Алексей Всеволодович, как бы вы прокомментировали последние новости в жизни мусульман Северного Кавказа? Я имею в виду прежде всего недавнюю встречу в Нальчике Президента Дмитрия Медведева с представителями северокавказского исламского духовенства. Противостояние отечественного традиционного, так сказать, нашего ислама, радикальному исламу в этом регионе принимает драматический характер, а ведь и представители и того, и другого направления своей целью провозглашают борьбу «за чистоту веры». Муфтии выражали полную готовность сотрудничать с властями во всех направлениях и жаловались на отсутствие полномочий.
Эта встреча — явление само по себе исключительное. Ведь по Конституции религия у нас отделена от государства. Между тем Президент ведет с муфтиями разговор о проблемах именно государственных — социальных, экономических, политических и даже о военных, то есть имеется в виду участие религиозных деятелей в их решении. В теории этого не должно быть. Но сегодня ни в России, ни где бы то ни было в мире нет и речи о тотальной секуляризации. Религия повсюду вернулась в политику. И в нашей стране ислам — это политический фактор, что еще раз подтвердила упомянутая вами встреча и выступление Президента. И из этого надо исходить. При всем разнообразии исторических и этнических особенностей в мире ислама есть традиция, единая для всех полутора миллиардов мусульман — столько их насчитывается на нашей планете. И одна из ее составляющих — политизированность ислама. Эта религия просто не может быть вне политики. Потому на Северном Кавказе сегодня радикальный политический ислам — одна из главных тенденций развития и общества и политической жизни этого региона.
До распада Советского Союза ислам на Северном Кавказе действительно был отделен от политики, мусульманское духовенство не имело особого авторитета, скорее всего, из-за слабой теологической подготовки. С изменением статуса страны к нам из внешнего мира устремился тот ислам, которого в России прежде не знали, а потому старшим поколением он был воспринят как чужой. Его можно по-разному называть — и арабский, и фундаменталистский, и салафитский, и ваххабитский… Так на Северном Кавказе появился исламский фундаментализм, проповедующий возврат к временам пророка Мухаммада, когда было, как считают эти проповедники, идеальное государство с идеальной экономикой и социальной справедливостью. Для фундаменталистов это образец, который они хотят воспроизвести сегодня. Можно понять наших мусульман, принявших эти идеи. Ведь они пережили развал государства, когда рухнули устои общества, наступил кризис идеологий, пошатнулся привычный уклад жизни. То есть коммунизма нет, демократия — под большим вопросом, особенно в 1990-е годы, но налицо разгул коррупции и криминала, безработица, полная социальная незащищенность, отсутствие законов или их бездействие.
Расцвели пышно как раз те самые пороки общества, которые исламский фундаментализм и обличает, призывая установить порядок жизни, какой был при пророке в первой мусульманской общине…
Да, в этой ситуации ничего другого не остается, как обратиться к раннему исламу, потому что здесь жесткая политизированная общественная традиция, в которой и справедливый правитель, и социальная защита, и надежное государство, живущее по законам шариата. Утопическая идея исламского государства овладела огромным числом людей, называют цифру и 50, и 70 процентов, и это реальная сила, с которой не считаться нельзя и нельзя их всех называть террористами, экстремистами и т.п. Все во много раз обострила чеченская война. И на этом фоне появляются в Дагестане, Чечне, Ингушетии, да по всему Северному Кавказу проповедники «чистого ислама» — грамотные, толковые ребята с прекрасным знанием арабского языка. Они обучают местных мусульман, особенно молодых, которые действительно тянутся к этому исламу, так как, с их точки зрения, у него есть какая-то перспектива. Молодое поколение не верит традиционному исламу, оно разочаровано в постсоветском духовенстве, которое скомпрометировало себя сотрудничеством с властью, той самой коррумпированной властью. Ни для кого не секрет, что на Северном Кавказе коррупция достигла устрашающих масштабов.
…в отличие от традиционалистов, которые полагают, что исламизация общества возможна в рамках Российской Федерации, радикалы хотят осуществить это вне России, то есть речь идет о создании исламского государства на Северном Кавказе.
Но вот что характерно: и через двадцать лет после распада Советского Союза некоторый авторитет и влияние северокавказских муфтиев сохранились, хотя их по-прежнему считают слугами государства. И теперь навстречу радикальному политизированному исламу поднимается не менее политизированный традиционный ислам, который сросся с властью, и между этими направлениями идет борьба, суровая, не на жизнь, а насмерть. Фундаменталисты убивают муфтиев, убивают тех, кто выступает за диалог с федеральными властями… Но гибнут и проповедники «чистого ислама»…
Интересно, что и традиционный ислам — «казенные» муфтии и имамы, и оппозиционный ислам — радикалы, фактически выступают за одно и то же — за установление на Северном Кавказе исламского образа жизни, введение шариата, коль скоро официальные законы не работают. Но в отличие от традиционалистов, которые полагают, что исламизация общества возможна в рамках Российской Федерации, радикалы хотят осуществить это вне России, то есть речь идет о создании исламского государства на Северном Кавказе. Впрочем, среди радикалов нет единства. Одни считают, что все-таки можно договариваться с властью, другие не допускают никаких компромиссов и ведут свою партизанскую войну в горах.
Это те самые боевики, о которых Президент Медведев на встрече с мусульманским духовенством сказал, что главной задачей должно быть не просто их уничтожение, а попытка, при участии муфтиев, вернуть к нормальной жизни тех из них, за кем не числится серьезных преступлений…
Если мы не хотим, чтобы на Северном Кавказе продолжалась гражданская война, рано или поздно это примирение должно состояться. Думаю, что это будет не так скоро, слишком много самых разных направлений и среди радикалов, и среди традиционалистов — кто-то готов договариваться, кто-то хочет вести нескончаемый диалог, кто-то готов убивать оппонентов или, в лучше случае, заставить их перейти на свои позиции. Но хорошо уже то, что в последние годы шаги к примирению делаются. Например, благодаря этому немного улучшилась ситуация в Ингушетии, хотя и там масса проблем. А вот положение в Кабардино-Балкарии и Дагестане заметно ухудшилось.
Теперь по поводу радикалов и противодействия им силовиков. С одной стороны, Президент рекомендует по возможности возвращать боевиков к мирной жизни. Но тут же говорит, что террористами надо считать и тех, кто их кормит, помогает одеждой, то есть их семьи. Получается, все террористы, все бандиты! Тогда необходимо разобраться, а почему они бандиты, почему этим бандитам симпатизируют честные люди. Да все потому же — не соблюдаются законы, разгул коррупции, безнаказанность криминала… А радикалы как раз выступают против этого. Сейчас радикальные настроения перемещаются на запад — в Карачаево-Черкесию, Адыгею, Северную Осетию…
Юлиана Нориджская