ЯРСТАРОСТИ: Как ярославцы участвовали в ликвидации последствий чернобыльской аварии

26 апреля исполняется 33 года со дня самой страшной катастрофы в истории атомной энергетики – аварии на Чернобыльской АЭС.

В конце 2003 года Генеральная ассамблея ООН признала 26 апреля Международным днём памяти жертв радиационных аварий и катастроф. Среди 600 тысяч ликвидаторов, которые были собраны со всех краев Советского Союза, на ЧАЭС было и около двух тысяч наших земляков, жителей Ярославской области.


В ночь на 26 апреля на атомной электростанции, расположенной неподалеку от города Чернобыль, в 130 километрах от Киева, ядерный реактор четвертого энергоблока вышел из-под контроля, взорвался и загорелся. Сразу погибло два сотрудника ЧАЭС. Здание энергоблока было практически уничтожено, бетонную «крышку» реактора сорвало с постамента, десятки тонн радиоактивных веществ были выброшены в атмосферу.

Больше всего зараженных веществ осело вокруг самого Чернобыля, а также в Киевской, Гомельской и Брянской областях. Ветер разнес часть радиоактивных выбросов на тысячи километров в Германию, Швецию, Великобританию и другие страны. Тысячи квадратных километров на территории России, Украины и Белоруссии оказались зараженными. Сотни тысяч людей вынуждены были уехать из родных мест, которые стали непригодными для жизни.

Ликвидаторы – так назвали тех, кто устранял результаты аварии на ЧАЭС. Пожарные, летчики, солдаты, энергетики, водители, строители в мирное время рисковали своими жизнями, подрывая свое здоровье, чтобы минимизировать последствия катастрофы. Всего в разные годы их было около 600 тысяч человек, собранных со всего Советского Союза.

Основные работы были проведены в 1986-1987 годах. Конечно, для устранения аварии на ЧАЭС использовалась самая современная на то время техника, но все же главные заслуги принадлежат людям, которые в прямом смысле своими руками ликвидировали последствия чернобыльской катастрофы.

Добровольно или в принудительном порядке в Чернобыле работали специалисты-химики и физики, военные из войск радиационной, химической и биологической защиты, солдаты-срочники, бульдозеристы, крановщики, сварщики и люди многих других специальностей. И именно они получали повышенные, иногда практически смертельные, дозы радиации, которые в дальнейшем приводили к различным болезням.

Ликвидация последствий катастрофы проводилась по двум основным линиям – деактивация зараженной территории вокруг ЧАЭС и возведение саркофага «Укрытие» над разрушенным энергоблоком. Кроме того, большие усилия прилагались к организации радиационной разведки. Именно на основе тщательной проверки уровня заражения почвы и воды принимались решения о проведении обеззараживания территории и об эвакуации жителей.


Самыми опасными были работы около разрушенного реактора, где наиболее высока была концентрация радиоактивных веществ. Верхний слой земли снимали с помощью бульдозеров, кабины которых были закрыты свинцовыми плитами. Использовали и радиоуправляемые машины отечественного и японского производства. Массово пилили и закапывали деревья, отмывали дороги, стоянки техники, чтобы снизить количество радиоактивной пыли.

Титанического труда потребовало возведение над реактором объекта «Укрытие». Огромный саркофаг – семь тысяч тонн металлоконструкций и около 800 тысяч тонн бетона – был построен всего за 206 дней. На стройке круглосуточно посменно работали почти 90 тысяч человек. Они заблокировали под «Укрытием» почти 95% выброшенного радиоактивного топлива.


Согласно инструкции, максимальная доза радиации, которую мог набрать ликвидатор, составляла 25 рентген. Это составляло половину допустимой дозы для военнослужащих при действиях на зараженной местности (50 рентген). Считается, что порог острой лучевой болезни, грозящей смертью, начинается с уровня в 100 рентген. Каждый день дозиметристы вписывали в личные карточки ликвидаторов полученными ими дозы радиации. Когда общая доза превышала допустимую, работа в Зоне должна была для него закончиться. Однако и данные в карточках занижались, и не всегда вовремя пребывала смена, и фон около ЧАЭС так разнился, что ликвидаторы в одной группе могли получить абсолютно разные дозы радиации.

В «Списках участников ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС по Ярославской области», составленных Ярославским областным комитетом занятости населения в 1991 году, указано, что ликвидаторы в Чернобыль направлялись по решениям военкоматов, министерств и ведомств. Это были люди 1930-1960-х годов рождения, самых разных профессий, из всех районов и городов Ярославской области. Всего их было около двух тысяч. Вот что вспоминают ярославцы, в разное время работавшие в Чернобыле.

Александр Петров, бортинженер Московского авиационного центра, сейчас живет в Ярославле: «В 1986 году мне было ровно 30 лет. Двадцать шестого апреля мы прилетели в Чернобыль, и 1 мая нас уже убрали. Когда мы туда прилетели, никто еще не знал, что там происходит. Тепло, солнечно, бабушки сажали картошку на огородах. Сообщениям о заражении, опасности местные не верили, не хотели уходить из зоны поражения. У нас на вертолете стоял датчик, ДП-5 он называется. Максимальная шкала этого прибора 500 рентген в час, и он зашкаливал. Тут стало понятно, что все серьезно и шутки плохи. Зависать над реактором было неэффективно и опасно для экипажа. К концу второго дня стали скидывать грузы на парашютах. А на третий день все пошло в конвейер. Ошибки в организации в таких случаях неизбежны: авария случилась в первый раз, никто не имел подобного опыта работы, поэтому мгновенно наладить процесс дезактивации, заваливания этого реактора сразу не получалось. Чтобы наладить процесс, потребовалось больше суток. В остальном в советские времена все решалось мгновенно. Все, что было необходимо, сразу привозилось, доставлялось. Никаких внештатных ситуаций, связанных с полетами, не было, сбоев техники тоже. Мы работали на вертолетах Ми-26, они того поколения, где минимум электроники. В те времена все было ламповое, поэтому радиация на приборы не влияла. Потом, после полетов, мой борт три года чистили, меняли все, что на нем можно заменить, и через три года я все-таки его отогнал в могильник».


Подполковник в отставке Владимир Якимов, сейчас живет в Курске: «Я сам родом из Ярославской области, получил военное образование в Костроме. В момент, когда произошла катастрофа, мне было 33. Я служил в штабе Противорадиационной и противохимической защиты населения Жезказганской области. Тогда нам пришла секретная бумага о катастрофе. Мы, конечно, понимали, что это представляет серьёзную опасность для населения в зоне радиоактивного заражения. А год спустя меня отправили на ликвидацию последствий. Мы провели там два с лишним месяца. Работали на АЭС и в Зоне отчуждения. Нас определили на службу в Отдел радиационной разведки и дозиметрического контроля Штаба Оперативной группы ГО СССР. Вместе с бойцами радиационной и химической разведки мы обследовали все загрязнённые территории: на АЭС, в промышленной зоне, вокруг АЭС. Измеряли радиацию, собирали данные о ней, ежедневно готовили карты и доклады для принятия решений Правительственной Комиссией, работавшей в Чернобыле. Свою дозу облучения измеряли дозиметрами — один дозиметр висел на шее, второй – в верхнем кармане, а третий – на ботинке. Там, где уровень радиации зашкаливал, нам приходилось передвигаться бегом. Представьте, насколько это было тяжело даже для человека с хорошей физической подготовкой: двигаться в средствах защиты и противогазах. Когда показатели дневной дозы облучения превышали норму, ликвидатора освобождали от работы на следующий день».


Председатель рыбинской общественной организации «Чернобыль» Александр Мышкарев: «Многие из нас отлично осознавали опасность поражающих факторов и боялись… что не возьмут в Чернобыль. Я закончил учебный центр химических войск по специальности радиационно-химическая разведка и прекрасно понимал риск, но все равно скрыл, что в детстве переболел желтухой. Это не бравада – такой был патриотический подъем у людей. Считалось, что самый мрак – инженерно-технический батальон. Меня назначили как раз туда командиром землеройной техники. Предстояло снимать зараженный грунт вокруг четвертого энергоблока. За 21 день набрал предельно допустимую дозу облучения и уже собирался домой, как вдруг в роту приехал генерал-полковник Пикалов и сказал, что нужно строить зимний городок с хорошими теплыми палатками, каменными столовыми, баней, офицерским общежитием. Работали круглые сутки, я такой патриотизм раньше видел только в кино! Ночью специально пригоняли машины, чтоб фарами светили, и продолжали стройку».


Военный химик, подполковник в отставке Владимир Васин: «В ту пору я служил командиром отдельной войсковой части №55118, которая была сформирована в Кинешме. В Чернобыле моя часть занималась разведкой, санобработкой и спецобработкой. Мои ребята при помощи специальных машин обрабатывали водой и различными растворами территорию возле реактора и непосредственно сам четвертый блок. Работа специфическая, но, как говорится, жить вообще вредно. Мы все всегда делали вместе, без командира военные просто бы не стали выполнять задание. Это было оправданно и с точки зрения взаимовыручки. Однажды на стыке между третьим и четвертым блоками реактора мы вели свинцевание крыши, и вышло так, что я не заметил шва, где уровень радиации превышал 1000 рентген. Хорошо, что солдат, находившийся рядом, просто оттолкнул меня плечом… Мы, люди, – очень интересные создания, с одной стороны, именно человеческий фактор стал причиной самой страшной техногенной катастрофы, с другой – ликвидаторы были готовы горой встать на защиту друг друга и своей Родины».


В архивах сохранились типовые образцы благодарностей и грамот. Вот грамота, вручавшаяся ликвидаторам от командования войсковых частей: «Выполняя задание Советского правительства в необычно сложной обстановке, Вы уверенно прошли испытание на мужество и стойкость, проявили высокие морально-политические и психологические качества. Глубокое понимание личной ответственности за порученное дело помогло Вам внести достойный вклад в дело ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Выражаем Вам сердечную благодарность за образцовое выполнение патриотического долга перед Родиной». А вот благодарность, адресованная руководителю предприятия: «Командование, политический отдел воинской части сообщает, что (фамилия, имя, отчество), выполняющий Правительственное задание по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции, трудится активно, самоотверженно, постоянно перевыполняет плановые задании, показывая при этом образец высокой личной дисциплины, мужества и героизма. Просим довести до всего коллектива, что (имя, отчество) достойно продолжает традиции героев-фронтовиков».


Многие ярославцы, ликвидировавшие последствия аварии на ЧАЭС, были представлены к государственным наградам. При награждении власти руководствовались рядом критериев. К ордену Мужества представлялись ликвидаторы, выполнявшие  работы в 30-ти километровой зоне на объектах повышенной опасности, связанные с непосредственной угрозой для жизни (при сооружении объекта «Укрытие», очистке крыши и зданий 3-го энергоблока ЧАЭС, прокладке тоннеля под реактор 4-го энергоблока, захоронении радиоактивно зараженного имущества и техники, уничтожении «рыжего леса») в период с 26 апреля 1986 года по 15 мая 1987 года и получившие индивидуальную дозу радиации 20 бэр и более, в результате которой они стали инвалидами I и II группы. К награждению медалью «За спасение погибавших» представлялись ликвидаторы, принимавшие участие в работах в пределах 30-ти километровой зоны в 1986-1988 годах и признанные инвалидами вследствие выполнения обязанностей по ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы.

Чернобыльская катастрофа стала бедой воистину для всей страны. Усилия по предотвращению последствий аварии прилагали не только ликвидаторы на самой ЧАЭС, но и предприятия, организации на территории Ярославской области, жители региона.

Газета «Северный рабочий» в статье «Заказ для Чернобыля» пишет о заказе, поступившем в конце рабочей недели на опытный завод ГосНИИхимфотопроекта – в предельно сжатые сроки изготовить пятьсот метров детектора ионизирующего излучения: «Детектор – продукция для завода новая, предприятие только что освоило опытное производство этой разработки. Немедленно перешли на круглосуточную работу два сектора центральной заводской лаборатории – электрографический и бессеребряных материалов, а также отделение цеха отлива пленок на основе ПЭТФ-смолы. В восемь часов вечера в воскресенье задание было выполнено. Вернее, перевыполнено. Досрочно изготовлено не 500, как намечалось, а 820 метров детектора».

Внеплановые заказы для Чернобыля исполняли Семибратовский завод газоочистительной аппаратуры, завод «Верхневолжсккабель», объединение «Ярославльавтотранс», другие предприятия области.

Ярославцы активно участвовали в сборе средств пострадавшим, перечислявшимся на общесоюзный банковский счет. «Северный рабочий» писал: «Расчетный счет № 904 в эти дни стал известен многим: трудовые коллективы стремятся перевести собранные и заработанные денежные средства в фонд помощи жителям Чернобыля, эвакуированным из зоны АЭС».

В статье «Спасибо энергетиков Чернобыля» рабочий ЧАЭС И. Землянский писал: «Недавно по просьбе общества «Знание» города Андропова, рабочих и служащих газопровода «Сияние Севера» я рассказывал о событиях на Чернобыльской АЭС, о самоотверженном и героическом труде тех, кто сегодня ликвидирует последствия аварии. Ярославцы всем сердцем восприняли нужды и заботы Чернобыля. Как только я закончил рассказ и ответил на вопросы, люди единогласно приняли решение: передать всю причитающуюся им премию в фонд помощи чернобыльцам. Большое рабочее спасибо вам, дорогие товарищи!».

В мае 1986 года Ярославский облисполком принял решение организовать работу загородных пионерских лагерей для четырех тысяч школьников Гомельской области БССР. Белорусским детям полностью были предоставлены лагеря им. С. Орджоникидзе, им. С. Буденного, им. М. Горького, им. Б. Крайнова, им. В. Дубинина, им. А. Матросова, им. З. Космодемьянской, им. У. Громовой, «Орленок» и  «Буревестник».

Школьников 4-7 классов из Гомельской области ярославцы принимали радушно. Жители области  старались окружить их заботой и вниманием. «Северный рабочий» пишет о письме, полученном от ярославского садовода: «Немало ребят из Гомельской области отдыхает сейчас в пионерских лагерях под Ярославлем. В посетительный день к ним не приедут родители, не привезут гостинцы, как ярославским школьникам. Так давайте организуем в коллективных садах сбор ягод для детей из Белоруссии. Думаю, многие садоводы поддержат меня». Это письмо мы направили в областной совет добровольного общества садоводов. Заместитель председателя совета Ю.Д. Кириллов сообщил в редакцию, что с такой инициативой выступили многие другие садоводы и садоводческие товарищества. Их поддержали 68 коллективов. Садоводы передали в подарок белорусским детям две тонны земляники, немало черной и красной смородины, зелени и овощей».

В следующем, 1987 году, в Ярославской области также отдыхало полторы тысячи школьников из Гомельской области.

После аварии на ЧАЭС и огромных усилий по ее ликвидации по всей России стали появляться памятники, посвященные Чернобыльской катастрофе. Первый из них появился в нашей области в 1993 году. На территории воинского мемориального кладбища на улице Угличской по проекту скульптора Елены Пасхиной был сооружен монумент «Жертвам радиационных аварий и катастроф» – в виде белого обелиска, наверху которого – три черных журавля, в которых превратились души ликвидаторов.


Памятник рыбинцам, пострадавшим от радиационных катастроф, служившим в подразделениях особого риска, был установлен в 2006 году  в Рыбинске на Волжской набережной в городском парке. Проект монумента разработал главный архитектор Рыбинска Николай Лосев. Памятник представляет собой камень, разбитый на две неравные части, символизирующие разделенную надвое жизнь – до и после аварии на Чернобыльской АЭС.


В Рыбинске находится уникальная икона – «Спас Чернобыльский». В 2011 году в Спасо-Преображенском соборе ее освятил епископ Вениамин.


В верхней части иконы расположены фигуры Богородицы, Иисуса Христа и архистратига Михаила, в нижней, в центре, – чернобыльская сосна, похожая на крест. Образ этот не придуманный, это реальное дерево. Оно стояло в зоне заражения недалеко от Припяти и стало символом чернобыльской трагедии. Слева изображены души умерших, справа – ликвидаторы аварии в противогазах, пожарные, медики, военнослужащие. На горизонте виднеются очертания саркофага, в небе летит звезда, предреченная в Апокалипсисе.


Сохранились в областных архивах «Отчеты об использовании средств, выделенных на реализацию программ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС», датированные 1996-1999 годами. В них по состоянию на 1996 год указано количество жителей области, получающих компенсации – 1644 человека. Проходят годы, и ликвидаторов становится все меньше. По данным на март 2019 года, в Ярославле проживают 529 человек, участвовавших в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС.

При расследовании катастрофы специалисты сделали вывод, что причиной ее стали в первую очередь действия операторов (на станции проводился эксперимент, не предусмотренный эксплуатационными режимами реактора) в сочетании с техническими особенностями конструкции реактора, которые экспериментаторы не учли. Поэтому за годы, прошедшие со времени чернобыльской катастрофы, в атомной энергетике особый упор делается на системы безопасности, учитывающие так называемый человеческий фактор.

То, что сделали ликвидаторы чернобыльской катастрофы, – настоящий подвиг, практически невозможное – в кратчайшие сроки была ликвидирована тяжелейшая авария, проведены дезактивационные мероприятия, разработан и построен саркофаг «Укрытие». И об этом подвиге надо помнить ныне живущим.


Использованы материалы ГКУ ЯО ГАЯО, РИА «Новости», «Рыбинских известий», «Северного рабочего».

Автор
Александр Шиханов
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе