Пять признаков тяжёлой болезни

Бюрократизм и страх стали настоящим бичом образования.
В начале года в научном мире широкий резонанс получило эссе доктора философских и кандидата физико-математических наук, профессора Саратовского государственного университета Веры Афанасьевой «Пять причин, по которым не следует становиться профессором». 

Блог, написанный с обаятельной самоиронией, взорвал интернет. Более ста тысяч читателей только за первую неделю – профессора, доктора и кандидаты наук, доценты, преподаватели, аспиранты, учёные…


На прошлой неделе Афанасьева опубликовала в Сети Открытое письмо министру образования. Она просит Ольгу Васильеву радикально изменить подготовленную ещё при предыдущем министре – Василии Ливанове – «Федеральную программу развития российского образования на 2016–2020 годы». По мнению автора письма, эта программа в принципе не способна решить накопившиеся проблемы. Российское образование, пишет Афанасьева, давно и тяжело болеет, и вот каковы, по её мнению, признаки этой болезни.


Из Открытого письма министру образования


Тотальная нищета

Государственные вложения в российское образование чрезвычайно малы и не позволяют ему достойно существовать. У нас ветхая высшая школа – разрушающиеся здания, обшарпанные аудитории, допотопное оборудование, оставшиеся ещё от СССР книги и учебные пособия. Естественные факультеты, традиционно являющиеся гордостью университетов, в отсутствие подлинного интереса страны к фундаментальной науке выживают из последних сил. Гуманитарные, чтобы хоть как-то свести концы с концами, распыляют накопленный академический арсенал на всё новые и новые модные направления подготовки, чем умаляют свой изначальный профессионализм…

Преподаватели вузов и школьные учителя получают нищенскую, унизительную зарплату. Жалование провинциального профессора составляет смехотворную сумму – менее 500 евро, что гораздо меньше пособия по безработице в развитых странах. Это превращает российских преподавателей в люмпен-пролетариев умственного труда, вынужденных постоянно искать дополнительные источники существования, что плачевно сказывается и на качестве их труда, и на их здоровье...

Не должен, не может профессор читать по семь лекций в неделю! Увеличение нагрузки без повышения зарплаты низводит фактическую оплату одного часа до уровня оплаты неквалифицированного труда. Стало общей практикой и то, что сотрудники вузов из своих мизерных зарплат сами оплачивают научные командировки, публикацию научных работ, монографий, учебников, организацию конференций.

Нищета большинства особенно очевидна на фоне финансового благополучия вузовских администраций, бесстыдство которых позволяет им иметь зарплаты в десятки, а иногда и в сотню раз превышающие зарплаты своих подчинённых…



Бумажная паранойя

Российское образование буквально погребено под грудами никому не нужных документов – и лавина бумаг катастрофически растёт. Преподаватели превратились в бесплатных клерков, в писарей, в машинисток. Люди изнемогают от многократного переписывания программ, составления бесчисленных отчётов, заполнения одних и тех же анкет… Где складируются все эти горы измаранной бумаги?

Эта бессмысленная канцелярщина, это бездарное бумагомарание… занимают мысли, вытесняют из умов великие педагогические цели и научные идеалы. Труд по писанию и переписыванию в большинстве своём не оплачивается – это не только ничтожный и оскорбительный, но и рабский труд… Достойным преподавателем отныне считается не тот, кто хорошо преподаёт, а тот, кто успевает писать бесчисленные бумаги. Всё, что происходит при этом, – симуляция, фикция, фальсификация, фокусы с Ничто. Всё, что при этом производится, – видимость, фантом, симулякр.

Всероссийская писанина бессмысленных бумаг стоит огромных денег и наносит колоссальный вред отечественной экономике. Она имеет КПД паровоза, ведь высококвалифицированный специалист, учёный, занимаясь тем, что может сделать любая секретарша, подобен логарифмической линейке, которой забивают гвозди.



Патологическая ложь

Сегодня российское образование есть единое поле непрерывной болезненной лжи. Самая большая ложь – наше образование по сути своей осталось советским, а мы дружно делаем вид, что оно западное. Неловко подражаем западным образцам, но не достигаем их. Например, у нас не прижился институт магистратуры, но мы лжём, что он нормально функционирует, и заманиваем в магистратуры всех подряд, загоняем в них даже докторов наук, абсурдным образом понижая их квалификацию.

Мы лжём, когда в угоду непродуманным рейтингам и в погоне за копеечными баллами пишем псевдостатьи и квазимонографии. Лжём, списывая у самих себя научные результаты, полученные в ту счастливую добумажную эпоху, когда у нас ещё было время подумать… Лжём в экспертизах, потворствуя бездарным или наспех сделанным работам из-за страха не угодить вышестоящим или из сочувствия к таким же, как мы, замученным…

Лжём измотанные и отупевшие, что учим студентов, когда во время бумажных авралов читаем неподготовленные лекции. Лжём, что во всём согласны с администрацией. Лжём, скрывая собственные идеи и взгляды. Лжём, что ЕГЭ полезен и объективен.

Мы давно уже забыли о радости научного общения, о профессиональном энтузиазме, об удовольствии говорить правду, о наслаждении поиском истины.



Девальвация знания

Сегодня молодёжь ориентирована на получение дипломов, а не систематических знаний. Реальность убеждает: образование само по себе не способствует карьере, не составляет основу социального успеха, не почитается, не уважается. Образованность подменяется дипломированностью, профессионализм – умением устроиться и приспособиться…

Пудовой гирей на чашу обесценивания отечественного образования упало придание ему статуса УСЛУГИ, что уравняло учителя, преподавателя с продавцом, официантом, домработницей, маникюршей, банщиком. Сделать это мог только враг российского образования, а значит, и враг России, и вред от этого насильственного акта неизмерим.

Поднять значимость образования – значит изменить нравственные идеалы нескольких поколений. Это многотрудный и многолетний путь, сопряжённый с продуманной государственной политикой, с целой системой долгосрочных мер. Но без этого нельзя не только сохранить великую российскую культуру – нельзя выжить.



Душевное нездоровье

Страх господствует в системе российского образования – вернее, многочисленные страхи. Они связаны с нашей нищетой, с ужесточением административного контроля, с существованием рычагов давления, с помощью которых из сферы образования можно устранить любого. Страх перед начальством. Страх потери работы. Страх показаться политически нелояльным. Страх быть не христианином. Страх упасть во время рейтинговой гонки…

Эти страхи заставляют нас терять человеческое лицо, забывать о достоинстве. Любое правдивое высказывание воспринимается как подвиг или сумасшествие. В сфере образования практически нет настоящих профсоюзов, которые отстаивали бы наши интересы – существующие в большинстве своём раздают лишь убогие подарки на бывшие советские праздники да путёвки в ветхие, ещё советские, профилактории. Да что профсоюзы – у нас давно нет простого товарищества!..

Наши мысли сегодня суетны. Головы заняты не тем, как сеять разумное, доброе, вечное. Мы думаем о часах, зарплатах, рейтингах, бумагах, реакции начальства. О том, как не проштрафиться, успеть, угодить, схитрить, улизнуть…

Дайте людям работать, а не отчёты писать, прекратите руководить каждым шагом, избавьте образование от клейма «услуга».
Автор
Вера Афанасьева
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе