По прозвищу Царь

Следователь Владимир Соловьев: «Мысли о регентстве Бориса Ельцина при Георгии Михайловиче Романове-Гогенцоллерне возникли в 1995 году, когда стало ясно, что в преддверии выборов рейтинг президента понизился до угрожающих пределов. Роль в поднятии авторитета Ельцина должны были сыграть и похороны царской семьи»

Почти двадцать лет назад началось беспрецедентное расследование — дело о расстреле царской семьи в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. И оно до сих пор не завершено: прах Алексея и Марии — детей последнего самодержца — по-прежнему не предан земле.


В истории обнаружения и идентификации «екатеринбургских останков» переплелись судьбы самых разных людей, включая глав государств, монархических династий и Церкви. Но ведущая роль принадлежит старшему следователю-криминалисту Следственного комитета России Владимиру Соловьеву.


— Владимир Николаевич, как вышло, что именно вам поручили расследовать одно из самых громких преступлений XX века?


— Все было очень прозаично. В августе 1991 года в Москву приехал старший помощник прокурора Свердловской области по надзору за КГБ Валентин Волков. Он привез заместителю прокурора РСФСР Евгению Лисову материалы о вскрытии захоронения царской семьи. Срок командировки ему дали небольшой, а работа в архивах предстояла солидная. Лисов, зная, что я интересуюсь историей, поручил мне помогать Волкову в сборе материалов. Так я, входя в эти дни в группу следователей по делу ГКЧП, сделался еще и постоянным «куратором» Волкова, а вскоре даже получил прозвище в прокуратуре — Царь...


В 1993 году расследование обстоятельств гибели царской семьи подверглось жестокой критике, мнения относительно принадлежности останков разделились. В августе я обратился к генпрокурору Валентину Степанкову с предложением возбудить уголовное дело. Он согласился. 19 августа 1993 года я принял его к производству.


Могу откровенно сказать: в Генпрокуратуре к этому относились без восторга. Мол, надо делом заниматься, а не ерундой.


— Кто принимал решение о создании правительственной комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского императора Николая II и членов его семьи?


— Еще летом 92-го я обратился к Степанкову с письмом о необходимости создания такой комиссии. Генпрокуратура поддержала мое предложение. Ограничиться рамками обычного расследования было невозможно. Предстояло обследовать множество архивов как в России, так и за границей. Требовалось подключение к работе многих министерств. Особую сложность представляли вопросы сотрудничества с Церковью. Но в конце года правительство Егора Гайдара прекратило существование, и вопрос этот как-то забылся. Лишь в 1993 году уже Патриарх Алексий II напомнил об этом Ельцину, и комиссия заработала. Первым ее председателем (до конца 1995 года) был вице-премьер Юрий Яров. Активнейшее участие в работе принимал Анатолий Собчак. С 1996 по март 1997 года во главе комиссии был вице-премьер Виталий Игнатенко. Некоторое время ее курировал зампред правительства Олег Сысуев, но его эта тема, видимо, не заинтересовала, и он передал дела Борису Немцову. Я тогда шутил, что было создано теневое правительство, поскольку в заседаниях участвовали первые замы министров, в том числе силовики.


— Почему не позвали Романовых?


— Комиссия исходила из того, что, пока результаты идентификации останков не приняты правительством, вводить родственников в ее состав неэтично. При этом интересы Марии Владимировны Романовой в комиссии представлял князь Голицын. Другие Романовы также систематически обращались в правительство со своими соображениями и предложениями. Все их доводы обсуждались и учитывались. Единственным исключением было появление на очередном заседании в сентябре 1995 года вдовы племянника императора Николая II Тихона Куликовского — Ольги Николаевны Куликовской-Романовой. Исследование крови Куликовского давало возможность с высокой степенью вероятности идентифицировать останки Николая II. Тихон Куликовский незадолго до смерти завещал образцы крови для будущих исследований, и его вдова самостоятельно поручила эту работу Евгению Рогаеву. Этот выдающийся ученый, предложивший оригинальные методики, впоследствии идентифицировал останки Алексея и Марии Романовых. Но в 1995 году Куликовская-Романова вдруг запретила Рогаеву публиковать полученные результаты и заявила, что генотип ее мужа ничего общего не имеет с генотипом предполагаемого бывшего императора. Хотя впоследствии оказалось, что данные Рогаева говорили о близком родстве Куликовского и человека, обнаруженного под Екатеринбургом. Но тогда это скандальное заявление фактически сорвало готовившееся в 1996 году захоронение останков.


— А почему представителей РПЦ не пригласили на процедуру извлечения останков?


— Сейчас это кажется странным. Но тогда у власти и Церкви не было таких теплых отношений, как сейчас. Гелий Рябов, обнаруживший останки в 1979 году вместе с Александром Авдониным, в конце перестройки обратился к Михаилу Горбачеву с просьбой вскрыть и перезахоронить их с участием представителей Церкви. Ответа он не получил. Да и сама Церковь уже тогда дистанцировалась от этого.


— Как известно, вашему расследованию предшествовало «белогвардейское» следствие? Как вы оцениваете работу коллег?


— «Белогвардейское» следствие продолжалось с июля 1918 по 1924 год. Его вели следователи Наметкин, Сергеев и Соколов. Наиболее известен Николай Соколов, приступивший к следствию по указанию адмирала Колчака и написавший книгу «Убийство царской семьи», вышедшую в эмиграции на русском и французском языках в 1925 году, через год после его смерти. Следователи смогли доказать, что все члены царской семьи и лица из их окружения, всего 11 человек, были расстреляны в ночь с 16 на 17 июля 1918 года в доме Ипатьева в Екатеринбурге. Но в выводах о посмертной судьбе останков следователь Соколов допустил серьезную ошибку.


— Соколов утверждал, что тела членов царской семьи полностью уничтожены огнем и серной кислотой, но его коллега следователь Сергеев сомневался в полном уничтожении останков. Как такое могло быть?


— Коротко объясню суть дела. Большевики после расстрела вывезли тела в район старых рудников в окрестностях Екатеринбурга, где сожгли одежду, снятую с трупов, а сами тела бросили в шахту, заполненную водой. Крестьяне из соседних деревень были в курсе передвижения красногвардейцев и чекистов. Уральские власти приняли решение скрыть трупы в другом месте, но не смогли их перевезти в темное время суток. В итоге девять тел закопали в болотистой почве возле железнодорожного переезда, а два — сожгли. Окончательное место, куда большевики спрятали останки, находилось вне сектора, охранявшегося разъездами чекистов. Из материалов же «белогвардейского» дела видно, что следователи искали только в охраняемом секторе, и хотя место захоронения было сфотографировано и описано Соколовым весной и летом 1919 года, подробные исследования и раскопки он так и не организовал. Его внимание привлек Четырехбратский рудник, где первоначально прятали тела и жгли вещи. Найдя несколько фрагментов костей, Соколов решил, что тела сожгли на руднике. Никаких экспертиз он не проводил, а раскопки, проведенные в 1998—2000 годах на том же месте, дали возможность обнаружить и исследовать фрагменты костей, подобные найденным Соколовым. Оказалось, что это кости животных — остатки еды, иными словами.


— Еще одна запутанная история: в 1950-х годах участник расстрела Ермаков сообщил, что все 11 тел были сожжены, а по версии руководившего казнью Юровского — только два.


— Ермаков, вероятно, хотел славы. Во время многочисленных выступлений он утверждал, что расстрелял царскую семью своей «пролетарской рукой». Такая болтливость насторожила компетентные органы, опасавшиеся, что тайна захоронения будет раскрыта. Поэтому Ермаков, прекрасно зная о действительных событиях, как говорится, сменил показания и заговорил о полном сожжении трупов.


— Вы утверждали, что в воспоминаниях чекиста Юровского, приводившего приговор в исполнение, были незначительные ошибки. А были ли значительные?


