, нашествие варварских народов Гог и Магог с Востока и воцарение на земле Антихриста. Для русского человека того времени это была вовсе не метафора — еще Нестор-летописец в своей "Повести временных лет" представлял печенегов и половцев как библейских "измаильтян", порожденных на горе всем добропорядочным христианам. Нашествие же монголов в начале XIII века и вовсе было истолковано как исполнение древних пророчеств о варварском порабощении накануне конца света.
Например, владимирский епископ Серапион, современник Александра Невского, писал в те дни: "Слышасте, братье, самого Господа, глаголяща в Евангелии: "И в последняя лета будет знаменья в солнци, и в луне, и в звездах, и труси по местам и глади". Тогда реченное Господом нашим ныня збысться — при нас, последних людях..."
Вскоре последовали и другие знамения: так, в 1445 году от удара молнии выгорела дотла вся Москва, а через год москвичи и владимирцы стали свидетелями небывалого для среднерусской возвышенности стихийного бедствия — землетрясения. Летописец подробно описал это событие: "Бысть знаменитее в граде Москве в час 6 ночи: бысть тишина вельми велия, многим человеком спящим, и иным никого же сна приемшим, потрясеся место и град Москва на мног час, и храмы поколебашеся".
Наконец, самым грозным знамением стало падение в 1453 году тогдашнего духовного центра всего православного мира — Константинополя. Неизвестный русский автор "Повести о взятии Царьграда турками" описывает вхождение султана Мухаммеда II в храм Святой Софии как настоящее торжество Антихриста: "И вложит руце своя в святая жертвенна и святая потребит, и дасть сыновом погибели".
Интересное свидетельство о настроениях людей того времени осталось и в завещании княгини Марии Ярославны, матери Ивана III. В 1477 году княгиня отписала Кирилло-Белозерскому монастырю гигантские по тем временам деньги — 495 рублей. Подарок был сделан с одним условием: в течение последующих 15 лет, то есть до 1 сентября 1492 года, когда на Руси отмечали Новый год, монахи должны были ежедневно молить Господа за род московских князей. После этой даты монахи, по мнению княгини, были свободны от каких-либо обязательств.
Своеобразно встречали наступление Апокалипсиса и в Великом Новгороде — новгородцы, сумевшие откупиться от монгольских полчищ, решили обмануть и конец света. Новгородские книжники придумали теорию, что у разных народов Страшный суд будет происходить в разное время, в зависимости от того, когда у них по календарю настанет 7001 год. И вот, поскольку традиционный иудейский календарь отставал от древнерусского на 300 лет, то вывод напрашивался сам собой: нужно перейти в иудаизм, чтобы выхлопотать еще три века. Так в Новгороде появилась массовая "ересь жидовствующих", представители которой попортили немало нервов православным иерархам того времени — к примеру, новгородский архиепископ Сергий, пытавшийся образумить горожан, был объявлен на вече сумасшедшим и с позором выгнан из города. Однако по мере приближения к роковой дате стали появляться и иные соображения — дескать, конец света означает не только конец старого греховного мира, но и начало нового. Так утверждал ростовский архиепископ Вассиан, который осенью 1480 года, в те самые дни, когда Москва со страхом переживала нашествие орды хана Ахмата, написал Ивану III свое "Послание на Угру", ставшее, по сути, программой строительства нового государства — России. Прежде всего здесь впервые в истории московский государь был официально именован титулом "царь" — ранее этот титул по отношению к русским землям могли носить или византийские императоры, или ордынские ханы. Но, после того как погибла Византийская империя, этот титул по праву перешел к московскому князю, который и должен стать духовно-политическим наследником византийских императоров. Далее архиепископ формулирует духовно-политическую сущность самой царской власти — истинный православный государь должен быть в первую очередь защитником веры и "воином Христовым". Поэтому, заключает Вассиан, конца света бояться не следует — Господь простил Русь, и она, стряхнув с себя оковы "вавилонского плена", поднимается к славе и величию. По мнению архиепископа, новому государству со столицей в Москве суждено стать "Новым Израилем", новым богоизбранным государством, которое соберет не только всех русских, но и всех православных. Более емко тот же тезис выразил в 1490 году и митрополит Московский Зосима в своем трактате "Изложение Пасхалии": "И ныне же, в последниа сиа лета, яко же и в перваа, прослави Бог... благовернаго и христолюбивого великого князя Ивана Васильевича, государя и самодержца всея Руси, нового царя Констянтина новому граду Костянтину — Москве и всей Русской земли и иным многим землям государя".
Наконец, примерно в то же самое время и старец псковского Спасо-Елеазаровского монастыря под Псковом монах Филофей провозгласил свое знаменитое пророчество: "Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти", которая стала основой сакральной концепции государства: "Москва — Третий Рим".
Разумеется, претензии московских князей и церковных иерархов на богоизбранность не вызвали в остальных русских княжествах прилива оптимизма и энтузиазма. Более того, в представлениях новгородцев или ярославцев новоявленный царь Иван III стал ассоциироваться с тем самым Антихристом, которому было суждено получить власть накануне Страшного суда.
Но время работало на Ивана III и на его потомков. Потому что страшная дата конца света в 1492 году миновала, оставив многих поклонников эсхатологических теорий в недоумении и разочаровании. А вот перспективы построения нового Третьего Рима остались и даже завладели не только умами подданных, но и шестой частью обитаемой суши.
Так что кому тут страшен конец света?
Виктор Воробьев, Владимир Тихомиров
Огонек