Нужен ли России суд инквизиции?

Под таким названием прошла 10 апреля пресс-конференция, посвященная проблемам религиоведческой экспертизы в России. Экспертное сообщество взволновано включением православных борцов с «сектами» в Совет по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ. В пресс-конференции приняли участие адвокат, главный редактор журнала «Религия и право» Анатолий Пчелинцев, религиовед и философ Ремир Лопаткин, руководитель проекта «Энциклопедия современной религиозной жизни России» Сергей Филатов, директор Института религии и права Роман Лункин и др. 

Были подняты вопросы о новых полномочиях Совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Минюсте РФ и их соответствия, вернее, несоответствия закону «О свободе совести и религиозных объединениях» 1997 года, о том, как отразится на деятельности религиозных объединений России позиция некоторых членов Совета при Минюсте РФ. Термин «секта» многие ученые считают не только ненаучным, но и угрозой религиозному и общественному миру в России. «Сектоведения» в перечне дисциплин Высшей аттестационной комиссии вообще не существует, а конфессиональный подбор экспертов противоречит принципам ученого совета. Кроме того, в совете Минюста остался только один известный ученый-религиовед — профессор МГУ Игорь Яблоков, остальные в большинстве руководители всевозможных «аппаратов», то есть чиновники. В совет, например, вошел глава думского профильного комитета Сергей Попов, хотя его обязанность — контролировать совет, а не быть его экспертом.

10 АПРЕЛЯ 2009, 14:52 Екатерина Элбакян, религиовед, профессор:

На мой взгляд, состав Экспертного совета, как и его председатель, — явление более чем странное. Странно то, что председатель и большинство членов Экспертного совета по государственной религиоведческой экспертизе не являются религиоведами — ни формально, ни реально. Более того, «сектоведение», отцом-основателем которого в России считается А.Л. Дворкин, не является научной дисциплиной и отсутствует в перечне научных специальностей ВАКа. В то же время наука о религии (религиоведение) — это научная дисциплина, предполагающая при экспертизе ряд научных процедур, вероятнее всего, незнакомых большинству членов данного Экспертного совета. Следовательно, и экспертиза будет осуществляться с каких угодно, только не с научно объективных позиций.

На мой взгляд, создание подобной ситуации в первую очередь дискредитирует Минюст, предлагающий принимать всерьез профанацию науки. Во-вторых, саму перспективу существования и проведения государственной экспертизы в сфере религии, которая может быть востребованной при государственном администрировании.

У меня возникает вопрос: мог бы осуществлять, например, психиатрическую экспертизу не врач-психиатр, имеющий документы, подтверждающие его образование и квалификацию? А лингвистическую экспертизу — не филолог? Правильно, не могли бы. А в отношении столь сложной и деликатной сферы, как религия, у нас в обществе почему-то бытует стойкое мнение, что уж в этом-то (впрочем, так же как в философии и футболе) разбираются все. Тут не нужно специальное университетское образование, годы постижения столь сложного предмета, размышлений, сомнений, поисков, достаточно просто назвать себя религиоведом, и вот ты уже таков. Но так же, как нельзя судить о человеке лишь по тому, что он сам о себе говорит, нельзя всерьез воспринимать и таких религиоведов, которые, с одной стороны, обвиняют настоящих ученых-религиоведов с базовым систематическим образованием, в тяжелые 1990-е годы не ушедших в бизнес из своей специальности, в том, что они атеисты, изгои и проч. При этом сами не гнушаются, когда выпадает случай, таковыми называться, не имея на это никакого — ни юридического, ни морального — права. Все это, конечно, объяснимо с фрейдистской точки зрения… Но как печально это объяснение!

10 АПРЕЛЯ 2009, 14:32 Михаил Ситников, член Совета МАРС:

Мне думается, что сомневаться в абсурдности того, что представляет собой «совет при Минюсте» в таком составе, не приходится. Его антикультистская ориентация выглядит одиозным вызовом. А если бы кто-то стал с этим спорить, то доказывать ему что-либо совершенно бессмысленно, учитывая тоталитарный опыт ХХ века.

Когда подобные инициативы предпринимаются на уровне серьезных государственных структур, то это прямо-таки кричит о крайней степени административной беспомощности государства в этом вопросе. И об интеллектуальной беспомощности, и о беспомощности в стратегическом плане. Для института российской юстиции это позорный прецедент. 

Впрочем, на фоне того, как всеми правдами-неправдами клерикалам передаются недвижимость в виде особо ценных объектов — культурного достояния народа, передаются земельные угодья, предоставляется возможность контролировать светские институты и т.д. — такой «экспертный совет», вероятно, может считаться логичным явлением. Причем это не просто «нормально», но и «хорошо», так как с каждым новым подобным шагом сторонники клерикальной тенденции приближаются к критической массе — а значит, закономерной развязке. 

Ну а пока… Пока в этой ситуации многим людям станет тяжелей. Прежде всего, людям верующим, независимо от интенсивности давления, которому они могут подвергаться в результате такой «экспертизы». В том числе, представителями наиболее массовых вероисповеданий — православным и мусульманам, так как регламентировать религиозно-государственные и религиозно-общественные отношения берется некий «новый тоталитарный культ» приверженцев идеологии, смысл которой в неприятии всего, что ею не контролируется. При этом неважно, какими инструментами станет пользоваться этот культ — псевдоправославными, псевдоисламскими, псевдорелигиозными или псевдонаучными… 

Что делать?

Не конфликтуя с законом оспаривать в случае нарушений результаты деятельности этого и подобных органов в судебных и других инстанциях. И предавать факты нарушений закона и общепринятой морали как можно более широкой огласке.

Чего ни в коем случае не делать?

НЕ— нарушать Конституцию, так как ее принципы нуждаются сегодня в уважении, как никогда…

НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ОБРАЩАТЬСЯ — с просьбами о помощи к политическим лидерам режима.

Их можно лишь уведомлять о нарушениях закона и морали и напоминать об ответственности, которую несет попускающая это власть перед населением страны. 

10 АПРЕЛЯ 2009, 14:20 Александр Верховский, СОВА:

Назначение нового экспертного совета почти совпало по времени с назначением совсем в другом ведомстве — Администрации президента, где курировать отношения с религиозными организациями (и не только с ними) назначили Ивана Демидова. Конечно, это всего два события, но все равно возникает ощущение некой экспансии "церковного лобби" в государственные структуры.

Правда, это "лобби" не стоит считать буквально представителями патриархии. Все-таки и Демидов, и Дворкин — довольно своеобразные люди, и их взгляды явно не во всем совпадают с церковной позицией. Ну, например, Демидов очень любит Дугина, а Дворкин ищет и находит секты уже прямо внутри РПЦ. Нет сомнений, что оба, особенно Дворкин, не сумеют сдерживать свои порывы и на новых должностях. Но выбирала не патриархия, выбирали чиновники. И новые назначения кое-что говорят об их представлениях о том, каких людей надо привлекать из бщества для расширения базы власти.

Печальнее всего перспективы у религиозных меньшинств. Конечно, полномочия экспертного совета не так велики, но можно не сомневаться, что Дворкин попробует использовать их сполна против злокозненных "тоталитарных сект", к которым он кого только не относит. А внутри мусульманских меньшинств точно так же должны насторожиться при вести о назначении Романа Силантьева замом Дворкина.

Ежедневный журнал
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе