«Не извозчик, а водитель кобылы!»

Благодаря Леониду Утесову все мы знаем, что именно извозчики стали первыми «водителями» на городских улицах. Сто лет назад они выступали настоящими хозяевами ярославских мостовых, прочно удерживая монополию в деле пассажирских перевозок. Без бойких, расторопных извозчиков немыслим облик старого, дореволюционного Ярославля, и сегодня «Родной город» раскроет все секреты этой исчезнувшей ныне профессии.


На Американском мосту.

От «ваньки» до «лихача»

Однако и здесь имелась своя иерархия. Ломовые извозчики перевозили по городу всевозможные грузы. «Протяжные», или иначе «гужевики» (предшественники нынешних дальнобойщиков), брали подряды на доставку товаров в столицы. А вот извозчики легковые, или «живейные» (те, у которых лошаденки были проворнее), специализировались исключительно на пассажирах.

Большую часть легковых извозчиков составляли сельские мужики, приезжавшие в город на заработки. Располагая собственной лошаденкой, санями или дрожками, крестьянин смело мог «таксовать» по городу, но обязан был ежегодно выплачивать особый сбор в городской бюджет. Таких извозчиков насмешливо именовали «ваньками» – за деревенский вид. Многие из них действительно не порывали связи с деревней и по весне – как раз накануне уплаты очередного налога – норовили уехать на малую родину, оставляя с носом городскую казну. Иные «ваньки», напротив, становились настоящими горожанами, превращая извозный промысел в профессию и передавая ее по наследству.

Существовало и высшее сословие извозчиков – так называемые лихачи, обзаводившиеся щегольской пролеткой и резвыми заводскими лошадьми. Однако таких в губернском Ярославле было немного.

У состоятельных граждан, как правило, имелись собственные выезды, а рядовым обывателям расценки лихачей оказывались не по карману. Недаром в народе бытовала поговорка: «На лихаче недалеко уедешь, а на «ваньке» хоть в Питер ступай».


Барометры культурного общества

Найти извозчика можно было на «биржах» – выделенных городскими властями платных стоянках, располагавшихся в людных местах. В Ярославле такие «биржи» существовали, к примеру, у Знаменской башни и возле Мытного рынка, у Кадетского корпуса на Большой Московской и у Духовской церкви, напротив Пастуховского училища. Именно здесь поджидали седоков властители городских улиц в незатейливых зипунах и поярковых шапках - «гречниках», напоминавших высокий крестьянский пирог. Привыкшие приноравливаться к клиенту, извозчики были истинными знатоками душ и главной информационной службой города. Не случайно хирург Пирогов называл извозчиков «барометром культурного общества».

Придирчиво оглядев клиента, извозчик объявлял цену, на глаз опредяляя золотое сечение между финансовыми возможностями и скупостью седока. Не торгуясь, извозчики сажали лишь подгулявших купчиков, широким жестом обещавших щедрые чаевые. Однако и с теми могла выйти оказия. Однажды в Рыбинске солидный, но изрядно выпивший пассажир, вспомнив о службе в кавалерии, возжелал проделать остаток пути верхом и, невзирая на протесты извозчика, загнал его лошадь до смерти. Незадачливый «ванька» остался не только без барышей, но и без средств к существованию.


Приценимся?

Насколько дороги были услуги ярославских «таксистов» на рубеже XIX – XX столетий, вы можете определить самостоятельно. Поездка «по центру» (в пределах Городского вала – современного проспекта Ленина) в среднем обходилась пассажиру в 30 копеек. На эти деньги в то время можно было купить две бутылки пива или, допустим, полтора десятка яиц. Путешествие за Которосль, в район Московского вокзала, стоило 40–50 копеек, а в Коровники или на Ярославскую Большую мануфактуру (ныне «Красный Перекоп») можно было добраться за 60 копеек. Оплата услуг извозчика могла быть и повременной: 65 копеек в час.

Безусловно, для работы «ванькой» необходим был стартовый капитал: хорошая лошадь стоила от 75 до 100 рублей и ежедневно съедала на рубль овса и сена. Зато налог на извозный промысел в Ярославле был невысок, составлял лишь 5 рублей в год. При этом власти строго следили, чтобы и экипаж, и сбруя содержались в надлежащем состоянии, отбирая «лицензию» у нерадивых извозчиков, жалевших денег на своевременный ремонт.


Прибыльный бизнес

Вопреки распространенному убеждению извозный промысел был доходным, но весьма непростым занятием.

Сидя на козлах, возница переносил холод, слякоть и зной, работая без ужина, а нередко и по ночам. Неудивительно, что иные извозчики дремали не только в ожидании седока, но и во время езды, за что привлекались полицией к ответу.

Тяготы и риски профессии нуждались в разрядке. По сей день нам знакомы выражения: «пьян как извозчик», «ругается как извозчик»… Полицейские протоколы тех лет и колонки газетной хроники, увы, убеждают нас в справедливости подобных метафор. Однако не все тратили заработанное на зеленого змия. Иные, начиная карьеру «ваньками», скопив деньжат, становились владельцами целых контор по найму лошадей и экипажей. К примеру, известный в городе «троечник» Мохов, имел на Большой линии собственный 3-этажный дом (ныне ул. Комсомольская, 4) с номерами для приезжающих. Наемные извозчики и ямщики, работавшие у Мохова, по договоренности отдавали ему рубль от дневной выручки, а остальное, если удавалось, оставляли себе.

«Экипажное заведение» Кошлаковых-Крестовских, имевшее в Ярославле два филиала, предоставляло выезды на свадьбы, похороны, увеселительные прогулки и «другие надобности по городу», а также лошадей в аренду помесячно. Такие конторы обычно располагали элегантными колясками и добротными санями, редко отправляя их на «биржу». Однако большинство извозчиков в Ярославле ездило на незатейливых пролетках – двухместных дрожках c рессорами и поднимающимся верхом.

К началу XX столетия предприимчивые ярославские извозчики ввели в обиход более вместительный вид экипажа. От Московского вокзала к пристаням стали курсировать «линейки» – прикрепленные к повозке скамьи, на которых спиной друг к другу усаживалось до 30 пассажиров. Проезд на «линейке» стоил 10–15 копеек в зависимости от сезона, а крыша, обнесенная бортиками, служила для перевоза багажа.


Строкой ПДД

Оживление трафика и крутой нрав извозчиков требовали введения правил дорожного движения. В 1903 году взаимоотношения извозчиков и частных экипажей были регламентированы специальным постановлением городской Думы. Всем – от кареты до телеги – правила предписывали держаться правой стороны улицы и следовать в один ряд. Езда «вперегонку», особенно на Американском мосту, категорически запрещалась, а вот пожарным обозам и похоронным процессиям надлежало уступать дорогу. Особое постановление предписывало извозчикам иметь специальные жетоны с номерами, выдававшиеся Городской управой в знак уплаты ежегодного налога. Легковые извозчики, имевшие хорошую лошадь и приличный экипаж, получали жетоны белого цвета. Для «худшего выезда» предназначались синие ярлыки, а для ломовых извозчиков – красные. Интересно и то, что с извозными лошадьми постановление настоятельно рекомендовало обращаться «как можно снисходительнее и добрее».


Борьба за пассажира

За нарушение ПДД извозчика мог ожидать не только штраф, но даже арест. Однако ни один документ не мог предусмотреть той нешуточной войны, что разгорелась в начале XX столетия между ярославскими «ваньками» и электрическим трамваем, дерзко заявившим о себе на городских улицах. Не ограничиваясь крепким словцом в адрес конкурента, извозчики перегораживали рельсы и вытаскивали пассажиров из вагонов, силой усаживая к себе в пролетки. Дошло до того, что, изучив устройство аппаратов, прикрепленных на трамвайных столбах, извозчики додумались отключать электрический ток.

И все же прогресс был неумолим. Даже не трамвай, а неведомый доселе автомобиль в итоге одержал победу в дорожных войнах. Однако сегодня на улицах города трудятся достойные преемники расторопных «ванек» и «лихачей» – невозмутимые таксисты, что, как и прежде, поджидают на «бирже» своего седока.

Родной город

 

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе