Однако устроители молебна этим не ограничились. На помост вынесли частицы ризы Господней и гвоздь из голгофского креста. Эти реликвии, хранившиеся в ХХС, должны были напомнить о выходке Pussy Riot, исполнивших свой молебен в непосредственной от них близости. Но и это еще не все. К святыням присоединили икону Богоматери, расстрелянную большевиками в 20-е годы.
Замысел молебна стал предельно ясен — гонения на веру начались в незапамятные времена, в России их продолжил богоборческий режим, и антиклерикальные выступления могут вновь привести к повторению трагедии.
Эта историческая параллель и стала лейтмотивом проповеди патриарха Кирилла. Церкви грозит реальная угроза. Она снова может превратиться в гонимую. Важно не забывать об этом и пресекать нападки на корню. Между тем и атмосфера молебна, и характер его проведения противоречили словам патриарха. Он проходил посреди столицы в разгар воскресного дня с ведома и при помощи властей. Его охраняли (непонятно от кого) две тысячи полицейских, многочисленные автобусы свезли тысячи участников не только из окрестностей Москвы, но и из далеких епархий. Среди них выделялись бравые казаки, которые всем своим видом показывали, что родную церковь в обиду не дадут. Много было и не просто ряженых, а самых настоящих военных и мужчин начальственной внешности.
Молебен являл прочный союз церкви и государства. Неужели кому-то и впрямь могло прийти в голову, что этому союзу угрожают парочка людей с поврежденной психикой и три юных феминистки, которых к тому же запрятали в тюрьму?
Но это вовсе не значит, что РПЦ ждет безоблачное будущее. Ее отношения с властью отлажены как часовой механизм, а вот с обществом – вовсе нет. Антиклерикальные настроения в нем действительно нарастают, особенно в образованной его части. И винить в этом церковному начальству некого, разве что самих себя. Мы не проводим политический митинг, в один голос твердят патриарх и его окружение, более того, никого не осуждаем, а просто молимся о спасении душ тех, кто по собственному неразумию нападают на церковь. Недаром молебен совершается в неделю апостола Фомы, который усомнился в истинности воскресения Иисуса и за это был прозван «неверующим». Но Христос вразумил апостола, так и мы своей молитвой рассчитываем вразумить тех, кто не ведают, что творят. И действительно в молебне, совершенном у ХХС, можно было расслышать просьбы о просветлении заблудших божественным светом, прекращении вражды и смягчении нравов. Даже слова покаяния в собственных грехах, из-за которых Господь допустил поругание храмов.
Все так, если бы не одно очень серьезное «но». Трое заблудших, о духовном спасении которых так самозабвенно молились патриарх и его паства, сидели в этот погожий день в тюремных камерах. За пару суток до торжественного молебна Таганский суд продлил предварительное заключение участницам Pussy Riot еще на два месяца. Если взоры молящихся были обращены к весеннему небу, вразумляемые могли его увидеть только сквозь решетку. Возразят, свободы их лишила не церковь, а государство. Одни милуют, а другие карают. У каждого учреждения своя функция.
Возможно, но вопреки трогательным словам молебна, церковное начальство в особой милости к сиделицам замечено не было. Скорее, наоборот, с самого начала настаивало на том, что покарать их надо по всей строгости. А на недоуменные вопросы о христианском прощении твердо заявляло, что пусть кощунницы вначале покаются, а уж потом решим — прощать или нет. По сути, покаяние исторгалось принуждением. При этом церковь как бы исполняла роль доброго полицейского, а власть — злого. Всем нам знаком этот трюк из голливудских боевиков. Один коп говорит подозреваемому — тебе конец, живым отсюда не выйдешь. А другой — признаешься, скостим срок.
Тем, кто американские фильмы не любит по эстетическим или идейным соображениям, можно напомнить и о другом сходном сюжете — европейском. Как известно, в процессах над еретиками церковь и государство тоже выполняли разные функции, что не мешало им прекрасно ладить друг с другом. Церковь добивалась от несчастных признания в грехах, а потом передавала властям, которые и отправляли их на тот свет за государственное преступление. Измена церкви приравнивалась измене государству. А признание грехов должно было облегчить душу грешника. То есть инквизиторы проявляли истинное милосердие — заботились о спасении души своих подопечных, пусть и ценой их жизни.
Никто не собирается утверждать, что нас ждет новое средневековье. Это вряд ли. Однако не стоит забывать о том, чем чреват тесный союз церкви и государства, когда власть готова резво наказать любого, сомневающегося в непогрешимости церкви, а церковь обвинить во всех смертных грехах того, кто посягает на авторитет власти.
Панк-молебен, проведенный Pussy Riot в храме Христа Спасителя, был ровно об этом. То есть направлен против альянса церкви и неправедной власти. Участницам группы он казался свершившимся фактом. Они не видели особой разницы между церковным и светским начальством и потому просили защиты от Путина напрямую у Богородицы. Это не было поруганием святынь, если не считать таковой власть в любых ее проявлениях. Многим, в том числе и людям, далеким от церкви, форма протеста показалась тогда неуместной. Храм предназначен для молитв, а для протестов сгодится улица.
То, что произошло с тех пор, заставляет заподозрить, что девушки были недалеки от истины. Митинг в форме молебна, произошедший возле ХХС, на который участников свозили на автобусах, точно так же, как их свозили в свое время на «путинги», укрепил это подозрение.
Не удивлюсь, если наша бытовая лексика обогатится еще одним неологизмом – «кириллинг».
ТЕКСТ: Борис Фаликов
Газета.Ru