Южный Крест (15)

Продолжение.





Юридическое лицо

Отдадим должное: на этом, последнем этапе Родс совершил больше, чем может человек. Он уговорил и купил всех конкурентов пакетами акций будущей компании, отдавая столько, сколько они требовали, без торговли. Уговорил и купил влиятельных лордов, вошедших в ее будущий директорат. Уговорил и купил верхушку всех фракций парламента и всю влиятельную прессу, после чего на темы, так или иначе ему неудобные, уже никто не заговаривал. И наконец, нашел общий язык с премьером, после чего правительство уже «не считало необходимым выражать какое-либо мнение» по вопросу о «правомочности концессий м-ра Родса».

Так что, 29 октября 1889 Вдова подписала Хартию, подтверждающую исключительные права British South Africa Company (она же Chartered Company, или Привилегированная компания) в «районе Южной Африки к северу от Британского Бечуаналенда, к северу и западу от Южно-Африканской Республики и к западу от Португальской Восточной Африки». В частности, даровав ей право использовать «все выгоды от упомянутых концессий и договоров», а взамен «поддерживать мир и порядок», «постепенно ликвидировать все формы рабовладения», «следить за торговлей спиртными напитками», «никоим образом не вмешиваться в религиозные дела племен», «уважать обычаи и законы групп, племен и народов» и даже «охранять слонов».

А для этого, чтобы сказку сделать былью, БЮАК получала право организовать собственный административный аппарат, формировать свою полицию, создавать банки и акционерные общества, «дарить земли на определенные сроки или навечно», «давать концессии на горные, лесные и другие разработки» и «заселять все вышеуказанные территории и земли». О таких мелочах, как собственный герб, флаг, гимн и девиз, а также и собственная валюта (боны компании) и говорить не приходится, это само собой подразумевалось.

Иными словами, государство в государстве, которому теперь, чтобы стать государством, следовало уничтожить любую государственность в регионе, на который она претендовала. Правда, юридических оснований для этого не было совершенно. Хартия закрепляла всего лишь «помощь правительства Её Величества в реализации концессий и соглашений, заключенных с лидерами туземных народов», а единственный лидер, с которым у БЮАК имелся договор, - Лобенгула, - предоставил англичанам всего лишь право на разведку и добычу полезных ископаемых, и никакими административными аппаратами, тем паче, полициями, тут даже не пахло.

Впрочем,  на эту несообразность закрыли глаза, как на ничего не значащий пустяк. Равным образом не сыграло никакой роли и то, что после всех взяток, данных в Лондоне, ничего не жалевший Родс остался нищ, как церковная крыса. Об этом не говорилось вслух, как о чем-то неприличном. Подключили прессу, пресса раскрутила кампанию круче всякой МММ, акции взлетели до небес, - притом, что Родс честно предупреждал, что дивидендов три года не будет, - и вскоре денег, которых совсем не было, стало очень много. Ибо теперь барыши БЮАК кровно интересовал слишком много влиятельных людей, - и это было предельно очевидно как хижинам, так и дворцам.

Это понимали все, и в самой Англии, и за рубежом. «Не исключено, - докладывал в Петербург российский посол, - что две африканские компании, северная и южная, действуя в согласии, смогут в один прекрасный день соединить руки и таким образом дать английской короне протекторат почти непрерывный над громадными территориями, простирающимися от Судана до колоний Южной Африки». К чести своей, дипломат, барон Стааль, все угадал точно.

Впрочем, Родса в Лондоне уже не было. Оставив рутину на проверенных и лично заинтересованных компаньонов, он налаживал дела в Африке, где почти сразу по возвращении без особого труда стал премьер-министром Капской колонии, собрав голоса англичан обещанием скорого захвата бассейна Замбези, а капским бурам дав гарантии, что позволит их «самостийным» сородичам из Трансвааля захватить земли все еще независимых свази. Теперь он мог все.

И первым, что сделало новоявленное божество, стала командировка в Булавайо чрезвычайного и полномочного легата компании. В докторе Линдере Джемсоне, самом близком из своего самого ближнего круга, «первый директор» не сомневался абсолютно, зная, что тот сделает все и даже больше. Такой уж это был человек, прекрасный врач и отмороженный авантюрист, фанатично веривший в «звезду Родса». К тому же он уже бывал в Булавайо: еще осенью 1889 именно его Родс направил к Лобенгуле требовать разрешения инкоси на приход «золотоискателей» в его земли, и доказал, что не отступает ни при каких обстоятельствах.

Его гнали - он уезжал и приезжал снова. Уговаривал, льстил, угрожал, подчеркнуто плевал на угрозы себе, сумел стать нужным, подлечив «королевскую» подагру, - и отделаться от него было невозможно. А когда в начале февраля 1890 в Булавайо прибыли послы лично от Вдовы, - три офицера с уведомление о создании компании, ее поддержке  королевой и назначении в Булавайо английского резидента, - Джемсон перестал юлить и стал сухо откровенен: «Король, если вы не прислушаетесь к моим справедливым требованиям и не откроете мне дорогу, я приведу свои белые войска, и, если понадобится, мы будем драться».



