Одна, но пламенная страсть

Мы в одно время пришли в церковь. Правда, я осталась в том храме, куда и пришла на первую исповедь, а она стала ездить в небольшое село, обретя другого духовника - молодого монаха, прибывшего в нашу губернию из каких-то северных областей… Виделись мы по большим православным праздникам, когда православные собираются, как правило, в храмах, где освящены престолы в честь этих праздников. Вера много ездила по святым местам, несла там серьезные послушания, была тихой и благочестивой девушкой. Что интересно, никогда не влюблялась и, несмотря на яркую, красивую внешность, не имела поклонников. Она говорила, что никого не сможет полюбить, кроме Господа. И собиралась стать монахиней. Вскоре она как-то незаметно исчезла. Я так и думала, что она удалилась в монастырь.


СОВЕСТЬ ПРИХОДОВ
И вот спустя очень много лет я вдруг встречаю мою Веру на Преображение в рыбинском Спасо-Преображенском соборе. Если бы не Верина мама, которая стояла рядом с ней, я не узнала бы бывшую подругу! Иссохшая, с землистым цветом лица, с нечесаными прядями уже поседевших волос, неряшливо свисающих из-под небрежно повязанного платка, с запавшими, безумно горящими глазами, Вера произвела на меня просто удручающее впечатление. Я искренне обняла ее, но почувствовала какое-то молчаливое напряжение и отторжение.
- Вера, ты вернулась? Где ты была столько лет? - пыталась я раскрутить подругу на разговор.
Но она только смотрела на меня сухими, безумными глазами. А мама ее шепнула мне: не приставай, мол, и без твоих расспросов тяжко. Так мы и расстались. Но, понятное дело, я не могла оставить свое любопытство неудовлетворенным. И начала по крупицам, по каплям собирать информацию. Когда же ее было собрано достаточно, просто пошла к Вере домой и в упор спросила: правда ли то, что говорят? Вера снова недобро взглянула на меня. А Верина мама вздохнула:
- Да, все правда. И нет из этого никакого выхода.
А правда была такой. Когда мы еще ходили с Верой в одну церковь, в Ярославской епархии появился молодой монах, человек высокой духовности и аскетического образа жизни. Такой духовности, что наши батюшки старались удалять его из своих приходов. Ибо он как бы даже становился совестью и прихода, и церковной общины, и многих священников. Он совсем не стремился к этому, старался держаться незаметно, почти ничего никогда не говорил, лишь исповедовал, служил, причащал да выполнял немногие поручения, которые давали ему настоятели. Однако все он делал как-то не так, как принято в наших замученных строительством, поиском денег, дрязгами общины приходах. На этом монахе ведь не лежал груз забот по выстраиванию отношений с властями и спонсорами, по поиску непьющих рабочих для ремонта крыши, денег на рождественские подарки для детей воскресных школ. Он занимался только духовными вопросами! И потому его духовность, что называется, была на высоте. После исповеди у него прихожане толпами отходили в сторону и не шли на причастие: считали себя недостойными принятия святых Христовых тайн.
Побег за духовником
Поэтому когда его перевели в какое-то отдаленное село, городские батюшки вздохнули с облегчением. А еще он был потрясающе красив! Красивых священников и монахов много, это большое искушение для современных прихожанок, но этот батюшка был столь же аскетичен  и целомудрен, сколь красив. Надо ли напоминать, что любовь к Богу современные христиане зачастую смешивают с любовью к своему батюшке. Но что поделаешь, если духовная жизнь современного общества, увы, не на высоте.
За молодым монахом в глухое село последовали несколько духовных чад. Не одни только женщины его любили как духовного наставника, а целые семьи, прихожане обоих полов, от малых детей до древних стариков. Поехать, конечно, смогли не все, но не обремененные семьями, работами и жилплощадями поехали. Моя Вера собрала нехитрые пожитки на следующий же день, как только узнала, что батюшка перемещается в другой приход. В селе она сначала сняла комнату в доме. А потом поселилась вместе с другими одинокими прихожанами в выделенном местными властями разваливающемся церковном доме.
Стал появляться приход. Прибывшие с батюшкой духовные чада верно служили великому делу становления и развития прихода. И Вера постепенно укрепила свои позиции. Ей это было нетрудно. Она единственная среди прибывших вместе с батюшкой прихожан имела высшее образование, обладала недюжинными организаторскими способностями и плюс к этому прекрасно пела, благодаря чему почти сразу стала церковным регентом. А это в церкви едва ли не важнейшая должность!
В общем,  бывшая маленькая Вера очень скоро, по сути, захватила власть в крошечном сельском приходе. Все бы ничего, но ее духовная любовь к духовному отцу стала принимать угрожающие размеры и перерастать в какую-то патологию. Нет, вопреки установившемуся по чьей-то злой воле мнению об интимных отношениях духовных пастырей со своими духовными дочерьми в церкви такое случается как раз редко. Страшнее другое: духовная любовь в испорченном современном мире редко бывает такой, какой должна быть - со смиренным самопожертвованием, прилежанием и покоем. Вот и Вера, вместо того чтобы принимать новых духовых чад, утешать их и помогать батюшке в воспитании, из-за своей ревности встала горой на их пути! Она, конечно же, искренне считала, что делает благое дело, сортируя желающих приблизиться к любимому батюшке. Она оберегала его покой и полагала, что незачем идти с пустячными вопросами, чаще всего как раз не духовными, а житейскими. Надо самим, дескать, голову иметь на плечах. Но на деле оказывалось, что она допускает до батюшки только мужчин да пожилых прихожанок. Молодые девушки могли попасть к нему на беседу только через Верин труп!
Послушница
И неизвестно, чем закончилась бы узурпация Вериной власти в приходе, но вдруг батюшка получил долгожданное разрешение отправиться в отдаленный мужской монастырь, о жизни в котором он мечтал с раннего детства.
Вера тут же заявила, что без любимого батюшки ей не обрести спасения и потому она последует за ним! Другие прибывшие в селе  вслед за батюшкой прихожане тоже было решили рвануть, но остались - жизнь в тихом селе им пришлась по душе, а на смену молодому строгому монаху должен был прийти старый добрый батюшка, не спрашивающий со своих чад особой духовной строгости. Что этих прихожан вполне устраивало.
А Вера уехала вслед за своим наставником и поселилась на квартире близ монастыря. Тот монастырь был со строгим уставом, женщин туда на послушание принимали за редким исключением. Настоятель, опытный серьезный игумен, при первой же беседе, видимо, почувствовал в Вериной любви к духовнику какой-то изъян и долго не брал ее на послушание. Каждую службу начиная с ранней монашеской литургии Вера пребывала в монастыре и, как опытная охотница, ловила удобное мгновение, чтобы кинуться к любимому батюшке за благословением, поцеловать ему руку, вырвать взгляд или даже слово! Игумен монастыря, наблюдая это, справедливо рассудил, что подобные поступки слишком заметны и только искушают братию и прихожан и решил все же взять Веру на послушание, чтобы она была хотя бы под присмотром. Но послушание было тяжелым: Вера ухаживала за тяжело больными прихожанами, которых игумен брал в монастырскую богадельню. Вера по гордости характера начала было роптать, но ей было сказано тут же: никто не заставляет, не можешь или не хочешь - скатертью дорога, становись опять обычной прихожанкой! И Вера вынуждена была смириться. Ведь, уйди она, игумен расскажет любимому батюшке, какая она на самом деле христианка, и уж тогда не жди от строгого духовника пощады! Да и батюшку любимого на таком послушании она имела возможность видеть гораздо чаще - он ежедневно навещал больных в богадельне.
Монастырь есть монастырь. Там духовная жизнь, хочешь ты того или нет, а многому научит. И постепенно Вера стала меняться. Она уже не бегала так за духовником, не металась в гордых страстях своих, а стала со смирением нести послушание и уже всерьез подумывала об уходе в женскую обитель…
Но враг рода человеческого, как известно, опытный психолог. Он прекрасно знает, что смирением и послушанием даже в самых хороших монастырях и самые опытные старцы не сделают духовное чадо настоящим христианином. И тогда он навевает начинающему христианину мысли о некоем идеале, духовном руководителе, который один, и только он один, может наставить на путь истинный…
СТРАСТИ ПО ИДЕАЛУ
Когда Вериного духовника, как уже опытного и высокой духовности, несмотря на молодость, направили на службу в женский монастырь, Вера была уже почти на пути к спасению. Игумен монастыря оценил ее подвижничество и даже ставил ее другим в пример. Он хотел, чтобы она осталась и стала руководительницей богадельни. Но Вера гордо заявила:
- Я последую за своим батюшкой! Мне без него не спастись!
Батюшку-то направляли в женский монастырь! И Вера была на седьмом небе от счастья. Поскольку репутация Веры на послушании в мужском монастыре была, по сути, безупречной, батюшка по прибытии на новое место службы ходатайствовал, чтобы ее приняли на послушание. И послушание ей определили то же самое - ухаживать за больными. Однако женский монастырь не мужской, тут насельники женского пола, а значит, живут вместе и запросто общаются. И то, что могло быть незамеченным в мужском монастыре, где братия и не видела Веру, то в женском тут же выплыло на первый план. Веру поселили в келью с несколькими послушницами, которые оказались строгими пожилыми женщинами, давними духовными подругами настоятельницы, прибывшими к ней с целью подготовки к постригу. В жизни они были намного опытнее Веры. И когда Вера достала из дорожной сумки большой портрет своего батюшки в шикарной рамке и поставила прямо перед своей кроватью, женщины удивились. На пояснения Веры, что это ее духовник, за которым она следует повсюду, женщины задали ей вопрос:
- А иконы-то у тебя есть?
Вера испуганно призналась, что нет. Правда, она тут же, спохватившись, пустилась в объяснения, что несколько лет уже живет то при приходе, то в монастыре и иконы и так там повсюду… Но женщины остались при своем мнении.
Вера старалась нести послушание исправно. Но, увы! Если в мужском монастыре батюшку окружала братия, то тут были сплошь сестры, среди которых молодых и красивых было очень много. И прежде всего среди послушниц. Многие из которых подобно Вере подверглись такой же «духовной» страсти к красавцу монаху.
Вера просто бесилась! Она плела интриги против приблизившихся к батюшке послушниц и монахинь, ссорила их между собой  и ругалась с ними, зачастую устраивала самые настоящие скандалы. В конце концов, обо всем узнал духовник, и он благословил игуменью удалить Веру из монастыря.
ВСЕ ЗНАЮТ,
КАК СПАСАТЬСЯ
Вера поселилась на квартире поблизости и по мере сил продолжала вмешиваться в духовную жизнь. Батюшка попытался направить ее в другой монастырь. Она поехала, но сбежала оттуда и упорно продолжала жить у стен этого монастыря и доводить сестер и батюшку своими страстями.
Через некоторое время батюшку направили на Валаам. Вера ринулась было за ним, но на Валаам, как известно, путь пришлым закрыт! На Валаамских островах можно жить лишь тем, кто там поселился давно, еще до возрождения монастыря, и то их переселяли, да монахам и послушникам. С туристическими и паломническими группами туда пробраться тоже почти невозможно: когда подают катер к пристани, паломников проверяют по списку. Но несколько раз Вере удавалось туда проникать.
Ее терпели, давали послушание, но всем было уже ясно, что она одержима одной, но пламенной страстью: «спасаться» исключительно рядом со своим духовником, причем желательно одной, без конкуренток.
Вера уже плохо владела собой. Она жила, как бомж, близ Приозерска, откуда отчаливали катера с паломниками и туристами на Валаам, питалась подаянием либо выполняла какие-то работы зажиточным селянам. В конце концов, местная милиция разыскала ее маму, та примчалась за ней и чуть не силой увезла домой. По дороге Вера несколько раз пыталась бежать, и лишь отсутствие денег и полное изнеможение не позволили свершиться этому.
В писаниях святых отцов православной церкви сказано, что для спасения необязательны наличие духовника и даже уход в монастырь. Важно уйти в пустыню бесстрастия, отвергнув себя. Беготня за духовником является такой же опасной страстью, как блудная. В принципе они мало чем отличаются. Главное - настоящая, большая, искренняя вера в Бога. А страсть к духовнику делает эту веру маленькой и жалкой.
Когда Вера устраивала скандалы в монастыре, будучи уверенной, что борется за свое спасение, к ней однажды подошла одна пожилая опытная монахиня и рассказала такую историю. В конце XIX -
начале ХХ века, во время духовного процветания Оптиной пустыни, со всех концов земли съезжались к великим оптинским старцам паломники. Всем хотелось получить совет для жизни, а большинству - один-единственный, который решил бы их проблемы раз и навсегда. Очереди у келий старцев тянулись бесконечно. И один старый монах, наблюдая это, как-то изрек:
- И чего народ ломится? Все ведь знают, как спасаться…
Золотое кольцо
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе