На молитвенном стоянии в защиту веры, поруганных святынь, Церкви и ее доброго имени патриарх Кирилл объяснял собравшимся верующим, что Русская православная церковь сейчас подверглась «атаке гонителей», что сейчас наступает судьбоносный момент истории, а те священники, кто не хочет этого замечать, — «предатели в рясах». Судя по контексту его выступления и вынесенной в начало статьи цитате, судьбоносность момента патриарх видит в развернувшейся в обществе дискуссии о том, как оценивать поступок девушек из группы Pussy Riot. Его собственная оценка понятна, и другой, наверное, быть не могло, но опасность для церкви обнаружилась в том, что часть общества считает иначе.
В устах патриарха эта часть общества пытается защитить право на кощунство, но на самом деле это не так. Никто не оправдывает пляски и песни в храме, обсуждается всего лишь право Pussy Riot остаться на свободе, понеся наказание. А также право людей давать собственные оценки поступкам человека Владимира Гундяева (светское имя патриарха), видимо не до конца избавившегося от мирских искушений.
Сближение РПЦ и государства за постсоветские годы уже перешло из чисто «хозяйственной» сферы в идеологическую и политическую, а воскресное молитвенное стояние окончательно выявило еще и стилистическую близость. Такое ощущение, что церковных иерархов консультируют те же политтехнологи, что поддерживают «путинскую вертикаль». Набор приемов как из-под копирки: критика в адрес конкретного правителя за его конкретные деяния тут же переводится в плоскость нападок на государство (Церковь) в целом, сами критикующие зачисляются в ряды «гонителей», открытые общественные дискуссии квалифицируются как «атака», а несогласные с таким разжиганием страстей сторонники превращаются в «предателей». И апофеоз технологии — массовый митинг в защиту от выдуманного врага. Как несколько месяцев назад уральские рабочие собирались защищать Владимира Путина неизвестно от кого, так и теперь верующие собрались к храму защищать то ли Церковь, то ли патриарха, то ли веру при полном отсутствии сколь-нибудь стоящей угрозы. Не считать же в самом деле за такую угрозу трех странноватых женщин, сидящих за решеткой?
Татьяна Лысова
Ведомости