И теперь Пехтин, пока ему подбирают позицию, соответствующую «мужественному поступку», например, в компании «Русгидро», может уйти в отпуск за счет налогоплательщиков, на покидая Думу в алармистском порядке. А то недвижимость в Майами простаивает, вагонка от безжалостного солнца рассыхается…
Детский омбудсмен Павел Астахов выразился еще яснее – чтобы не было иллюзий по поводу того, что он работает на общество. Астахов отвечает за доверие, оказанное ему сначала Дмитрием Медведевым, а потом Владимиром Путиным: «Я его (президента. – А.К.) искренне уважаю и поддерживаю, а он поддерживает меня».
Готов выполнить любой приказ любого правительства. Остальное -- решительно не важно. Получается, что Астахов – омбудсмен не детей, а главы государства.
Еще важно изобразить из себя жертву. Это тоже входит в модель поведения. Только «заказали» Астахова не госдеповцы, не евреи, не закулиса, не грузины, а всего лишь педофилы. Хотя они, конечно же, могут быть напрямую связаны со всеми вышеперечисленными супостатами. Вероятно, у педофилов, как у тайного ордена, есть своя сложная структура, центр управления полетами, сложный обряд посвящения, ситуационный центр, где за большие деньги вырабатывается план пиар-атаки на омбудсмена
Назовем это агрессивно-пренебрежительное отношение к обществу, гражданам, широкой публике, чего-то там суетящейся внизу под клиентом, а также перевод стрелок на темные силы -- «астахингом».
«Астахинг» есть продолжение «пехтинга» иными средствами. Но смысл и содержание их приблизительно одинаковы. Не говоря уже о том, что оба персонажа – лишь шары в кегельбане государственного пиара. Их используют, хотя это входит в содержание контракта.
Как используют массовку на марше «В защиту детей» 2 марта. Государственная улица пародирует протестную улицу. На выходе получается микроПоклонная гора: настоящие русские матери против матерей (отцов) чужих, нерусских, здоровые силы против педофилов, куртки против норок. Ну, и так далее. Не хватает только Кургиняна, хотя он обычно в таких случаях прилагается к действу – и на морозе на Поклонной, и в тепле Колонного зала на всероссийском родительском собрании.
Один из организаторов марша, лидер движения «Русские матери» Ирина Бергсет – человек, переживший личную драму: ее ребенка норвежский суд оставил в Норвегии с отцом. Но когда личные драмы обретают политический смысл, используются во внутреннем и внешнеполитическом пиаре – в этом есть очевидный перебор. Сама Бергсет уже стала мастером антизападной, с обязательным в таких ситуациях налетом истерического православия («соборная молитва о всех детях-узниках на чужбине»), риторики: «Все нуждается в реформе — детские дома, сады. Протаскивают разные европейские модели, которые нам не подходят, начиная с законодательных инициатив прозападных».
К собственно ответственному и цивилизованному решению проблем детей-сирот все это не имеет никакого отношения. Пиар на детях и их «национализация» продолжаются.
Андрей Колесников
Новая газета