В 1981 году Павлу Свечину исполнилось 18. 

— Я не поступил в институт и пошел в армию, — рассказывает он, — хорошо помню наш прилет в Афганистан: серо-желтая песчаная земля и жара в ноябре — меня тогда это очень поразило. Вообще, будучи еще мальчишкой, я считал поход на войну какой-то романтикой. Но уже в первый день мы увидели, как обстреляли машину с нашими ребятами, а через четыре дня мне пришлось оказывать помощь раненым и собирать наших убитых парней. 

Павел рос в семье медиков и до армии работал в Соловьевской больнице санитаром. Именно это, по его мнению, помогло ему психологически продержаться в те страшные дни. 

— За время работы в операционной я успел насмотреться разного, — вспоминает Павел Михайлович. — И, как любой медработник, привык к виду крови и раненых людей. По этой причине на войне первый год я служил санинструктором: оказывал помощь нашим солдатам на поле боя, ну и отстреливаться, конечно, приходилось. 

На втором году службы Павла перевели в полковую разведку. 

— Мы тогда должны были ехать впереди на бронетранспортере, проверяя, нет ли на дороге мин. Страшного было много — постоянно была опасность подорваться, да и чужую смерть приходилось видеть каждый день, — признается он. — Вот, помню, в январе 1984-го нам пришлось брать караван с душманами. Затаившись в кишлаке, мы выследили и уничтожили их дозорную группу до того, как они успели передать сигнал тревоги. Но самое ужасное, когда я видел, что в нас стреляют, идет автоматная очередь, а у меня затвор не передернут! В такие секунды вся жизнь перед глазами проносилась, и я уже просто видел себя в цинковом гробу и то, как мать получает похоронку. 

Особенно трудно было для молодых солдат то, что вооруженных моджахедов было трудно отличить от мирных жителей — одевались они в такие же балахоны, в которых могли и оружие прятать. Было много разных, но одинаковых по трагичности историй, когда такой вот, на первый взгляд, мирный житель просил у русского солдата кусок хлеба. И в тот момент, когда парень подходил и протягивал душману еду, неприятель подло его убивал. 

В январе 1984 года Павла демобилизовали — парень вернулся домой инвалидом второй группы. 

— Еще когда санинструктором помогал раненым на поле боя, меня ранило в ногу автоматной очередью, — вспоминает он. — А потом, к вечеру, я почувствовал какие-то болезненные ощущения в боку. Оказалось, там глубоко засел осколок, чего из-за шока я не замечал в течение всего дня. 

О тех событиях Павел Михайлович рассказывает просто, без патетики, будто о чем-то обыденном. Но мы-то понимаем, что такие люди стали настоящими героями той, пусть и «негероической», как ее называют, войны. 

С 1988 года Павел Свечин возглавляет Ярославскую региональную общественную организацию ветеранов войны в Афганистане. 

— Все вернувшиеся с войны испытали так называемое посттравматическое стрессовое расстройство, — признался он. — Кого-то до сих пор кошмары мучают. У меня, слава Богу, этого нет. Многие «афганцы» по возвращении на Родину столкнулись и с непониманием других людей, даже родных. Ведь на войне совсем другие ценности — там каждый неминуемо показывает, что он собой представляет как личность. Да и отношения между людьми там были чистые, братские. 

Эти отношения «афганец» сохранил на всю жизнь. 

— У меня есть очень хороший друг — Андрей Грачев, он преподает в Самарском университете, — улыбается Павел Михайлович. — На войне он подорвался на мине и потерял зрение, но при этом остался оптимистом и очень любит жизнь. 





Фото Анны ЛУКИНОЙ


АиФ