© РИА Новости. Алексей Наумов
Идея появления закона на тему о защите чувств патриотов уже витает в воздухе.
Она витает, витает, свербит, зудит, взывает к чувству национального достоинства великоросса и вот-вот овладеет массами. Нужен только серьезный повод. Хотя бы на уровне "Пусси райот".
А вообще-то поводов помельче скопилось довольно. Из последних – история с офшорным Кипром. Она ведь задевает не только кошельки отдельных состоятельных граждан РФ, но и национальное самолюбие прочих россиян. Своими ушами слышал, как на "Дожде" артист и общественный деятель Иван Охлобыстин горячо и зло высказался в том смысле, что не денег ему жалко, как своих, так и чужих. За державу ему обидно.
За нее же стало не по себе нацболам, оккупировавшим в знак протеста офис Центробанка РФ с лозунгом "Верните русские деньги в Россию!".
Объективности ради надо сказать, что значительная часть населения из тех, кто хранит свои скромные средства в сберкассах шаговой доступности, заняла противоположную позицию, то есть злорадную – мол, поделом клиентуре заморских банков. Это, конечно же, непатриотично с их стороны, но простительно, поскольку нашим соотечественникам все еще не чужд и классовый подход.
Вообще социальный фактор часто запутывает национально-патриотические эмоции и смешивает карты тем, кто на них делает ставку в своей игре.
Футбольных болельщиков при всей их фанатической преданности своим клубам сильно раздражают сверхвысокие зарплаты самих футболистов. Пока клуб выигрывает, черт с ними, с толстосумами, и с их депозитами в Швейцарии. И с их недвижимостью на лазурных брегах Средиземноморья. Но не дай бог, им начать проигрывать, так сразу идут в ход увесистые клише типа: "зажрались жирные коты".
То же самое происходит и с теми фанатами, кто обременен ксенофобскими комплексами, дремлющие в них, пока темнокожие форварды забивают голы. Комплексы пробуждаются, когда у команды начинается полоса неудач. И тогда ждите расистских баннеров и оскорбительных кричалок с трибун стадионов, и связку бананов, выброшенную на газон.
В прессе же "адвокаты дьяволов" нам будут рассказывать о том, что это не расизм, а декларация национальной идентичности. Так, по крайне мере фанаты "Зенита" оправдывали свои недавние ксенофобские акции.
Словосочетание "национальная идентичность" – это для площадных и уличных болельщиков, пожалуй, слишком умно. А вот "патриотизм" – то, что понятно, благородно и освящено многовековой традицией. Это слово не просто маскирует, легализует расистские поползновения, но и вроде бы как их санкционирует их.
В футболе распространено понятие – "грязная игра". По аналогии, скажу: расистско-ксенофобские эксцессы на трибунах правильно было бы именовать "грязным патриотизмом".
В спорте, худо-бедно, с этой заразой идет борьба; вопиющие нарушения наказываются штрафами, санкциями, дисквалификациями… А в общественной практике, в политике, бывает, что поощряем или, по крайней мере, соболезнуем нарушителям конвенции.
Добро бы патриотические амбиции служили только крышей для бездарей в культуре и в политике, а то ведь они все чаще пускаются вход как резиновые дубинки и увесистые биты.
***
Депутат Гудков почти в одночасье стал князем Курбским, когда пересек океан и выступил в парламенте перед своими зарубежными коллегами.
© РИА Новости. Владимир Федоренко | Купить иллюстрацию
Дмитрий Гудков
Константин Симонов, возможно, написал бы по этому случаю: "Мой друг Димон Гудков Москву покинув, прибыл в Штаты. Бывает так меньшевику вдруг надо съездить в Штаты…".
В Штатах он, в частности, поведал о такой болезненной для РФ проблеме, как коррупция, и призвал коллег к сотрудничеству в борьбе с ней, что и вызвало взрыв негодования на Родине. Его исключили из партии, ему показали на дверь в Думе. В телевизоре Алексей Пушков, Владимир Соловьев и другие официальные лица в течение часа учили его Родину любить ("Поединок"). Ставили в пример американцев, которые за пределами своей страны слова дурного о ней не скажут. Дальнейшей проработке он подвергся на программе "Железные леди".
Нет, иностранным агентом влияния его никто не назвал. Шпионом – тоже. И даже власовцем не обозвали. Хотя слово "предательство" прозвучало. Но сказано это было осторожно, ласково, то есть то был не окончательный вердикт. Мол, то, что совершил парламентарий Гудков, "равносильно предательству". Мол, это проблема этики.
Ну, если все дело в этике, то, что же тут проблематичного. Наша коррупция и ее масштаб – давно не секрет ни для одной разведки мира. Она не секрет для нашей власти, для нашего народонаселения. Она – общее место. Гудков-младший не открыл Америку американским конгрессменам.
— Да, но зачем он это сделал там? Здесь пусть говорит. И как угодно жестко пусть говорит. Иначе это как-то непатриотично.
***
Мы все не можем смириться с тем, что живем в ХХI веке. И не одни мы, конечно. Что смысл этого определения усложняется от века в век.
Когда мне говорят: ты поступаешь не патриотично, то я спрашиваю: по отношению к кому, или к чему? По отношению к государству, к режиму или к стране? В тоталитарных условиях меж этими словами нет существенной содержательной разницы. Они все выстраиваются в синонимический ряд и дружно шагают в ногу. Шаг в сторону толкуется как предательство, измена. Это в худшем случае. В лучшем – как сумасшествие.
Демократизация государства приводит к противостоянию власти и общества. И тогда отношения меж ними становятся конфликтно-партнерскими. Тут главное, чтобы синонимы не стали антонимами. Тогда – гражданская война. И не между словами.
И, наконец, самое главное. То, что, кажется, выше понимания наших парламентариев: мы живем в условиях глобализирующегося мира, где внутренние проблемы неизбежно становятся общемировыми. Так было с терроризмом. Так происходит с коррупцией. Победить ее уже в отдельно взятой стране нельзя.
Дмитрий Гудков это не только понял, но и попытался предпринять какие-то конструктивные шаги в противодействии ей. Он и за океаном, и здесь, в Москве, говорил о необходимости создания совместной комиссии.
Его не услышали. Не знаю, как там. Здесь уж точно, судя по обвинениям в его адрес в антипатриотизме. Наверное, потому, что патриотизм иным политикам надобен как оружие, а не как чувство.
РИА Новости