Глубокая озабоченность

Ставлю себя на место Лобенгулы, - и мороз по коже. Он был умен и опытен, отнюдь не трус, но и никак не авантюрист. Он все прекрасно понимал, и он, располагая информацией, привезенной из Лондона послами, сознавал (помните про «хамелеона и муху»?) что каток, наезжающий на его страну, остановить невозможно. Если уж Англия подмяла зулу, с их огромной, вымуштрованной и абсолютно бесстрашной армией, то у ндебеле и вовсе шансов не было. Как не было и вариантов.

Теоретически можно было, конечно, бросить все и всем народом уйти со стадами куда-нибудь на север, за Замбези, - такие предложения некоторые советники высказывали, - но суха теория. В реале же об этом и думать не приходилось: за полвека выросли уже два поколения, не помнившие «мфекане» и знавшие, что ндебеле непобедимы. Лобенгула сам растил молодежь в таком духе, и теперь просто не мог отдать приказ покидать насиженные места, даже не попробовав дать отпор зарвавшимся белым.

Подавляющее большинство воинов требовали, если придется, воевать, - и противиться их воле для «короля» означало нарываться на серьезные сложности, вплоть до бунта. Оставалось только ждать, надеясь на кривую, которая, возможно, все-таки как-то вывезет, рассосется само собой, - и лавировать, лавировать, уступая понемногу и всячески оттягивая тот неизбежный момент, когда воевать все же придется. Поэтому в мае 1890 инкоси все же сказал Джемсону «да», поставив единственное условие: пусть «золотоискатели» идут в «арендованные» земли через Булавайо, чтобы он мог убедиться в том, что это, как клялся и божился добрый доктор, «всего лишь несколько безобидных рабочих с десятком фургонов».

Разумеется, Джемсон тотчас согласился, от имени компании признав условие «здравым и приемлемым», и разумеется, Родс, мгновенно подтвердивший согласие, держать слово даже не думал. Да и нельзя было сдержать. Машина уже крутилась. Группа «безобидных рабочих»,  готовая к выходу из Капа,  была фактически армией, и не такой уж маленькой, - 700 человек, да еще и в сопровождении двухсот воинов-тсвана, истребованных Родсом у «союзника» Кхамы. С пушками, картечницами, кое-чем (о чем речь позже) еще, не говоря уж о винтовках и прочей мелочи. Позволить ндебелам увидеть это  означало спровоцировать войну, на тот момент Родсу, желавшему сперва получить первое золотишко, совсем ненужную.

То есть, против войны как таковой «первый директор» ничего не имел: позже выяснилось, что еще в декабре 1889 он подписал контракт с двумя «дикими гусями», британцем Фрэнком Джонсоном и майором-янки Морисом Хини, контракт на захват «неизвестными» Булавайо, убийство Лобенгулы и пленение главных индун. Как сказано в документе, «для обеспечения безопасности осуществления законных прав компании». И многое даже было сделано: придумали предлог (убийство пары-тройки белых торговцев), придумали, как успокоить общественность Европы (освобождение всех рабов и помощь «угнетенным шона»), выплатили задаток, - но...

Но не срослось. Причем, по совершенно идиотской причине: будучи в непристойно пьяном виде, м-р Джонсон проболтался о том, что скоро станет миллионером, в казино, а рядом оказался ушлый журналист, раскрутивший бахвала на подробности, и затею пришлось закрыть. Так что, идти «пионерам» Родса предстояло тупо и грубо, подобно бульдозеру. И они пошли.

Позже об этих «отважных первопроходцах» слагали песни и писали пухлые романы. В общем, по заслугам. В набранной Родсом «группе работяг», куда зачисляли всех, не глядя на прошлое, - был бы силен, здоров и отважен, - были люди, готовые на все и ничего не боящиеся. Беглые уголовники и (анонимно) младшие сыновья лордов, разорившиеся миллионеры и бросившие службу вояки - все они шли в неизвестность, поставив жизнь против шанса стать богатыми и знаменитыми, и остановить их можно было разве что проколов ассегаем.

И когда Лобенгула получил, наконец, от разведчиков донесения о том, что такое в реале обещанная Джемсоном «небольшая группа „золотоискателей“», он, как вспоминает миссионер Уокер, бывший при «короле» в этот момент, «покачнулся и даже побледнел, насколько может побледнеть негр». Было отчего: предвидя нечто подобное, он даже не предполагал масштабов проблемы. А главное, вопреки обещаниям Джемсона, официально подтвержденным самим Родсом, «несколько работяг» даже не думали идти через Булавайо.

Естественно, был вызван Джемсон, выслушавший предельно прямое мнение инкоси: «Если вы уверены, что я отдал вам всю страну, зачем вы крадетесь, как воры? Если моя страна, в самом деле, не моя, а ваша, зачем вам ее красть?». Его правота была настолько очевидна, что возражать, при всей своей наглости, добрый доктор не решился, взамен того заявив, что «немедленно поедет к своим людям и все исправит», - однако, уехав, остался с «пионерами», о чем и сообщил в Булавайо.



Пролетарии удачи

И вновь: ставя себя на место Лобенгулы… Впрочем, не хочу. Страшно. Пытаясь остановить колесо, он пытался давить на совесть. На совесть англичан, прошу заметить. В Кейптаун поехал сам Умшета, сумевший добиться «Рerhaps you are right, sir» от самой Вдовы. Он прошел по всем кабинетам, добравшись до аж до сэра Лоха, верховного комиссара Великобритании, и выступил в провинциальном парламенте, снова и снова разъясняя, что «концессия Радда» ничтожна, ибо фальсифицирована, что она не имеет законной силы, что она, в конце концов, не реализована, поскольку ндебеле отказались принять тысячу ружей, прописанную в договоре, а следовательно, сделка не состоялась.

С помощью неизвестно кого (впрочем, возможно, помогли несколько крупных алмазов) ему даже удалось дать интервью крупнейшим газетам, и он пожаловался широкой общественности, что «Родс хочет не золота, он хочет съесть весь народ ндебеле». И все тщетно. Единственным итогом поездки стало письмо верховного комиссара Лобенгуле, в котором сэр Лох, «вполне понимая и разделяя глубокую озабоченность короля», указывал, что «никаких причин для столь резких демаршей нет». Добавляя, что он, как верховный представитель Королевы в Южной Африке, лично изучил вопрос и одобрил отправку «полиции» БЮАК, чтобы «охранять Вашу страну от всех Ваших врагов», подчеркнув, что «эти люди хотят вашему народу и лично Вам, как партнеру Великобритании, только добра».

И после этого все встало на свои места. Когда «пионеры» добрались до границ ндебеле, Лобенгула отправил командирам послание: «Почему вас так много? Почему вы идете не той дорогой, которая вам разрешена? Разве король допустил какую-нибудь оплошность или кого-нибудь из белых людей убили? Или белые люди потеряли что-нибудь и теперь ищут?». На что Джемсон ответил совершенно издевательски: «Эти люди – всего лишь рабочие, которые идут под защитой десятка солдат по пути, разрешенному лично Вами, в рамках взаимовыгодного партнерства».

Теперь инкоси оставалось только терпеть или послать войска на перехват, и он, не без труда убедив запредельно возмущенных индун не горячиться, выбрал терпение. Так что уже к середине сентября 1890 «пионеры», без всяких приключений добравшись до места, заложили на землях шона четыре форта: сперва Тули, потом Чартер, потом, на крайнем юге, Викторию, а на крайнем севере – Солсбери, ставший финишным пунктом похода, а вскоре и столицей «привилегированной компании». А под рождество директорат БЮАК издал «Меморандум об условиях, на основании которых желающим разрешается изыскивать минералы и металлы в Машоналенде».

Пунктов и подпунктов там значилась масса, но серьезно, выявляя юридические закорючки, в документ вчитывались только солидные господа: все, могущее заинтересовать мелочь, был прописано четко, без подвоха. Энтузиастам быстрой удачи предлагали искать золотишко на самых благоприятных условиях, но еще шире компания раскрыла объятия потенциальным переселенцам. Им предлагали сколько угодно «самой лучшей и плодородной земли», сулили (и выплачивали!) подъемные на самых льготных условиях, завлекали «изобилием туземной рабочей силы» и «превосходным приемом со стороны добродушных туземцев».

Активно работала и густо подмазанная пресса метрополии, в самых восторженных тонах повествуя об «истинно Обетованной земле», «дивной стране Офир» и «копях царя Соломона», в которых кроется «единственная возможность изменить жизнь для множества добрых англичан». А поскольку «добрые англичане» уже привыкли верить своим честным и неподкупным СМИ, люди поехали. Как в Кимберли эпохи алмазной лихорадки и в Ранд, когда начался первый приступ лихорадки золотой. Сперва, конечно, сорви-головы, опьяненные слухами о желтом металле, - вдумчивый народ размышлял и прикидывал, - но и первой волны хватило, чтобы земли машона резко «побелели».

Тысячи старателей рыли землю, из уст в уста передавались байки о неведомых краях, где кто-то видел жилу, за безумные деньги продавались «достоверные кроки», нарисованные «старым шаманом» или «неким буром», - и самый пестрый люд метался по стране, терпя лишения, голодая, но видя цель и веря в себя. Мерли, конечно, сотнями, - от голода, от плохой воды, от болезней, - но на это никто не обращал особого внимания. А на место умерших тут же приходили новые чечако. Ибо кое-где золотишко таки нашли. И уже к концу 1891 по поселкам старателей поползли слухи (возможно, инспирированные Родсом, возможно, нет, но очень стойкие) о том, что «тут только ручейки, а истоки жилы, настоящее царство золота лежат в землях матабелов».

Продолжение следует.
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе «Авторские колонки»