Вероятно, одной из немногих еще не очень затасканных тем является тема самая вечная и первичная, а именно погода. Как первобытный человек, выйдя за пределы первичных инстинктов голода и власти, стал прежде всего интересоваться небесными явлениями, а светский человек впоследствии открыл, что погода есть идеальная тема для беседы, так и сегодня выясняется, что, возможно, климаты будут поактуальнее всех политических сюжетов, вместе взятых.

Поскольку именно уходящий год дал выдающееся сгущение погодной тематики. Год уже начинался под аккомпанемент транспортного содома в Западной Европе, когда холодная по тамошним меркам зима (до минус десяти по Цельсию) парализовала такой символ победы человека над природой, как поезда «Евростар», идущие на Британские острова через туннель под Ламаншем. Причем парализовало так, что застрявшие под проливом составы с людьми вытягивали в течение весьма длительного времени – хотя, казалось бы, подцепить тепловоз и вытянуть (да, медленно и с выхлопной вонью) не есть самая сложная и неразрешимая задача для гордого человека XXI века.

Вслед за тоннельным содомом в апреле пришел авиационный. Извержение исландского вулкана практически полностью парализовало воздушное сообщение в Европе, причем выяснилось, что альтернативное железнодорожное сообщение, которое еще полвека назад было главенствующим в европейских пассажироперевозках, банально не справляется – не хватает мощностей. На вопрос «А вдруг война с империалистическими (националистическими, исламистическими etc.) хищниками?» внятного ответа не обнаружилось. Мобилизационные возможности – все под Богом ходим – старого континента оказались существенно ниже, чем в 1914 г. В условиях вечного мира оно и ничего страшного, но в условиях невечного – это как сказать.

В июле-августе настала очередь России. Аномально сильная и устойчивая жара сгубила существенную часть урожая, в лесных пожарах гибли люди, горели деревни, города заволокло дымом, а уж каково при этой казни египетской было не самым здоровым людям – и не спрашивайте.

Наконец, к исходу года вновь настала очередь Западной Европы. От холодов и снегопадов традиционно встало туннельное сообщение под Ламаншем, но тем дело не ограничилось. Железнодорожный содом распространился и на другие линии, а снег надолго парализовал работу крупнейших аэропортов. Выяснилось, что при довольно – по российским меркам – умеренном снеге не хватает ни снегоуборщиков, ни антиобледенительной смеси, с которой и вовсе сложилась ситуация «пива нет и неизвестно, когда».

Что никак не могло послужить россиянам поводом для злорадства (и правильно, что не могло, ибо чувство нехорошее). В последнюю декаду декабря, аккурат на григорианское Рождество, дождь, замерзающий на лету, превратил улицы и дороги московского края в каток, порвал линии электропередач, парализовав в разгар курортного сезона крупнейший аэропорт России, и остановил железные дороги, потому что контактная сеть тоже порвалась.

Взятое порознь каждое из таких природных бедствий – оно было бы и ничего, можно пережить, можно пережить и все совокупно. Хоть год и был богат египетскими казнями, но мы же как-то живы. Здесь, скорее, важнее другое – напоминание о том, сколь узок диапазон (причем с развитием технологий и комфорта он все быстрее сужается, полтора века назад европейских снегопадов особо и не заметили бы), к которому как-то применим самый главный глагол нынешней эпохи – «enjoy», за пределами какового диапазона быстро начинается не то что «enjoy», а банальная борьба за выживание. Вроде бы, как стократно было объяснено, давно и окончательно отмененная поступательным развитием прогресса – и тут опять возвращающаяся во всей своей безысходности.

Собственно, об окончательной победе и окончательной отмене объявляли и до этого. Именно как реакцию на такого рода победные объявления следует понимать дневниковую запись А. А. Блока от 5 апреля 1912 г.: «Гибель «Титаника», вчера обрадовавшая меня несказанно (есть еще океан)». Насчет несказанной радости – поэт мог бы и лучше выбирать слова, чтобы точнее выразить смысл. Впрочем, это у него был глубокий подзамок, под которым он много чего писал ужасного, навроде «Опять либеральный сыск. Жиды, жиды, жиды». Но, отвлекаясь от огрехов глубокого подзамка, трудно не согласиться с тем, что когда гордыня передового человечества начинает совсем зашкаливать, смирить ее может лишь неодолимая стихия, напоминающая горделивому о его ничтожестве.

Тремя годами позже Бунин писал, как «Бесчисленные огненные глаза корабля были за снегом едва видны Дьяволу, следившему со скал Гибралтара, с каменистых ворот двух миров, за уходившим в ночь и вьюгу кораблем. Дьявол был громаден, как утес, но громаден был и корабль, многоярусный, многотрубный, созданный гордыней Нового Человека со старым сердцем. Вьюга билась в его снасти и широкогорлые трубы, побелевшие от снега, но он был стоек, тверд, величав и страшен». Похоже, он также считал, что есть еще океан.

Максим Соколов

Взгляд