— Юровский не напутал главного — четко указал место захоронения. В его воспоминаниях есть ряд вполне естественных нестыковок и шероховатостей, но они скорее свидетельствуют в пользу истины, нежели фальсификации. Например, Юровский называет неправильное количество убитых — 12 человек вместо 11. Мальчика-поваренка, одногодка сына Юровского, комендант отпустил. Но его все равно расстреляли — в конце 20-х годов.


— Юровский также пишет, что «вместо А. Ф. (императрица. — «Итоги») по ошибке вместе с Алексеем сожгли фрейлину». То есть Демидову. Между тем вы установили, что вместе с Алексеем нашли его сестру Марию.


— Горничная царской семьи Анна Демидова своим телосложением была похожа на великую княжну Марию Николаевну. Сам Юровский лично никакие тела не сжигал. Он отдавал приказы. Все тела были обнаженными, сутки они пролежали в затопленной шахте, потом на жаре. Они могли деформироваться. Лица были разбиты прикладами и обезображены кислотой. В своих воспоминаниях Юровский пишет, что все те, кто прятал тела, за трое суток были сильно измотаны, и им было явно не до деталей. Так что удивляться тому, что он перепутал двух девушек, не стоит. Еще один участник уничтожения тел — Сухоруков — вспоминал, что сожгли с Алексеем и вовсе Анастасию. Мы же с помощью генетических экспертиз установили, что Марии в первом захоронении нет, и идентифицировали тело Демидовой.


— Историк Сергей Беляев утверждает, что Юровский находился в ночь с 18 на 19 июля совсем в других местах и, следовательно, не мог быть свидетелем или участником описанных в его «воспоминаниях» событий. Что вы можете на это ответить?


— В основе утверждений Сергея Беляева лежат показания охранника дома Ипатьева Медведева, допрошенного следователем Сергеевым. Он утверждал, что после расстрела трупы вынесли во двор и положили в кузов грузовика, после чего Юровский вернулся в дом Ипатьева, а он, Медведев, ушел за территорию усадьбы и больше в эту ночь туда не возвращался. Каких-либо данных о том, что Юровский не выезжал вслед за машиной в район Ганиной Ямы, Медведев не приводит. В то же время имеется множество показаний других свидетелей, подтверждающих факт пребывания Юровского в районе первоначального сокрытия трупов.


— Что за странная история вышла с американскими экспертами?


— В феврале 1992 года госсекретарь США Джеймс Бейкер побывал в Екатеринбурге и встретился с Эдуардом Росселем. Там и договорились об участии американских ученых в идентификации останков. Привлекли две главные патолого-анатомические лаборатории правительства США — Военно-медицинского исследовательского института им. Уолтера Рида и ФБР. Команда специалистов под руководством доктора Ричарда Фреда готовилась к вылету. Но в Екатеринбург они так и не попали. Оказалось, что Уильям Мейплс, судебный антрополог из университета штата Флорида, напрямую связался с властями Урала и ему разрешили работу с останками. Члены команды, сформированной по предложению госсекретаря Бейкера, были в шоке. В результате исследования проводились экспертами Мейплса, который в итоге подтвердил предположение о принадлежности останков царской семье.


— У наших властей — церковных и светских — по «царскому вопросу» тоже особого согласия не было.


— Борис Ельцин не мог разобраться в уклончивых высказываниях представителей Церкви относительно подлинности «екатеринбургских останков» и попросил Немцова четко уяснить позицию Патриарха Алексия II. 15 января 1998 года мы с ним встретились. Патриарх разделил позицию следствия в том, что под Екатеринбургом действительно были найдены останки членов царской семьи, и попросил передать президенту, что он лично возглавит церемонию захоронения. Немцов сообщил об этом Ельцину и Черномырдину. В уверенности, что общий язык с Церковью найден, Черномырдин назначил на 27 февраля 1998 года заседание правительства. Велико же было его удивление, когда митрополит Ювеналий в тот же день объявил решение Священного синода, фактически запрещающее участие иерархов РПЦ в церемонии захоронения! В результате представители Церкви хоронили миропомазанного царя, членов его семьи и свиты как бомжей, ни разу не упомянув имен умерших.


...Есть две формы диалога, одна конструктивная, завершающаяся разумным решением, даже если это компромисс, и другая, ведущаяся ради того, чтобы потянуть время. Немцов — технарь, кандидат наук — смог правильно оценить представленные ему материалы по идентификации. Категорическое заключение ведущих российских и зарубежных специалистов о том, что под Екатеринбургом обнаружено захоронение императорской семьи, никем не оспорено и не опровергнуто. Дальше идти по кругу не имеет смысла. Немцов доложил ситуацию правительству, правительство приняло решение. Если бы Церковь и общество нашли доводы, подвергающие выводы правительства серьезным сомнениям, у государства и прокуратуры нашлись бы возможности возобновить исследования.


— Ходили слухи о желании Бориса Ельцина стать регентом при Георгии Михайловиче Романове-Гогенцоллерне, сыне Марии Владимировны. Что вы про это знаете?


— Из серьезного, заслуживающего доверия источника я знаю, что мысли о регентстве Бориса Ельцина возникли в 1995 году, когда стало ясно, что в преддверии выборов рейтинг президента понизился до угрожающих пределов. Какую-то роль в поднятии его авторитета должны были сыграть и похороны царской семьи, но позиция Церкви не позволила тогда состояться этой церемонии.


— Есть сведения, что в церемонии захоронения первоначально планировалось участие «наследника, призванного на престол всеми политическими силами России». Это так?


— Я присутствовал на всех заседаниях правительственной комиссии и читал все документы. В сценарии на равных присутствовали президент России и патриарх, но специального раздела об участии «наследника» Георгия Михайловича и Марии Владимировны Романовых в нем не было. Я знаю, что в конце 1997 года Мария Владимировна обратилась с предложениями о своем участии. Точно не помню, но в письме что-то говорилось о специальных церемониях по отношению к ней, неком постаменте. Комиссия долго обсуждала вопрос о том, в какой форме направлять приглашения, и в конце концов пришла к решению, что всех представителей Романовых необходимо называть по именам и фамилиям, исключив титулования. Расходы на приезд приглашенных лиц, исключая скромный поминальный обед, в смете не значились. Мария Владимировна в итоге на похороны не приехала и встретила день 17 июля 1998 года вместе с Алексием II в Троице-Сергиевой лавре.


— Кто уговорил Бориса Ельцина принять участие в этой церемонии?


— Ельцина не уговорили, а убедили фактами. Конечно, президент эффектно и как бы неожиданно появился в Петропавловском соборе. Но незадолго до захоронения с ним разговаривал Дмитрий Лихачев. Я подготовил ему материалы для информации, но выводы он сделал сам. Президента я не обманывал, и время подтвердило правоту Ельцина, возглавившего процесс захоронения.


— По словам Патриарха Алексия II, сомнения в подлинности останков порождены тем, что во время работы комиссии «информационное поле было закрыто». Это так?


— Мы старались давать только значимую информацию. То есть эксперты могли выступить тогда, когда заканчивали работу над определенной темой. Думаю, что это правильно, поскольку каждый вывод тщательно перепроверялся независимыми специалистами. В правительственной комиссии участвовали два представителя РПЦ — митрополит Коломенский и Крутицкий Ювеналий и церковный археолог Сергей Беляев. Они располагали полной информацией по всем вопросам, и к их мнениям внимательно прислушивались. Святейший Патриарх Алексий II был в курсе всех дел. Можно сказать, что главным «заказчиком» работы являлась РПЦ. Так что ни о каком «закрытии информационного поля» для Церкви не может быть и речи.


— Позиция Дома Романовых и РПЦ едина?


— Мария Владимировна сейчас заявляет, что не имеет собственной позиции и стоит на точке зрения Патриарха Кирилла. Весной 2010 года она посетила Ганину Яму, считая ее местом сожжения тел членов царской семьи, и проигнорировала место на Старой Коптяковской дороге, где были обнаружены останки. Патриархия недавно отказалась принимать участие в решении вопроса об упокоении останков цесаревича Алексея и великой княжны Марии, которые обнаружены позже и до сих пор не перезахоронены.


Комиссия, созданная Патриархом Кириллом специально для определения позиции Церкви по отношению к «екатеринбургским останкам», насколько я знаю, за долгое время не провела ни одного заседания. По инициативе архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского Викентия началось уничтожение района Старой Коптяковской дороги. Только прошлогоднее решение Верховного суда смогло предотвратить «самосуд» над местом обнаружения мощей.


— Почему Следственный комитет отказывает главе Российского императорского дома в ознакомлении с делом об убийстве царской семьи?


— В мире около сотни человек прямых родственников российских императоров. Мария Владимировна одна из них, и не самая близкая. Российская Конституция не знает сословных понятий. Суд обратился к Романовой с просьбой предоставить документы о том, что именно она является главой Российского императорского дома, но документы не были представлены по той простой причине, что их не существует. С точки зрения действовавшего в императорской России закона о престолонаследии брак между Владимиром Кирилловичем Романовым и Леонидой Георгиевной Багратион-Мухранской был морганатическим и на титул великой княгини и главы Российского императорского дома Мария Владимировна претендовать не может. Следствие учло, что Романова М. В. не участвовала в уголовном деле в качестве стороны, является дальней родственницей, и поэтому отказало ей в ходатайстве. Позицию следствия подтвердил суд.


— Вы обвинили американских и российских экспертов в подлоге останков, предоставленных для генетического исследования. Как известно, его результаты подтвердили сомнения РПЦ в их подлинности. Оппоненты реагировали на ваше обвинение?


— Ни разу. Российский математик Лев Животовский, работающий в области генетики, и ученые из Восточно-Мичиганского университета и Лос-Аламосской национальной лаборатории в 2004 году заявили о том, что ими исследован палец из захоронения сестры императрицы великой княгини Елизаветы Федоровны, генотип которой не имеет ничего общего с генотипом человека, о котором наше следствие утверждало как об императрице. Заявление Животовского получило одобрительные отзывы со стороны иерархов РПЦ и широко освещалось в прессе... Ларчик открывался просто. Когда под Екатеринбургом обнаружили останки девяти человек, следствие рассматривало две главные версии: останки или принадлежат, или не принадлежат членам царской семьи и их слугам. Одним из путей проверки этих версий было исследование генотипов ближайших родственников царской семьи. Были найдены родные императрицы Александры Федоровны (среди них принц-консорт Великобритании Филип Маунтбеттен, он же муж Елизаветы II). В течение 1998—2008 годов генетики доказали, что под Екатеринбургом захоронено пятеро кровных родственников принца Филипа — женщина, четверо ее дочерей и сын (императрица Александра Федоровна, великие княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия и цесаревич Алексей). Исследование пальца так называемой Елизаветы Федоровны убедительно доказало, что к настоящей великой княгине, как и к другим родственникам британской королевы Виктории, он не имеет никакого отношения и совершенно неизвестные кости выдают за «святые мощи». У меня все это, честно говоря, в голове просто не укладывается. Неужели все это ради пиара? Как так можно?


— Что собой представляла Российская зарубежная экспертная комиссия по установлению судьбы останков членов Российского императорского дома? Почему она была образована в 1989 году, то есть еще до обнаружения останков?


— Останки царской семьи были обнаружены и частично вскрыты группой Александра Авдонина и Гелия Рябова в 1979 году. Через десять лет Рябов опубликовал сообщения об этом в журнале «Родина». После появления публикации в США «на общественных началах» организовалась зарубежная комиссия из потомков эмигрантов первой волны. Они решили самостоятельно выяснить посмертную судьбу тел членов царской семьи. По инициативе РПЦ несколько человек из зарубежной комиссии в 1995 году даже принимали участие в заседании правительственной комиссии. Сотрудничества с этими людьми не получилось. Они нахраписто навязывали свои взгляды, какими-либо научными данными не обладали...


Зарубежная комиссия, мягко скажу, занималась в России «миссионерской деятельностью». Ее представители признавали только американские законы и требовали от меня, чтобы я неукоснительно следовал им. Исторические документы и исследование останков их мало интересовали. Когда я предложил одному из активнейших участников этой комиссии, Евгению Магеровскому, бывшему полковнику разведки США, изучить подлинные документы, осмотреть в Екатеринбурге останки и провести консультации с экспертами, он прямо заявил, что приехал сюда не для того, чтобы изучать «фальшивки», а чтобы обличить меня как представителя коммунистического режима. Понятно, что диалог у нас не получился.


— Вы можете подтвердить, что проводили экспертизы по международным стандартам?


— Приведу лишь один пример. На генетическую идентификацию Алексея и Марии, проведенную американцем Майклом Коблом и выдающимся русским генетиком Евгением Рогаевым, даны положительные рецензии двумя лауреатами Нобелевской премии, основоположниками генетики Уотсоном и Ниренбергом. Это международный знак качества. Все данные экспертиз публиковались в авторитетнейших журналах.


— Не поторопились ли власти с похоронами членов царской семьи в 1998 году, не дождавшись обнаружения Алексея и Марии? Кстати, прояви вы тогда больше настойчивости, возможно, вопросов к вашей работе сегодня было бы намного меньше.


— Если бы обнаруженные первыми тела не захоронили в 1998 году, останки царской семьи, возможно, до сих пор пылились бы где-нибудь в шкафу прокуратуры. Вскоре после захоронения произошли дефолт, смена правительства, и общество стали волновать совсем другие проблемы. Все было сделано правильно, вовремя и благодаря государственному герольдмейстеру России Георгию Вилинбахову с соблюдением всех исторических традиций.


— Но почему поисками останков Алексея и Марии занимались уже энтузиасты, а не власти?


— Находка останков Алексея и Марии — это замечательное событие, исключительно с положительной стороны рисующее облик его участников. Поиски детей царя начались еще в 1992 году и с перерывами продолжались до 2007 года. Последние большие археологические работы, в организации которых мне довелось принимать участие, проводились в 2004 году. Тогда раскопали огромную территорию, не дойдя до захоронения шести метров. Если в «записке Юровского» были указаны точные координаты захоронения девяти человек («под мостиком из шпал»), то в отношении Алексея и Марии в воспоминаниях фигурировало лишь неопределенное слово «неподалеку». «Неподалеку» — это может быть и пять, и пятьсот метров. Оказалось в действительности — около 70 метров. Надо учитывать еще и то, что с 1919 года на этом месте вырос уже третий по счету лес. Захоронение, занимавшее около полуметра в поперечнике, могло быть под корнями деревьев. Честно говоря, я думал, что на моем веку захоронений Алексея и Марии не обнаружат.


Я восхищаюсь инициаторами и участниками раскопок — Шитовым, Неуйминым, Григорьевым, Погореловым и другими, сумевшими сделать невозможное. А насчет энтузиазма…


Все дело, связанное с останками царской семьи, основано на энтузиазме. Никто из участников поисков и исследований не получил ни денег, ни славы, но хорошо, что еще в нашем меркантильном веке остались хоть какие-то проявления романтики и благородства.


— Останки цесаревича Алексея и великой княжны Марии с 2007 года так и хранятся в сейфе вашего кабинета?


— По всем правилам, конечно, идентифицированные останки людей нельзя держать в качестве «вещественных доказательств», а следует передать для захоронения как «невостребованные труппы». В данном случае, если они не востребованы, например, родственницей Марией Владимировной, их следует передать в коммунальные службы для упокоения с брошенными и одинокими людьми. Я сообщил Патриарху Кириллу о возможной участи останков, но он «не настаивает» на участии Церкви в их дальнейшей судьбе. Для захоронения их рядом с телами родственников в Екатерининском приделе Петропавловского собора в Санкт-Петербурге нужно решение правительства. Его нет, и когда оно будет, неизвестно. Может быть, и высокие церковные начальники забудут свои амбиции и объективно подойдут к проблеме.


Пока же 4 июля останки Алексея и Марии без присутствия прессы я передал из своего сейфа — надеюсь, на временное хранение — в Государственный архив Российской Федерации.


Денис Бабиченко


"Итоги"


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе